– Слушаю, – на автомате ответила я и оглядевшись по сторонам, увидела, что прошла пешком целый квартал.

– Даша, здравствуй.

Я мгновенно вырвалась из мыслей. Убрала трубку от уха и недоверчиво вгляделась в экран. Номер неизвестный. Но голос! Голос я узнаю из тысячи.

– Аня? – обманчиво спокойным тоном спросила я. Мне не нужны были подтверждения, просто потянуть время и понять от чего беспокойно забилось сердце.

– Мы можем встретиться и поговорить с глазу на глаз? – и услышав в трубке молчание, понизила голос: – Это очень важно.

***

Я увидела ее сразу. Высокую, высокомерную, надменную. Самоуверенно-снисходительный взглядом она разглядывала прохожих и по-барски разложила руки на парапете, периодически поглядывая на водную гладь моря. Я тоже ненароком смотрела как волны рассекают камни. Мелкие брызги попадали то на одежду, то на лицо, оставляя солоноватый привкус на губах.

Медленным шагом я приближалась к Анне. Пыталась в уме выстроить все варианты развития нашей беседы. Гадала о причинах звонка. Но в висках пульсировало, молниеносно проносились кадры нашей жизни и из ямы воспоминаний всплывали: больница – кладбище – кладбище – кладбище...отсутствие штампа о расторжении брака и Анин отказ от ребенка.

Она обернулась, спиной облокотилась на перила и посмотрела на меня. Недолго, каких-то пару секунд, а потом опустила глаза, разглядывая что-то на асфальте.  Коснулась рукой шеи, провела по ней ладонью, и снова подняла на меня лицо. Я подошла совсем близко, остановилась. Между нами тянулось молчание. Аня не решалась заговорить, а во взгляде на меня...нет, не лютая ненависть, а отчаяние.

Аня прикрыла глаза, словно собиралась с мыслями, и тяжело вздохнув, выпалила:

– Я бы никогда к тебе не обратилась, но иногда гордость можно и заткнуть. Правда? – задав вопрос, она замолчала. Что она хотела услышать в ответ? Я сделала пару шагов к парапету, взялась правой рукой за поручень и отвернулась.

– Я не понимаю, – нарушила я снова воцарившееся молчание.

– Не понимаешь или делаешь только вид? – с толикой бессилия вперемешку с нотами возмущения, задала вопрос Аня, и одарила тягостным взглядом.

Я сжала рукой металлическую перекладину, будто это спасало меня от неизвестно откуда появившегося нервного и дикого страха. Мы не подруги, никогда ими не были и, ясно, никогда ими не станем. Я всегда чувствовала перед ней свою вину. За то, что не смогла сказать "нет", за то, что любила, за то, что все вышло так, как вышло. Больно, несправедливо, мучительно.

Но холод от ее взгляда, неприятно пробежавший по спине ледяными пальцами, вызывал мороз и окатил ледяным мраком.

– Знаешь, я всегда думала, что суд на стороне матери, – надрывно, словно плача, заговорила она, – только, как оказалось, у нас все решают деньги, – Аня горько засмеялась, развернулась лицом к морю, сложив пальцы в замок, положила на парапет. –  Мне разрешают видеться с Сашей пару раз в неделю на каких-то несколько часов в присутствии глупой няньки. И даже этого я бы не добилась, если бы не Андрей. Рома перекрыл кислород, наплел про меня небылиц, судья полностью на его стороне.

Андрей? Как в лихорадке я стала вспоминать кем мог быть этот мужчина. Рома говорил, что у Ани появился богатый любовник, может это он? Я жила будто во сне и многое проносилось мимо меня. И я упустила важный кусок нашей жизни.

– Ты сама отказалась от ребенка, – я помнила, как Рома показывал Анину подпись.

– А ты никогда не совершала ошибок, Даша? – холодным голосом поинтересовалась она. – К тому же, когда твой муж уходит к другой женщине, мало что начинаешь соображать и понимать.

Я провела рукой по лицу, заметила, как Аня подняла голову, поджала губы.

– Что тебе надо? – спросила ее, сделав несколько шагов вперед.

