– В конце концов, мы тоже люди, но и не люди одновременно. У каждого из нас есть свои мысли, не считая тех, кто лишён чувств и собственных раздумий посредством подобного воспитания: воспитания машины для бездумного убийства. Со временем ты поймёшь, что сначала Общество ассасинов было создано именно для таких целей, но с веками всё менялось. Теперь же, в разных кланах по-разному относятся к Закону ассасинов, где прописано, что истинный ассасин не имеет каких-либо чувств и всегда действует только на благо клана, не думая о личных мотивах. Скажу про себя: как я уже сказал, совесть не позволила мне оставить тебя умирать среди огня, но при этом я подумал, что ты будешь очень кстати в клане, потому что молодые члены нам так же важны, как и уже сформировавшиеся ассасины.

– И много в клане таких же, как я?

– На самом деле, не так много, как могло показаться. Хоть мы и не против молодой крови, переизбыток тоже ни к чему. 5-6 человек вполне хватает, так что мы не гонимся за воспитанием всех подряд. Впрочем, им и взяться-то особо неоткуда. Многие наши воспитанники такие же, как ты, которые не имеют ничего за спиной или просто потеряли всё то, что было важным в их жизни, поэтому им ничего не оставалось, кроме как набрести на наш клан и с этого момента служить на его благо, чтобы была хоть какая-то цель.

– То есть я для клана являюсь лучшим вариантом развития событий? У меня нет никаких воспоминаний, соответственно, людей, к которым я мог бы вернуться, поэтому мы ничем не обязаны друг другу? – после вопроса Коннор взял первый попавшийся камень, лежащий на земле, и кинул его в воду.

Его рука изогнулась так, как будто помнила, как правильно нужно кидать камушки в воду. Плоский кругляшок, попав на водную поверхность, неожиданно сделал пару отскоков и благополучно опустился на дно, тем самым на пару секунд нарушив спокойное течение реки. Она недовольно отозвалась расползающимися волнами. Похоже, это был один его навык, которому он обучился до того, как всё забыл.

– Верно. Не буду тебе врать: хотя я не бездумная машина, я считаю, что ассасин должен делать всё возможное ради клана, поэтому отчасти из-за этого я подобрал тебя. И с этого момента у тебя нет выбора, потому что мудрейший уже озвучил своё слово, судя которому, ты теперь состоишь в нашем клане. Но даже если бы у тебя был выбор, мне бы пришлось всё равно тебя убить, потому что никто из обычных граждан королевства не должен знать, кто мы такие и что в принципе существуем. Поверь, верить людям на слово, что они никому не расскажут о нас, мы не умеем и не хотим учиться, потому что это всегда плохо кончается для обеих сторон.

Глава клана вдруг встал с места, отряхивая руки. Мальчик встал следом.

– Теперь, что ты решил?

– Глава, мне всего 10 лет, и я не знаю, кто я такой и откуда взялся, поэтому вряд ли у меня есть к Вам какие-либо предложения. К тому же, хоть Вы и сказали, что у ассасина не должно быть никаких чувств, сейчас я этого не познал, поэтому у меня есть чувство благодарности по отношению к Вам и к вашему лекарю, который лечил меня. За это… я хочу отдать Вам долг: получается, долг своей жизнью, потому что останусь в клане, несмотря на то, что мысль об убийствах меня не сильно радует.

Мужчина понимающе закивал. Он положил ладонь на его плечо и посмотрел прямо в глаза. Глава прочитал в них решительность и самоуверенность, хотя вместе с ними вперемешку шли страх за будущее и настоящее. Он подумал, что этот ребёнок совсем не похож на сына бывшего короля, невзирая на то, что оба парня оказались в похожих ситуациях. Судьба, как сказал мудрейший, преподнесла клану Огня двух молодых людей, связав их между собой похожей историей. В этом глава клана не сомневался.

– Хорошо. И пару наставлений: я – глава клана, обращаться так ко мне всегда; старшие ассасины – собратья или братья. Мы все равны.

