Катя расслабилась. Начала улыбаться. Мальчик, явно попал ей, прямо в сердечко. И казалось, еще пару таких игр, и она заговорит. Потому что сегодня, она хохотала в голос. Я слышала звонкий смех. Много ее смеха. Но свой барьер, дочка так и не могла переступить. А очень хотелось. 

Психолог, который с ней работал, сказала, что все тесты сводятся к семье. Мама и папа, дедушка, бабушка, те элементы, которые должны быть, но  ребенку  их не хватает. 

Сегодня вокруг много людей и я решаю не торопить события. Завтра мы забираем Катю домой. Все-таки я решила, что пока, мы едем жить к нам. Там и расскажу все Егору. Если не захочет, он всегда сможет уйти, а мне не придется собирать вещи и позорно уходить. 

Катюша засыпает первой. Егор решает остаться со мной, ночевать в палате. Домой, очень хочется, но и дочку оставлять волнительно. 

Нежно обнимает. Притягивает к себе. Целый день вроде вместе. А я соскучилась. Наши осторожные отношения страшно ускорять.  Но сейчас, очень хочется. 

Егор шею мне сильно сжимает и дышит в губы. Он ведь тут, ради нас. Мог бы уехать к себе. В больнице безопасно. Но он не оставляет. К себе прижимает и ведет пальцами по спине. 

Вдыхаю аромат, к которому уже привыкла и хочу, чтобы подушки в моем доме им пахли. Засыпать вот так хочу, с ним. Расслабиться, наконец, и просто жить.

Когда просыпается Катя, мы с Егором уже ее ждем. Вещи собраны. Остался последний осмотр врача, но еще вчера Валера сказал, что все в порядке. Если хотим, долечиться можно амбулаторно.  

Через час едем домой. Это так хорошо. Все дорогие мне люди, теперь дома. Папы только не хватает. Из папиной клиники, кстати, звонили Валере и сказали, что они согласны на его условия. Раз признали свою вину, значит действительно были виноваты. 

Как-то спокойно и уверенно, когда Егор рядом. Тепло и надежно. Попробовать жить втроем это то, о чем мечтала Катя. Пусть ее желание я выполнила и раньше Нового года. Но сама, к слову, тоже не против такого деда Мороза в своей квартире. 

- Егор, остановишь тут, возле магазина. Я быстро сбегаю за тортиком. – Отстегиваю ремень и достаю из сумки карту. - Я даже вещи брать не буду. 

- Пойдем все вместе. 

Закатываю глаза. 

- Егор, ну долго. Пока Катю отстегну, зачем ей сейчас в магазин, где куча больных? Я быстро. Магазин вон, через дорогу виден. 

- Ты спорить со мной будешь? - Отстегивает ремень. 

Ох, босс проснулся. У Егора начинает звонить телефон. Смотрит на экран и раздумывает. 

- Это важно. 

- Конечно, отвечай. – Киваю в ответ.  

Это сейчас минут на пятнадцать. Я сбегаю, он еще и закончить не успеет. 

- Я быстро, - шепчу, чтобы услышал только он, открываю дверь, выпрыгивая из машины. Егор двигается за мной, но тут же понимает, что тут Катя и он ее не оставит. 

Я захлопываю дверь, машу Кате рукой  и улыбаюсь, а  Егору показываю язык. Парень отрицательно машет головой, не разрешая идти без него. А я расставляю пальцы в стороны и показываю, что мне надо пять минут.

Онежа выскакивает на тротуар и идет к светофору. А я крепче сжимаю телефон, отвечая на звонок. Злюсь на нее.  Но и разговор важный.  

- Егор, по поводу твоего вопроса. Я договорился о встрече,  на следующей неделе в понедельник. 

- Хорошо, Павел Васильевич. Спасибо. – Благодарю папиного друга, который помог мне в одном деле. Не мог  не ответить ему. 

Онежа ждет, когда загорится зеленый, и достает из кармана телефон. 

- Как родители? Вернулись уже? – спрашивает Павел. 

А может все же взять Катю и всем вместе пойти в магазин?

- Да, - быстро отвечаю, - хорошо отдохнули. - Разворачиваюсь к Кате и вижу, что она уткнулась в книгу, которую я подарил и рассматривает картинки.  Онежа была права, когда сказала, что Катя избегает меня, теперь точно это понимаю. В глаза не смотрит. На вопросы пожимает плечами. 

- Егор, ну я тогда скину тебе адрес и время. Не опаздывай.  

Боковым зрением успеваю уловить машину, которая проносится слишком быстро. Учитывая, что уже, должен был загореться зеленый для пешеходов. 

