– «Наш» образец – не умственно отсталый, но я согласен с мисс Петерсон, уровень IQ не более восьмидесяти трех.

Она так мило поджимает губки, будто и правда ангел. Но я видел, милая, я все видел в твоих глазах.

– Психически нездоров, неадекватен. Презираем или не принят обществом из-за видимых странностей в поведении. Живет за счет родных или государства, может состоять на учете в психиатрической клинике. Такой тип убийц не может наладить контакты с людьми, особенно с противоположным полом.

Как по учебнику, мисс Петерсон. Я лишь киваю. Незначительные ошибки: он не состоял на учете, иначе его бы давно поймали. Последнее ее предположение заставляет меня усмехнуться, хоть я и не показал этого. Конечно, ему сложно налаживать отношения с женщинами, милая, он предпочитает детей.

– Неопрятен, плохо следит за собой. Также не следит за своим жилищем.

– Верно.

– Преступление совершает спонтанно.

– Да, мисс Петерсон.

– Не продумывает детали убийства, не старается уничтожить улики.

– Очень хорошо.

– Убивает недалеко от места жительства или работы.

– И да, и нет. «Наш» объект часто переезжает, и он точно не работает. Скорее всего, снимает небольшой дом с подвалом, предпочтительно где-то на окраине. Опять же, он ограничен в средствах, но у него точно есть машина.

О, милая, ты опять поджимаешь губы, будто обиделась. Я не поверю, что ты случайно сказала про этот пункт. Ты же знала, что наш убийца точно не имеет постоянного дома.

– Может, и маркой автомобиля поделитесь, профессор?

Мне нравится, когда ты такая, София. Заинтересованная и возбужденная. Я опять вижу искры в твоих глазах.

– Я думал, это очевидно.

Приходится пожать плечами, но это же и правда очевидно, милая. Или ты не видишь этого?

– BMW Х7?

Ну, значит поиграем.

– Думаете, у серийного педофила без работы, без постоянного места жительства и незначительного интеллекта может быть авто марки BMW?

Я поудобнее устраиваюсь на неудобном металлическом стуле и улыбаюсь, смотря на блондинку, напротив. Мне интересны ее мотивы. Чего она хочет добиться, а точнее, что я могу дать ей кроме очевидного?

– Вы мне скажите, профессор.

– Девятая страница, мисс Петерсон, там указана марка авто, которую видели после нападения в Детройт-Лейкс, помните, я спрашивал про Грёне?

Один-ноль, мисс Петерсон.

Опять ты поджимаешь губы, милая, но кто же виноват, что я уже знаком с материалами дела.

– Я бы рекомендовал вам искать мужчину за сорок, с судимостью, первая была до совершеннолетия. Из-за того, что в его деле видны «перерывы» или, как их называют в криминалистике, «периоды охлаждения». Из-за того, что «наш» убийца дезорганизованный асоциальный тип, эти перерывы были вызваны отбытием тюремного срока. Но не ищите пометки «педофил», он осужден за другое: угон, нападение или употребление наркотиков. И совершенного точно: он выходил досрочно. Вам необходимо сопоставить «периоды охлаждения» и осужденных в эти периоды.

Мы составили портрет. Мисс Петерсон сделала черновой набросок, я его довел до совершенства. Единственное, чего не хватало – имени. Но даже сейчас в руках служителей порядка были все необходимые данные. Они знали примерный возраст убийцы, телосложение, даже его дальнейшие действия с возможными местами, которые он посещает. Майами – очень большой город с населением более двух миллионов человек, город возможностей и высоких температур. И также это город, где легко можно отследить сдачу дома в аренду. Чем и занялись блюстители порядка, когда я выкручивал руль автомобиля на парковку к университету.

Мисс Петерсон не сказала ни слова с тех пор, как мы сели в машину, но поза ее была расслаблена, руки свободно лежали на бедрах, а сама она, кажется, рассматривала пейзаж за окном, отвернув голову от меня. Ей точно было комфортно, она не чувствовала угрозы или опасности. Обычно женщины реагировали на меня иначе, они отводили глаза, краснели, игриво убирали волосы за ухо. Все то, что она делала в первую встречу на улице. Но не сейчас. Возможно, она поняла, что мне не интересны ее игры? Это было загадкой для меня. Которую я планировал разгадать в ближайшее время.