Закончив разговор, глава возвращается в лагерь по своим делам, поскольку знает, что теперь о Конноре позаботятся и без него, а парень решает остаться у реки и дать себе поспать: большой поток новой информации порядком изматывает его, поэтому его так и клонит упасть где-нибудь и забыться. Так он и делает, подойдя к ближайшему широкому дереву с крупной кроной, которая будет защищать его от непрошенных гостей. Едва парень снова оказывается на земле, облокотившись о ствол, как веки сразу же смыкаются, и он уносится глубоко в темноту.

Во сне ему приходят неизвестные ему образы. Он догадывается, что видит каких-то людей явно из высшего общества. Они сидят за столом втроём: женщина, мужчина и маленькая девочка. Однако он не может прочитать эмоции на их лицах: он не может различить их очертания. Единственное, что цепляет молодого человека – необычный огненный цвет волос малышки, впрочем, как и у него самого. Когда же девочка поднимает руки из-под стола, он мимолётно замечает что-то блестящее на её пальце. Разглядеть вещь подробнее не даёт следующий внезапно возникший сюжет его сна: люди всё те же, обстановка другая. Но на этот раз Коннор не может понять, где эти люди находятся. Красивый сад из роз и тюльпанов, зерновые поля с уже появившимися колосьями, которые потрясающе блестят на солнце и колышутся на ветру – всё, что ему видно сейчас. Он слышит, как смеётся маленькая девочка и радостно зовёт кого-то, но на глаза ему так и не попадается. А затем солнечная погода резко сменяется на пасмурную, даже ужасно режущую глаза: грозу с проливным дождём, а вместе с ним и густой дым от огня. «Как такое возможно? – подумал бы мальчик, если бы был в сознании. – Как может огонь полыхать ярким пламенем на фоне сильного дождя?..»

Он просыпается так же резко, как и засыпал до этого. Подскочив на месте, Коннор понимает, что весь вспотел: из-за ощущения реального присутствия обволакивающего его дыма или из-за странности в его последнем видении?

– Это место очень странное, – шепчет себе, ещё раз осматриваясь по сторонам. – Это оно послало мне дождь с огнём одновременно? И глава тоже был не в восторге…

Чёрт, почему это так запутанно? Дав себе слово не возвращаться к подобным раздумьям, он только сейчас замечает кольцо на указательном пальце правой руки. Сын Саксонии подносит ладонь ближе и внимательно рассматривает ценность в деталях. Оценив прочность изделия и красивый внешний вид, он обнаруживает маленькую выгравированную букву «К» на внутренней стороне. Самое банальное, что можно было подумать, что это первая буква его имени, но он не знал ничего об этом кольце. Лишь чувствовал, что оно очень важно для него, хотя никак не мог объяснить, почему именно. Оно вызывало в нём неописуемые чувства, которые не мог понять сам. Кольцо будто таило в себе все его секреты, возможно даже, о прошлой жизни, которую он не помнит.

Молодой ассасин откидывается на траву. Над ним в небе медленно плывут серые облака. Кажется, будет дождь. Неожиданно вспомнив, что ему надо вернуться в клан, парень поспешно встаёт и, всё же не до конца приготовившись к новой жизни, но с оптимистичными мыслями в сердце, следует ей навстречу.

Его прихода уже ожидают. Один из старших старейшин указывает мальчику подойти к нему. Тот кивает и выполняет приказ. Про себя думает, хорошо, что они не стали отчитывать его за долгое отсутствие, тем самым дав ему прийти в себя и собраться с мыслями. Он понимает, что эти люди – по крайней мере, на ступень выше ассасинов клана, поэтому их слово – это приказ. Коннор также подмечает, что рядом стоящий ассасин держит в руках одежду под его размеры. Что они задумали?

– Раздевайся, – говорит ассасин. – Это твои новые одеяния, – он небрежно бросает белую длинную накидку на землю.

– Брат, забери его личные вещи, – приказывает старейшина.

Ассасин собирается снять кольцо и подвеску на шее мальчика, тот соображает это и внезапно буквально отпрыгивает назад, когда рука собрата уже почти касается его. Коннор прячет руку, недовольно смотря на соклановцев.

– Сопляк! Отдай его по-хорошему! Тебе запрещено иметь что-то, не относящееся к клану!