Мгновение и разворачиваюсь. В груди стук за стуком.  Я даже дернуться не успеваю,  наблюдаю за машиной, что, не тормозя, хочет проскочить на красный. 

Спешу выйти из машины, но уже понимаю, что я ничего не успею. Онежа, уткнувшись в телефон, выходит на дорогу. А машина едет прямо на нее.  

- Хорошо, я перезвоню, - кидаю Павлу Васильевичу и сбрасываю вызов.  

- Кать, тут сиди и не выходи,  я вернусь. – Прошу через плечо, открываю дверь и быстро покидаю салон.  

Онежа резко оборачивается, замечает машину, дергается в сторону, пытаясь проскочить, но легковушка не пытается ее объехать, а меняет траекторию, чтобы намеренно сбить. Секунда. Которая меняет жизнь. Планы. Будущее. 

Удар. Девушку подбрасывает над дорогой, откидывая на несколько метров. А автомобиль ускоряется, скрываясь с места. 

Машины тормозят сами, давая мне возможность оказаться возле Онежи.  На колени перед ней опускаюсь, прямо в снег. Морщится от боли и тихо скулит. Жива. Это главное.  

- Где болит?

- Не знаю…. Везде. 

- Не шевелись только. Сейчас скорую вызову. 

Звоню сразу на рабочий Валу. Его он берет с собой даже на операции. И всегда отвечает. Если мы звоним на него, значит, это смертельно важно. Это тот случай. Три... четыре гудка. 

- Давай же. Отвечай. – Ругаюсь на чертов телефон, как будто он виноват. 

Гудки так и повисают в невесомости времени. Останавливая все. Он не отвечает. Должен ответить. Набираю еще раз. 

- Я на операции. 

- Вал. Онежу сбила машина. Черт, что делать? 

- В сознании?

- Да. 

- Говори с ней. Сейчас отправлю бригаду. Постараюсь приехать с ними. И согревай. 

Называю адрес и отключаюсь. 

Еще раз оборачиваюсь на свою машину. Закрыта. Только бы Катя этого не видела и ничего не поняла. 

 - Полицию вызовите.  – Кричу в толпу.  - Кто что-то видел и может рассказать, дайте показания. 

- Больно очень, - слышу шепот и смотрю на девушку. Слезы медленной струйкой катятся по щеке. Она ведь, никогда не жаловалась ни на что, а тут сдалась. А я не знаю, чем помочь. Трогать  боюсь. Чтобы только не сделать хуже. 

Стягиваю куртку и накрываю. Недавно выпавший, еще не успевший растаять, снег, немного амортизировал ее падение. Но удар был сильный. Потому что кто-то хотел девушку убить. 

Онежа находит мою руку, пытаясь сжать ее, но я чувствую, насколько сила  слаба. Еле обхватывает прохладными пальчиками мои. Расслабляет. Выдыхает. Снова пытается сжать.  

- Не шевелись. Скорая уже едет. – Наклоняюсь и целую в щеку. Уголок губ. 

- Катя, - шепчет мне в губы. 

- Все хорошо будет с Катей. Не волнуйся, - оборачиваюсь, на всякий случай, проверяю, что машина закрыта и девочка не вышла. 

- Дочка…

- Все хорошо с твоей дочкой. Она в безопасности. Ничего не видела. Не думай об этом, она побудет со мной. – Я говорю все подряд, только бы она не волновалась. Расслабилась. – Прости. Обещал защитить и не справился. 

Онежа что-то еще говорит,  но уже без голоса. Просто шепчет. Слезы сильнее катятся. 

- С тобой все хорошо будет, слышишь? Не смей прощаться. Катя тебя ждет. Ты ей нужна.   

Онежа прикрывает устало глаза. Дышит тяжело. Неглубоко. Редко. Каждый вдох как преодоление боли. 

Снова с усилием поднимает веки и что-то говорит. Но я ничего уже не понимаю. Это похоже на бред. 

Мну ее пальцы. Растираю. Согреваю. 

Какой-то парень снимает куртку и накрывает ей ноги. 

- Пошевели ногами. Чувствуешь?

Девушка поверхностно дышит, прикрывает веки, моргает. 

В глазах столько мольбы. Я знаю, о ком она волнуется больше всего на свете. 

А потом прикрывает веки, и холодные пальчики расслабляются в моей ладони. 

- Онеж, Онежа. – Хлопаю по ледяным щекам. – Открой глаза. Онежа, открой глаза. Слышишь уже сирена. Скорая едет. Тут будет через минуту. – Не реагирует.