Но что произошло между Рамилем и его женой? 

И как я здесь оказалась? Последнее, что помню — это как мне заткнули рот тряпкой, и я провалилась в темноту. Но это был не Рамиль, потому что от того чурбана воняло так, как не воняет даже от помойки. А здесь, в этой комнате, пахнет цветочным ароматом.

— Рамиль… — шепчу я, пытаюсь опереться на локти, но падаю обратно.

Мужчина моментально поднимается и подходит ко мне. Смотрит странно, я бы сказала — злобно и в то же время взволнованно.

— Доигралась? — выгибает вопросительно бровь, а потом усмехается и мотает головой. — Воды принести?..

Я лишь киваю. Значит, я была права: он кто-то из своих. Но меня сейчас больше всего волнует один вопрос: как он меня спас из лап того подонка?

— …Держи… — протягивает мне стаканчик. 

Я хочу сесть, но снова не получается. Рамиль помогает. Цокает языком. Недовольный. Впрочем, как всегда.

— …Я же просил тебя не высовываться из комнаты, да, Алиса? — придвинув стул к кровати, садится и смотрит на меня с яростью. — Вот чего ты добилась, а? Благодаря тебе меня тоже раскусили. Надеюсь, ты рада, что твой... Гордин не вылезет из дерьма, в которое, кстати, попал из-за тебя?

— Я ничего не делала. Он пришел в комнату…

— Ты говорила по телефону! Знал я, что ты с собой притащила, но, млядь, не стал тебя лапать. А нужно было! — Он повышает тон, а я зажмуриваюсь. — Когда я пришел, он тащил тебя на нижний этаж. Ты представляешь, что он мог с тобой сделать? И, прикинь, твоему отцу абсолютно насрать на тебя!

Представлю. И становится не по себе. К горлу подкатывает тошнота. Закрываю рот ладонью и сглатываю раз за разом. Папа... Будь он неладен!

— И чего ты добилась? — усмехается. — Чего ты добилась, Алиса?!

Телефон! Я оставила там телефон, в котором была запись! Запись, которая доказывала непричастность Тимофея к делу Вороновых — моего отца и брата. Там было видно лицо предателя, а я... Господи, мобильник остался там! Его точно найдут, когда начнут убирать дом! Че-е-ер-р-рт!

— Прости… — произношу искренне. — От меня одни проблемы.

На глаза наворачиваются слезы, и я всхлипываю, понимая, что действительно помочь Тимофею очистить свое имя не получилось. План провалился, а провалила его я! Будь я проклята!

— Так, всё. Прекращай. Терпеть не могу женские истерики.

— Сам, видимо, свою женщину круто обидел, — говорю сквозь слезы. 

Не знаю, откуда такая мысль, но, кажется, я попала в точку, раз мужчина так реагирует — смотрит на меня с распахнутыми глазами, поджимая губы в тонкую линию.

— Я развожусь, — бросает холодно и встаёт со стула. — Изменила.

Я слишком эмоциональная, да. И могу ошибаться в людях. Но та девушка, которую я увидела рядом с Рамилем... Нет, она точно не такая. Не похожа на изменщицу.

— Мне кажется, ты сам в это не веришь.

Мужчина замирает на секунду, снова одаривает меня злобным взглядом. Протягивает огромную ладонь, и я сжимаю ее. Рамиль помогает встать, а потом жестом показывает направо.

— Иди прими душ. Там одежда есть женская. Свежая. Потом в кухню. Тебе нужно поесть.

— Спасибо, — шепчу, делаю шаг за шагом ватными ногами.

Мужчина проигнорировал мои слова. Значит, я права: он сам не верит в то, что жена ему изменила. А ещё мне кажется, что он сделал что-то ужасное и дико сожалеет об этом. Ладно. Не мое это дело. Своих проблем по горло.

Как только выйду из ванной, нужно попросить Рамиля, чтобы он позвонил майору. Я очень хочу услышать его голос. И надеюсь, Рамиль отпустит меня домой…

…Горячая вода смывает усталость последних дней. Меня жутко клонит в сон, но в то же время я очень хочу к Тимофею.

На одной из полок замечаю пакет. Рамиль сказал, чистая одежда. Действительно. Белое платье и нижнее белье. Новое!

Натягиваю всё на мокрое тело и выхожу. Не успеваю дойти до кухни, как звонит дверной звонок, и я вздрагиваю. Господи... Может, нас нашли люди отца?! Так быстро?!

