— Иди в черту, Лера. Какой из меня генеральный директор?

— Самый настоящий. Самый лучший. Самый милый. Самый сексуальный. Самый красивый. Я даже представляю, как буду к тебе приходить посреди совещания, всех выгонять и заниматься сексом, успокаивая твои разбушевавшиеся нервы.

— Нет, уж работать будешь со мной. Чтобы я мог наказывать тебя в любое время, когда захочу.

— Да босс. Я готова работать под твоим руководством.

Несколько месяцев спустя

— Маргарита Михайловна, мы приехали к папочке на работу, — говорю, паркуясь, и, заглушив двигатель, оборачиваюсь к дочке. Не удивляюсь, когда вижу, что она спит, крепко сжимая крохотными губками пустышку. Как только меня выписали и я смогла сесть за руль, сразу поняла, что лучшее средство от ее бессонницы и капризов — сон в автомобиле. Желательно со мной. Потому что, когда в салоне Миша, тогда он с ней говорит, поет, рассказывает все подряд и ей не до сна. Марго так внимательно следит за каждым его движением и губами, что я даже иногда ревную. Но потом успокаиваю себя тем, что девочки должны знать, кто такой папа и что такое отцовская безусловная любовь.

Пока она досматривает сон, я поправляю прическу и подкрашиваю губы.

На днях Миша наконец переезжает из того своего офиса в здание, где находится фирма отца. Не смог отказать себе в отдушине и уйти из дизайна. Решив пока объединить их в одном здании, а потом, возможно, в одну концепцию. А мне захотелось ещё раз побывать тут.

Малышка начинает кряхтеть, просыпаясь, и я выхожу из машины.

Беру ее на руки и усмехаюсь. Как вспомню, как тогда боялась ее брать, не знала как правильно подгузник надеть, настолько сейчас это все было просто. Хоть мы и могли позволить себе не одну няню, но я отказалась. Не хотелось, чтобы ребенок привязывался и проводил время с кем-то неродным. А у меня и так было фактически три бабушки. И даже нарисовался один дедушка. Последний раз когда мы ездили к тете Нине на Юбилей, она прям цвела вся от того внимания, что ей дарил Пал Палыч.

Поднимаюсь на лифте на нужный этаж. Я не была тут чуть меньше года. Вот это жена…. Если припомнить точнее, то с дня рождения Миши. Когда попала в аварию и завертелось все. Хотя фактически я так и числилась на работе, и он платил мне декретные.

Немного волнительно возвращаться сюда. Я ушла, а потом он вдруг женился и через пару месяцев у Михаила Егоровича родилась дочь. Что они там думают обо мне…

Коллектив, с которым мы так и не сошлись толком, вернее, который я всячески отвергала, так и не могла привыкнуть к ним. Сейчас казалось, что все также. Придется улыбаться в ответ на их приветствия.

Но мой муж — их руководитель, и я должна показаться им. Хочу, чтобы видели, что это не все не вынужденный брак по залету. Что мы действительно счастливы. Двери лифта разъезжаются и я замечаю, что цвет офиса поменялся. Видимо вслед за новыми цветами института цвета Пантон.

Заглядываю в небольшую приемную, где когда-то сидела Вероника, а сейчас Мишина мама, но никого там не нахожу и, развернувшись, иду в кабинет, где когда-то сидела я. Заглядываю и так тепло становится от того, что снова вернулась сюда.

— Добрый день, — здороваюсь со всеми, заглядывая в дверь.

— Здравствуйте, — все сдержанно здороваются, прощупывая меня взглядами.

— Можно к вам в гости? — я выхожу полностью, показываясь в дверях с дочерью на руках.

— Конечно, ой, какая зайка, — улыбается девушка-дизайнер Аня и идёт к нам.

— Нам как к вам теперь обращаться? Валерия Олеговна? — интересуется парень в клетчатой рубашке.

— Нет, можно просто Лера. Я же так и числюсь тут на своей должности. У меня ничего не поменялось.

— Может кофе хотите?

— Кофе мне нельзя. От чая не отказалась бы. И можно на ты.

Он улыбается и оставляет нас.

— А можно подержать? — нас обступают ещё девушки.

— Конечно.

Я сдерживаю волнение, как будто хрустальную вазу передаю, но силой воли заставляю себя расслабится. Никто ей ничего не сделает.

— Ой, она, кажется, на Михаила похожа.

Ну хоть скрывать не надо, кто папа и отвечать на этот вопрос.

А сколько ей уже, а сколько зубиков, а живот болит — девушки закидывают вопросами как будто сами хотят стать мамами, а мне так нравится им рассказывать. Я как будто уже опытная, могу поделиться чем-то.

— Спасибо большое, — отвечаю автоматически, когда кружка с чаем опускается передо мной.

Парень вскидывает удивленно брови, рассматривая меня, но ничего не говорит, и, усмехнувшись, занимает свое место.

‌Как-то странно, я уходила тогда от них в не самых лучших отношениях, меня не было тут около года. А теперь я появляюсь, и все хорошо. Как будто они изменились и наконец приняли меня. Я делаю несколько глотков чая и слышу Мишин голос в коридоре.

— Что за шум, почему не работаем?

— Он всегда так бурчит на работе?

Они усмехаются моей шутке и закатывают глаза,

— Лера, ты тут?

— Да, привет, — я поднимаюсь и иду ему навстречу, чтобы оставить легкий поцелуй на губах. Пусть мы и виделись утром, но лишний раз почувствовать его рядом я всегда рада. Это не переходит в облизывание гланд друг другу, поэтому никто из нас не стесняется и не отстраняется.

В стороне уже слышен недовольный лепет дочери.

— Дайте мне мою принцессу, — Миша огибает меня и забирает дочь, а она уже тянется к нему, цепляясь пальцами за ухо.

Я допиваю чай и прощаюсь с ними. Обещая встретиться уже после переезда.

Заходим в Мишин кабинет, где сразу нахожу глазами ту троицу медведей, что подарила ему на день рождения. Всегда стояла тут, как напоминание обо мне. Моя фотография с дочерью появилась позже, вот откуда все знают про нас…

— Почему у тебя ничего еще не собрано?

— Успею.

— Смотри, что я сегодня забрала.

Лезу в сумку и достаю табличку, выгравированную серебром. "Генеральный директор Шилов Михаил Егорович"

—  “Скромность” твое второе имя, да? А чего не в золоте?

— Вот в десятку Forbes войдёшь, будет тебе золотая.