Егора же чуть не убили, а он оценивает свою жизнь в каких-то полмиллиона? Которые к тому же достанутся мне. Или я должна поделиться? И тут, до меня,  доходит смысл всего. 

Никто ничего платить мне не будет. Конечно, зачем…? Я заберу заявление, а от меня просто отстанут. Кто  я такая, чтобы требовать эти деньги? С кого? Как? Я что, должна буду бегать за этим Семеном и напоминать о том, что он мне должен каких-то полмиллиона? Смешно!

Противно от всего, ужасно. 

- Так что? - поторапливает Семен, допивая сок. Я думаю, что сок, но не уверена. Представляю, как он сейчас сядет за руль и снова поставит под угрозу чью-то жизнь.  

- У меня нет мамы. Отец-инвалид. Что мне ваши деньги, когда я буду знать, что убийца на свободе? Он жив, здоров, пьет, радуется жизни. Отмечает дни рождения с семьей. Ездит в путешествия. У меня же, никогда, этого уже не будет. Никогда! Вам не понять! - Нёбо сводит болью от накрывающих слез и я пячусь в сторону двери ,чтобы видеть всех троих.

- Для вас деньги самое главное. Предать память за них готовы! Хотя о чем я? Это же не у вас отобрали родителей. - Мне угрожает сейчас сумасшедшая опасность. И вчера я готова была забрать заявление. Хотела забрать. Но смотрю на этого урода и понимаю-  хочу, чтобы он тоже страдал. А еще больше хочу, чтобы больше никто не погиб. Потому что раскаиваться он не умеет. Как и исправляться.

- Мне не нужны эти деньги. Тем более, что заработаны они, скорее всего, нечестным путем. От них не будет счастья, зато перед родителями, моя совесть будет чиста. 

- Курица тупая, в каком курятнике откопали ее? - выплевывает слова в сторону Егора, и он в ответ дергается на этого петуха и ударяет его в лицо. 

А я со страха разворачиваюсь и убегаю. Слышу, как за спиной зовет Егор, останавливая меня,  не хочу ни с кем из этой троицы говорить. Противны хотя бы тем, что друзья этого Семена. 

Бегу на выход, пробираясь сквозь подвыпивших, и двигающихся не в такт людей. Мерзкое место. Мерзкая аура. 

Ладонью затыкаю рот, чтобы не смотрели на меня. Как плачу. Как чуть душу не продала этому дьяволу. Предала себя и родителей. 

Наконец выход и улица так близко. Морозный ветер холодит слезы. Бегу по тротуару, подальше от этого места. Пробегаю мимо машины Егора И замечаю дальше такси. Открываю дверь и узнаю, что водитель свободен. Занимаю место в теплом салоне. 

Называю адрес, трогаемся. Еще раз оглядываюсь на дверь клуба. Егора нет. Не догоняет. 

Мужская дружба всегда на первом месте, да?

Как могу сдерживаю эмоции, не получается. Не знаю, на кого больше злюсь. На них, что думали, что так мерзко можно со мной. Я ведь глупая, поверю во все. 

Мы проезжаем мимо дверей клуба, и я еще раз всматриваюсь. Егора нет. Он не пошел за мной.

Весь вид Семена вызывал во мне одно желание - оставить отпечаток Семена на стене за его спиной. Но пока Онежа думала, что ей выбрать, я не хотел вмешиваться. Это был не мой выбор и я не мог осуждать девушку за него. 

Чертовски большая сумма, которая открывала столько возможностей для нее. Я бы тоже засомневался в том, что мне делать. 

Пойти против совести или отвернуться от нее , показав средний палец. 

А потом, Онежа рассказывает о том, что у нее на душе. За что переживает и чего не сможет себе простить. Даже у меня, от ее слов кожа зудит и волоски привстают. Горжусь ею сейчас, в ней столько смелости, что смогла отказаться. Смогла не предать. Она, хоть и без работы, с больным отцом на руках, в долгах, но все равно не пошла на поводу этого предложения. Вижу как тяжело ей это дается, но не вмешиваюсь. 

Не вмешиваюсь, пока Семен не переходит на личности, и не начинает огрызаться на меня. 

Адреналин разрывает вены и сдержать себя нереально. Это как на соревнованиях, когда ты начал бой и должен сражаться до победы.  Спортивной реакции достаточно, чтобы в момент оказаться возле него и врезать в щеку, чтобы закрыл свой рот, урод. 

