- Егор, ты не один?
- Летом еще вас куда-нибудь отправлю с отцом. - Игнорирую ее вопрос и говорю о своем.
- Тебе тоже надо отдыхать. Так ты не ответил. Ты не один?
- Да, мам.
- Варя говорила, что ты с какой-то женщиной встречаешься старше тебя. Егор…
- Мам, - перебиваю ее. - Сам разберусь. - Слышу как на кухне открывается холодильник и Онежа что-то там делает.
- Я внуков хочу, а сможет ли она родить?
- У вас дочка есть, пусть она вам рожает.
- А я много внуков хочу, она столько не родит. - Закатываю глаза и выдыхаю.
- Мам, когда вы возвращаетесь?
- На следующей неделе. А у тебя что, ремонт-то закончили?
- Почти.
Скрещиваю пальцы, чтобы снять с себя грех обмана. Ремонт закончился уже и можно заселяться, но я все оттягиваю. Это надо вещи собирать, столько убитого времени, есть ведь занятия поинтересней. Например, за стеной, на кухне. Перееду и это автоматически лишит возможности видеться, спасать, защищать. Повода увидиться не будет.
Перебрасываемся с мамой парой фраз, еще раз спрашивает про Элю, но я отмалчиваюсь. Потому что про Онежу с ребенком вопросов будет еще больше. Мне даже кажется, маме все равно, если это будет не мой ребенок. Ей просто надо о ком-то заботиться, а мы с сестрой уже выросли. Прощаюсь и прислушиваюсь. Девушка на кухне с кем-то разговаривает. И судя по вопросам про Катю со своей подругой.
Пока жду бутеры, набираю Роме. Какого черта он ничего не остановил?!
- Здорова, мистер Олимпия.
- Здорова, мистер Большой *ер.
Каждый из нас добился определенных результатов, поэтому такие шутки, как комплимент.
- Ты должен не обо мне думать в такое время.
- Да, я о тебе и не думаю. Ты обещал поговорить со своим братом. Он продолжает подсылать кого-то к Онеже.
- Опять что ли?
- Да. И меня может и не быть рядом.
- Не могу дозвониться до него. Куда-то исчез. Прячется. Телефон недоступен.
- И что никак?
- Она заявление не забрала?
- Нет еще, но собирается.
- Неправильно это. Он накосячил и хочет остаться без наказания. Даже не попробовал компенсировать ей как-то, договориться. Он хоть и мой брат, но я против, чтобы давлением и шантажом решать проблемы. Ладно, иногда надо. Но против равного, а не девчонки. Если он не прекратит, придется тоже его прижать. И у меня есть чем. Но ты присмотри за девчонкой пока, чтобы глупости моего братца не коснулись ее. Сазонова, кстати, не против, что ты теперь телохранитель у другой? - Усмехаюсь на слово «телохранитель». Боюсь, что как раз ее тело охранять очень тяжело. И, если бы не мама, то может и не сохранил бы уже в целости. - Элла Геннадьевна вроде такая и вся из себя уверенная, но за тобой следит, как коршун за добычей. Наблюдал за вами. Хрен кому отдаст.
- Мы расстались.
- М? Когда? Только же в пятницу видел вас. Из-за девушки этой может?
- Отчасти да, ладно, давай в другой раз.
- Подожди. Ты ее бросил что ли? Это будет капец тогда.
- Не будет. Это она меня бросила.
- Так даже лучше.
- Да мне все равно. Давай. Я занят.
- Ты не один?
- Не один, Ром, блин. Все.
- Понял. У меня тут кстати новая штука пришла…
- Буду иметь в виду.
- Ты даже не дослушал...
- Когда мне надо будет разнообразить сексуальную жизнь, я обязательно к тебе обращусь, - перебиваю его.
- Ладно, предложу твоей девушке. Может, она у вас пораскованней? – Засранец.
- Только попробуй.
- То есть между вами что-то есть? Ты не стал спорить с тем, что я сказал «твоя девушка». – Его бы на допросы отправлять, все выпытает.
- Все, иди, тестируй свои игрушки и найди этого идиота.
- Я понял. Горячей вам ночи. Сделаю завтра визит в гости к дядьке.
- Саш, спасибо, - слышу голос Онежи на кухне. – Я уже скучаю по ней. С утра сразу к ней. Ничего не говорила? - по разговору понимаю, что спрашивает о дочери.
