— Ты же в больнице? Вот и лечись. Не спеши. У нас с ним все хорошо. А если будет отрицать, то знай, что просто скрывает наши отношения. Так что, здоровья не желаю.

Замолкает следом и начинает что-то напевать. Значит, разговор я упустил, уловив только пару фраз. И что это означает…Также тихо возвращаюсь, чтобы перекрыть воду, и появляюсь в комнате.

— Что-то случилось? — задаю вопрос и внимательно слежу за ней.

— Бывший мозг выносит.

Машет рукой и уводит глаза в сторону.

— Понятно, — киваю ей, но беру свой телефон. Хочу проверить, что точно мне никто не звонил.

— Миш, — сахарной патокой растягивает имя и идёт ко мне. — Ты так напряжён эти дни. — Кладет пальцы мне на ладони и забирает из рук телефон, убирая его на полку. — Давай я тебе массаж сделаю. Тебе же нравится. — Берет меня за руки и тянет на себя.

Я послушно иду за ней и подталкиваю, чтобы упала кровать. Пухлые губы растягиваются в соблазнительной улыбке. Девушка приподнимается, облокачиваясь на матрас, и начинает расстёгивать пуговицы на блузке. Красивая, но такая доступная и слишком приставучая. Поджимает жеманно ногу, прикусывая губу. Так скучно, что даже не возбуждает. Но убранный телефон не даёт спокойствия. Как будто что-то не так. Усмехаюсь и разворачиваюсь. За пару секунд я оказываюсь возле полки и беру его в руки. Вижу последний входящий от Леры. Три минуты назад. Разговор длился одну минуту восемь секунд.

— Ты с кем-то говорила по моему телефону? — спрашиваю и улавливаю распахнутые широко глаза, но в тот же миг она расслабляется.

— Ах, да, звонила какая-то Лера. Я забыла сказать. Она что-то хотела по работе…

— Какого черта ты отвечаешь на мой телефон? — перебиваю ее, вспоминая последние сказанные фразы. Особенно "здоровья не желаю".

— Я твой секретарь, — нагло усмехается.

— Мы не на работе. Что ты ей сказала? — Последний шанс ей даю покаяться.

— Что ты занят и перезвонишь.

Я ведь слышал. Нихрена ты не это сказала. Раньше замечал, но не придавал значения. А сегодня она просто перешла все границы. Если Вероника так спокойно врет мне о Лере, то сколько могла врать до этого и о работе.

— Выйди из моего номера.

— Неа, — нагло продолжает лежать на моей кровати и призывно улыбается. — Ты же хочешь меня. Я вижу.

Черт. Горит все внутри. Сжимаю кулаки, чтобы сдержаться. Ей повезло, что она не мужик. Иначе бы уже ехала в больницу со сломанным носом. Представляю, о чем Лера сейчас думает.

— Не хочу, так что можешь идти.

Приходится взять ее за локоть и потянуть на себя, чтобы поднять. Пока веду к выходу, она умудряется обнять за шею и впиться в губы.

— Из гостиницы не выгоняю, — тут же отрываю от себя, — но завтра на форуме я тебя не жду. В понедельник придёшь и напишешь заявление. Ты уволена.

Открываю дверь и вывожу на коридор.

— Что я сделала? Ты сам намекал. И вообще у меня ещё контракт. Я тебя по судам затаскаю, если что-то сделаешь. Придумаю что-нибудь.

Захлопываю дверь перед ней и тыльной стороной ладони стираю остатки ее помады. Скорее беру телефон, чтобы поговорить с Лерой. Дьявол в ее голове знает только, что ещё успела наговорить эта больная. Мне давно не было так стыдно. И, если Лера сейчас не возьмет трубку и не ответит, бл**ть… Придётся все бросить и лететь в Москву. Ей же нельзя нервничать, а тут эта "здоровья не желаю". С**а. Я выдыхаю и набираю Леру. Давай, детка. Наконец начинаются гудки. Хорошо хоть телефон не выключила. Равномерные гудки касаются барабанных перепонок и все, о чем я прошу, чтобы она не наделала глупостей.

Давай же ответь….

Лера

Я смотрю на его фотографию до тех пор, пока телефон тихим вибрированием в руке настойчиво не призывает ответить на входящий. Он точно звонит, чтобы извиниться или оправдаться. Я не хочу сейчас горячиться, но, скорее всего, когда закончится больничный, я не вернусь к нему работать. Удаленно буду, но вот так смотреть на них и радоваться чужому счастью я точно не смогу.