Семену прилетает еще пара ударов. Рома оттягивает меня, иначе отправлю снова в нокаут. 

Кулаки сжимаю, чтобы он за каждое слово перед ней извинился, поворачиваюсь и вижу только затылок девушки. Зову в спину, но Онежа не откликается и уходит отсюда. Может и лучше. Поговорим по-мужски. 

Семену дали такой шанс, а он его просто упустил. 

- Иди, догоняй. - Кивает Рома. 

Выдыхаю, восстанавливаю дыхание. И смотрю на друга. 

- Ром, какого черта он ведет себя так? Ты сказал, что он раскаивается. Я вообще, только поэтому, согласился ее привезти. Думал, мы нормально поговорим. Семен ведет себя, как чмо. 

- Ты кого чмом обозвал, урод? Поумнее себе найди кого-то! - Кричит в ответ Семен. Снова дергаюсь в его сторону, но Рома возникает, между нами, успокаивая. 

- Я сам с ним разберусь, иди, догоняй. - Смотрит в глаза Ромка. 

- Да-да, оберегай ее. Потому что заберет чертово заявление, только теперь по плохому, - Ехидничает в нашу сторону. 

- Только тронь ее. - Если бы не Рома, этот придурок был бы уже мертв. 

- Тогда сам заставь. 

- Проваливай из моего клуба. - Отпускает меня Ромыч и разворачивается к брату. - Я сам тебя засажу. Только сделай девушке что-то.

- Она что, с вами обоими спит? Чего так защищаете ее? 

Я снова делаю бросок на Семена, но он успевает схватить столовый нож, собираясь им защищаться. Точный взмах ногой и нож летит в угол, а Семен снова ударяется об стену. 

- Егор, остановись. Убить его хочешь, что ли?! - опять меня держит Ромыч. 

- У тебя, был один единственный шанс спасти свою задницу, а ты его профукал. Теперь точно сядешь. Хотя бы за то, что у меня ножевое ранение. 

- Докажи еще, что я. - Нагло откашливается. 

Дверь с шумом открывается и появляется охрана. Не знаю, когда Рома вызвал ее, но сейчас, так действительно лучше. А то сдерживаться все сложнее. 

- Братья - это навсегда, а друзья - сегодня нет, завтра есть. Предает тебя, на бабу променял. - Говорит последние слова Роме, а тот в ответ обращается к охране:

- Выведи его и больше сюда не пускать. 

Жду, когда остаемся одни, вздыхаю и сажусь на стул. 

- Ром, я не понял! Ты сказал, он хочет предложить что-то нормальное и раскаивается. Ты видел, как он себя вел? 

- Прости. И перед девушкой извинись. Наверное, это я больше хотел ему помочь, чем он сам. Ну мог, не помочь брату, хотя бы предложить вариант, чтобы всем было, более-менее хорошо. А сам понимаю теперь, что ошибся. Вы помиритесь? - Пожимаю в ответ плечами.

- Как мне доверять теперь можно? Я подставил Онежу. Показал, какие у меня друзья и знакомства. У нее так много уязвимых мест. И хуже всего то, что она в курсе, что я знаю о них. 

- Попытайся объяснить. Хочешь я поговорю?

- Не надо. Сам. Что с Семкой теперь делать? 

- Ну девушка выбор сделала, я ему шанс дал, он им, не воспользовался . Расскажешь сам все Юре? 

- Да. 

- Только, Гор, я уже ни в чем не уверен. Ты присмотри за ней. Что-то мне подсказывает, что Сема не остановится, и я ничего не смогу сделать.

- Поговори с родителями, надави на него, расскажи, что он сядет. 

- Он копия своего отца. Только менее матерый. А мой впрягаться за них не будет.  

- Может тогда припугнуть, его же методами? 

- Не будем опускаться до его уровня. Лучше пусть Юрец поторопит расследование и скорее назначит суд. 

- Они же поджидали Онежу, вчера вечером, возле подъезда опять. 

- Там камеры есть?

- Не знаю, но вроде должны быть. Охрану ей нанять что ли? Я же не могу быть постоянно рядом. 

- Можешь. Пусть к тебе переедет или ты к ней. Будет под твоим присмотром. Пока все не закончится. 

Съехаться с кем-то, пусть и для дела,слишком неожиданно для меня. Получится ли у нас, я не знаю. Все так нестабильно. Мы то на пике, то скатываемся в яму и снова выбираемся из нее. Только я пытаюсь вместе, а Онежа хочет одна.  

- У нее ребенок.