Я никогда не был особо сентиментальным, но малышка и вправду задела. Милая, красивая девочка, которая не говорит. Почему так? Почему детям достаются такие сложные испытания. Они же ни в чем не виноваты. Они только пришли в этот мир, знакомятся с ним, пробуют на вкус, а их сразу бац и лишают чего-то очень важного для развития.
Если бы я знал, что делать, то сделал бы. Пусть бы даже надо было кучу денег выложить. Зато точно помог, хотя бы одному ребенку.
Снова беру телефон и набираю Вала. Сам узнаю, как Катя.
- Привет, папаша, - отвечает друг. Приоткрываю губы, соображая, почему он так сказал.
- Почему папаша, доктор Айболит?
- Потому что ты для этой девочки теперь, как папа. На работу с собой берешь, в больницу возишь, лечение оплачиваешь. Чем не папа? Даже моя медсестра подумала, что ты ее отец.
- Иди к черту. Я просто помог.
Хотя… если с девушкой у меня что-то получится, то папой мне все-таки придется стать. Не то, чтобы я боялся, но просто девушка или девушка с ребенком – разная ответственность. И в первую очередь перед этим ребенком.
- Я и говорю, как отец помог. Я бы также сделал.
- Как Катя?
- Хорошо все, она молодец. Вся в тебя. Стойко переносит любые процедуры. Вообще почти не плачет. Губы так сожмет, насупится и молчит.
- Ни слова не сказала даже сейчас? - пропускаю мимо его шутки об отцовстве.
- Нет. Даже, когда больно было, молчала.
- Слушай, Вал. А у вас там нет психолога какого-нибудь? Онежа сказала, что Катя вообще говорила, а потом в какой-то момент перестала. Как будто это что-то психологическое.
- Есть, да. Хорошо, я направлю к ней кого-то завтра. А еще, давай, когда выпишу девочку из больницы, мы с Вовкой ее познакомим. Придете в гости, пусть поиграют. Он такой, что разговорит пень. Тем более у них небольшая разница.
- Давай попробуем, Вовчик - огонь парень. Я бы сам такого ребенка усыновил.
- Своего я не отдам, а ты к Кате присмотрись и к маме ее. По своему опыту могу сказать, что чужой ребенок – это не так страшно.
- Я уже присмотрелся.
- Да?
- Да. Она у меня. - Так получилось, что Валера больше всех о ней знает. И то, что у него есть ребенок, сейчас сближает нас.
- А как же…? - не договаривает, но я и так понимаю, про кого он говорит.
- Расстались. Вернее она психанула и бросила, но как-то не дернулось даже ничего внутри, чтобы остановить.
- Не буду тебя утешать, Гор, она не особо мне нравилась. Хотя была эффектной и видной.
- Вал, еще просьба будет. У Онежи отец больной, посмотришь его диагноз и лечение. Все ли там верно? Он лежит в клинике платной, но есть сомнения, все ли там делают как нужно.
- Хорошо, пусть привозит документы. Гляну.
Слышу шум на кухне и понимаю, что непростительно надолго оставил ее одну. Наверное уже полчаса тут болтаю со всеми, а она тихо ждет, не мешает. Эля бы уже истерику закатила, сколько я могу трепаться о ерунде.
- До завтра тогда. Мы заедем утром.
- Понял, не мешаю, - усмехается.
Сбрасываю вызов и усмехаюсь. Им порой и говорить ничего не надо, понимают меня с полуслова. Друг друга понимаем с полуслова.
Все эти разговоры… как-то странно действуют. Все друзья на одной волне, что это то, то мне нужно. Даже маме внуки нужны. Как сговорились. А меня так и не отпускает мысль, что я уже целовал Онежу. Или может просто кто-то похожий был. Не мог же я забыть о девушке, с которой когда-то целовался.
Теоретически мог, конечно, имена не всех девушек я помню. Но мы живем рядом, как можно было не запомнить ее. А действительно, как?
Оставляю телефон на полке и иду на кухню. Девушка дергает в кружке пакетик чая, окрашивая воду в темный цвет.
- Слушай, я тут подумал? Мы живем в одном дворе. Я так понимаю, еще со времен школы. У нас один возраст, значит, мы могли учиться в одной параллели.
Онежа приоткрывает рот и замирает. Смотрит на меня. Часто дышит. Облизывает пересохшие губы. Волнуется. Что-то не так. Она не ожидала этого вопроса и точно сейчас придумывает ответ. А потом усмехается и опускает взгляд.