Вызов прекращается, но через пару секунд телефон снова оживает.

Интересно, после моего с ней разговора прошло уже минут десять. Что они делали все это время? Может быть успели… Как раз в душе. Или она рассказала, а он разозлился. Или она не рассказывала, а он сам увидел, что я звонила.

Я провожу большим пальцем по экрану и отвечаю на вызов. Хуже уже не будет. Но достала эта недоговоренность. Лучше уж узнать все сейчас.

— Лера, привет, только не отключайся, — выдает на одном дыхании и замолкает.

— Принял душ?

Ничего более глупого и выдающего мою ревность я сказать, конечно, не смогла.

— В смысле?

— Ну, мне сказали, что ты душ принимаешь.

— Кто, — удивляется, но потом сам же отвечает на свой вопрос: — Вероника? Значит, вы всё-таки разговаривали. Послушай, я был в ванной и мыл руки. А она просто зашла скинуть мне фотографии. И решила, что ей можно отвечать на мой телефон.

— Не оправдывайся, Миша, это делает тебя слабым.

— Я не оправдываюсь, Лер, а объясняю тебе, что произошло. Что она тебе сказала?

— Видимо то, что ты не можешь никак сказать сам.

— Что я не могу сказать? Что она хотела от тебя?

Я опускаю подробности про их отношения и касаюсь только работы.

— Что без меня на фирме ничего не поменялось и я спокойно могу уволиться и лечиться дальше.

Мишу плохо слышно или он закрывает телефон, но это больше похоже на то, что он ругается.

— Слушай, с каких пор ты слушаешь, что говорит секретарша. Она тебя на работу принимала или может она тебе зарплату платит?

— Кто-то должен мне это сказать. А то ты будешь жалеть и платить зарплату ненужному тебе человеку.

— Лер, ну ты кого слушаешь? Дуру эту? Да я лучше ее уволю, чем тебя. Этим я, кстати, и собираюсь заняться в понедельник. И забудь, что она тебе наговорила. Я смотрю, у нее фантазия богатая.

— Я не смогу забыть. И она предупредила, что ты будешь все отрицать

— Что отрицать? — он переспрашивает так, как будто действительно не понимает и заставляет меня произнести это вслух.

— Что вы вместе.

— Что? — Он убирает телефон от уха, чтобы выругаться и чтобы мои уши не слышали всего этого. — Лера, что за бред? Какое вместе? Это она тебе сказала? — Я молчу и он все понимает. — Черт. Послушай, успокойся. Не думай о том, что она сказала. Это ерунда. Все, что она сказала, ерунда и бред. Слышала бы ты, как она тут врала мне, кто это звонил и что хотел. Я, к сожалению, слышал только последние пару фраз. Что… — Он молчит, видимо, припоминая, что он слышал. — Все понятно теперь. Я с ней и не собирался быть и увольнять я тебя не собирался. Лера-а-а? — Он тянет мое имя, смягчая голос. — Ты только не волнуйся, хорошо? — А я не могу его больше слушать и отвечать. Потому что наконец добрался до моих чувств. К горлу подступает боль. Как булыжник оправданий туда всунули и заставляют проглотить. — Лер, не плачь. Ну не стоит она того.

— Хорошо, — отвечаю шепотом, потому что только так не будет понятно, что я уже плачу и проплачу всю ночь.

- *лять, Лера, ну забудь ты, что эта дура сказала.

Они говорят вещи, противоречащие друг другу, а я уже и не знаю, кому из них верить.

— Лер, ну зачем мне она, если у меня есть вы? — говорит простую фразу и выбивает последний воздух из легких. “Мы…” Это ведь то, о чем я подумала. — Хочешь, я прилечу завтра?

Очень хочу. Безумно хочу, но ведь и работа для него важна. Всего один день подождать. Но с ней.

— Хочу, но не надо. Может, в эти дни ты заключишь какой-то выгодный контракт. Это же всего день. Все хорошо, правда.

— Точно?

— Да. — Я хочу много узнать, что значит его фраза. Хочу, чтобы сказал это в глаза. — Лучше заканчивай дела и прилетай. Мне так будет спокойней, что я не помешала тебе.

— Ты не мешаешь…

— Мне ужин привезли, — вру ему, глядя на закрытую в палату дверь. — Хочу успокоиться и побыть одна.