Я прислушиваюсь к голосам и слышу лишь Рамиля.

—  Без выходок… — а дальше не разбираю.

— Ты кто такой?.. — безумно любимый голос бьет по оголенным нервам. 

Боже! Это действительно Тим? Это голос моего мужчины. Я не могу ошибиться, нет!

— Тим... — шепчу одними губами, увидев родное лицо и глаза медового цвета. 

Моргаю несколько раз. Почему-то меня не отпускает мысль, что всё, что я вижу — это какое-то безумие, сумасшествие. Ну разве можно так?! Я думала, мы очень далеки друг от друга, но на самом деле протяни руку — достанешь. Вот он, стоит передо мной и  смотрит на меня точно так же, как я на него — не веря своим глазам.

Почему-то я была уверена, что Рамиль не даст возможности так быстро встретиться с Тимофеем. Да и вообще не ждала от него понимания. Грубый и чересчур прямолинейный. Но я в нём ошиблась.

Гордин сам в недоумении. Значит, они с Рамилем не знакомы. Выходит, всё это план Тимура? Кхм… Интересно, однако. Думаю, Захаров сам появится с минуты на минуту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не знаю, чего мы ждём. А ведь я так мечтала об этой встрече, но не так её себе представляла. Сейчас мы оба смахиваем на памятники. Стоим смирно и смотрим друг на друга. 

— Так. Я в магазин спущусь. Минут на пятнадцать, — Рамиль выходит, захлопывает за собой дверью. 

Всего мгновение — и я оказываюсь прижата к стене. Тимофей крепко обнимает меня, жадно вдыхает запах волос. Целует каждый миллиметр моего лица, при этом не роняет ни слова. Абсолютная тишина.

Его руки везде: на талии, спине, плечах. Он гладит мой живот, не сводя от меня глаз медового цвета. В них беспокойство, боль, грусть и растерянность. Коктейль эмоций.

— Прости... — шепчет мне на ухо, изучая каждый позвонок пальцами. — Прости, малыш.

Я не отвечаю. Лишь обвиваю его шею руками и прижимаюсь плотнее, вдыхаю, наполняя лёгкие любимым терпким ароматом его парфюма. Я всё ещё не верю в происходящее. Всё это мне кажется приятным сном. Боюсь, что проснусь — и Тим исчезнет. 

— Ты же действительно здесь? — отрываюсь от него и заглядываю в глаза. — Или это сон?

— Родная ты моя. Маленькая. — Подхватив меня на руки, несёт в гостиную и укладывает на диван. Сам садится рядом точно так же, как Рамиль. — Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит?

Я мотаю головой. Сглатываю, глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Нет, это реальность. Он здесь. Передо мной. Живой и невредимый.

— Я соскучилась, Тимофей. 

Снова сглатываю, чувствую горячую дорожку на щеках. Не могу сдержать эмоции и впервые за последние дни показываю свою слабость. Слезы текут по лицу ручьем, а Тим пальцами стирает их.

— Больше такого не повторится, слышишь? Никогда. Обещаю. 

 — Я тебе верю, — говорю еле слышно.

Мы столько всего натворили… Он меня обвинил, не выслушав. Потом понял свою ошибку, но ступила я. Из-за гребаной гордости ушла из дома, а потом узнала, что жизнь такая жестокая штука, что даже брату и отцу доверять нельзя. Они, мои родные люди — два подонка, готовы убивать ради своей выгоды. Денег, которые всё равно с собой в гроб унести не смогут. Не понимают, что жизнь редко зависит от бабок. Даже самый богатый человек может случайно или не очень умереть, и никакое состояние не поможет.

Вспоминаю отца, и мурашки по коже рассыпаются. Жуть! Лучше бы я его вообще не знала! Как мама могла с таким тираном связаться? Мотаю головой. Тема отца и брата меня напрягает, и я уже о них думать не хочу. 

— Ты голодная? Заказать что-нибудь? — спрашивает Тим. Рассматривает мое лицо. — Сука! Били? Кто? — цедит сквозь стиснутые зубы.

— Тим, это пустяки. Я ничего не помню, честно говоря. Когда с тобой разговаривала — спалилась, — пожимаю плечами и нервно улыбаюсь. Кадык любимого дергается. Он нервничает, я вижу боль в его глазах. — А потом очнулась тут. Так понимаю, это квартира Рамиля.

Тимофей выдыхает. Сжимает мою ладонь, подносит к губам и целует внутреннюю сторону, царапая кожу бородой.