– Я не хочу угрожать, я хочу по-хорошему договориться, – резко, хлестко бросила она, – если ты мне поможешь, то ничего не будет.

– И так ничего не будет. Ты сама согласилась развестись с Ромой и отдать ребенка взамен на…, – оборвала ее. Мысленно перевела дыхание, всматриваясь вдаль. Но быстро выровнять его не удалось.

– Я после родов ни одной бумажки ему не подписала. Он просто пришел и забрал Сашу. А мне что делать?  

– Как что? То, что и собиралась. Тебе не нужен ребенок.

– Саша, – на одном дыхании, не давая мне опомниться, Аня болезненно вздохнула, – после выписки прожил со мной месяц. Этот мерзавец, заботясь о твоей душе, совсем не подумал о моей. Я успела привыкнуть, полюбила сына. Во мне проснулся материнский инстинкт. Это мой ребенок! Какое право он имеет у меня его отнимать?

Я оказалась настолько не готова у услышанному, что с трудом взяла себя в руки, но внутри все вопило и сознание прояснялось. Конечно, Рома не сразу привез Сашеньку к нам. Я не задавалась тогда вопросами. И сейчас смотрела на женщину, с пониманием что мой мир опять перевернется вверх тормашками. Анины слова тошнотворными спазмами заставляли мое тело содрогаться. Я настолько была дезориентирована ее простыми и, казалось, не предусматривающими никаких оговорок, признаниями, что никак это не могла сформировать у себя внутри.

Она хочет забрать Сашеньку себе!

Сердце грохотало так, что его шум отдавался в ушах. Я перевела взгляд на Анну... Это было невыносимо.

– Я буду бороться за сына, – Аня озвучила то, что уже и так стало понятно. Пустота, разраставшаяся в душе, еще сильнее начала тянуть вниз. Эти месяцы я жила по принципу: лучше жить заблуждениями и подстраиваться под них, чем ломиться сквозь стены. Как оказалось, мои заблуждения тоже оказались ошибкой, – я предлагаю тебе сделку. Или... называй это, как хочешь.

– Сделку? – переспросила ее, слегка усмехаясь.

– Рома тебя послушает. Поговори с ним, убеди, чтобы он оставил Сашу со мной, – она поправила волосы, растрепавшиеся ветром. – Если нет, готовьтесь к громкому бракоразводному процессу.

– А говоришь, что не угрожаешь, – спокойно ответила я. Внутри перевернулось. И чтобы сдержаться, снова сделала несколько шагов вперед.

– Ничего подобного. Это не угроза, – она схватила меня за плечо, развернув к себе, – Рома идет по головам, и я тоже пойду. Мне терять нечего.

– Рома – не зверь, Аня. И, если он затеял весь этот дурдом, значит у него были на то причины, – я скинула ее руку и отвернулась.

– Нет у него никаких причин, кроме тех, что он решил подарить моего ребенка той, которая не может родить! – безапелляционно. Демонстративно. Твердо.

Беспощадно.

Наотмашь.

Я не посмотрела в ее сторону, даже не вздохнула. Только крепче прижалась к парапету, делая вид, что ее слова меня не тронули. И жжения в груди, и боль в области живота подтверждали: я все еще живу. И это было главным, несмотря на огромную внутреннюю черную дыру засасывающую и забиравшую все силы.

Девочки, это не глава, а небольшой подарочек))) Маленький спойлер: графика от замечательного Светика.)))) Спасибо тебе, дорогая за такую красоту. Девчушку было очень сложно найти подходящую, но у тебя нет безвыходных путей)))

Даша

– Девушка...Девушка, постойте, – позади меня раздался чей-то голос. Мои быстрые шаги походили больше на бег. Судорожно стиснув пальцы на руках, я стремглав бросилась к дому и ни на минуту не собиралась останавливаться, – вы, кажется, выронили, – меня тронули за плечо и я, обернувшись, уставилась на мужскую ладонь, протягивавшую телефон, – ваш? – с улыбкой спросил незнакомец. А я долго не могла сообразить, что к чему. Голова разболелась, и боль отдавалась в висках словно чугунными толчками, – уже минуту иду за вами, – еще шире улыбнулся молодой мужчина.