Сейчас же есть более важные дела. Господин Стоун в холодильнике для рыбы, в багажнике машины рубашка, которую нужно уничтожить из-за капли крови на вороте, и Дейзи, что сейчас стоит у входа в университет. Но сейчас меня больше интересует мисс Петерсон, которая не шевелится до тех пор, пока я не заглушаю двигатель автомобиля.

Она медленно поворачивает голову ко мне, и я понимаю, что она спала и сейчас пытается сделать вид, будто этого не было.

– Спасибо.

И голос ее такой правдивый и немного хриплый ото сна, и глаза такие благодарные. Но можно ли доверять этой наигранности? Определенно нет.

Доверие – не моя сильная сторона.

– Вы получили удовольствие, мисс Петерсон?

Я – определенно да. Даже рассказав все об убийце, я все еще знаю, что первый найду его, я знаю его повадки, я изучил его манеру поведения и даже вкусовые предпочтения из дела. Сейчас дело за малым: выследить, удостовериться и вколоть под кожу тонкий шприц с транквилизатором.

– Самое настоящее, профессор Рид.

Это я тебя еще не трахнул, милая.

– Рад был угодить, мисс Петерсон.

Первый раз в моем присутствии уснула женщина, удивительно, что она смогла настолько расслабиться, что отключилась прямо на сидении автомобиля. Я разблокировал центральный замок, намекая, что ей пора уходить. Ее время на сегодня исчерпано. Я наблюдаю, как она отстегивает ремень безопасности и уже собирается выйти. Даже не попрощаешься, милая?

– Мисс Петерсон, Вы ничего не забыли?

О, непонимание в ее глазах меня опьяняет. О чем ты думаешь сейчас? Что ты могла забыть в моей машине? Есть догадки? Но твои глаза так и смотрят с вопросом, ты так судорожно осматриваешь салон машины, будто оставила тут свои трусики. Я дам тебе подсказку.

– Ваши задания для практики у Вас на почте, жду их завтра перед лекцией.

– Хорошо. Всего доброго.

Короткий ответ и хлопок двери. А Вы думали, я Вас поцелую на прощание? Я смотрю, как Софи идет в сторону Дейзи. Если я все верно предусмотрел, то сейчас в моей машине окажется пассажир в виде блондинки в короткой юбке. А как же мама разрешает тебе так непристойно одеваться?

Я вижу, как в окне на втором этаже в кабинете декана мелькает тень.

Милая Роза, интересно, сильно ли ты огорчена сейчас?

Случается, ровно то, чего я ожидаю: Дейзи лишь машет Софи рукой на прощание, а та, я уверен, приподнимает свои аккуратные брови. Я вижу, как Дейзи идет ко мне, поправляя юбку и перекидывая белокурые волосы через одно плечо.

У всех всегда есть выбор, милая, свой ты сделала только что. Ну что же, добро пожаловать.

Сегодня похоть смешается с гордыней.

*За прекрасный стих, спасибо Инне Габриэль.

Я наблюдаю прекрасную картину: Роза стоит у окна своего кабинета и провожает взглядом свою любимую дочь, идущую уверенным шагом в руки мужчины, которому ее мать отсосала сегодня утром, стоя на коленях. Я даже знаю чувства, которые она испытывает.

Изменники почти никогда не думают о последствиях своих действий, но как чудесно, что я не считаю секс с другой женщиной изменой. Моногамия, как и доверие – не моя сильная сторона.

Роза сейчас испытывает смешанные чувства: горе, гнев, сожаление, тревогу, стыд и зависть – то, что разрушает ее сейчас. И она задает себе вопросы:

«Что я сделала не так?»

«Как нужно было поступить, чтобы этого избежать?»

«Почему это происходит?»

«Достаточно ли я хороша для него?»

«Почему он это делает?»

Считается, что мужчины неверны, потому что у них есть такая возможность, на деле же любовь на всю жизнь – это ложь, а моногамная любовь – обман. Роза сейчас не думает о том, что сама уже четыре года гуляет от своего мужа, она лишь презирает ситуацию, в которой молодая девушка может свободно забраться в мой автомобиль, и об этом не будут переговариваться на каждом углу. Она же – может лишь открывать рот за закрытой дверью своего кабинета.