- Я так понимаю, ты не собираешься идти на праздник? - тяжело вздохнула, проходя внутрь, вслед за покачивающейся брюнеткой.

- Издеваешься? - вопрос Эммы рассмешил её, - Как будто это не очевидно?

- Коул хотел, чтобы ты пришла. - Бета ужаснулась, когда оказалась в кухне. Куча грязной посуды, недоеденная, заветренная еда. Её подруга явно перестала контролировать свою жизнь.

- Ему, видимо, нравится смотреть на мои мучения.

- Ты слишком драматизируешь. Он, наверное, даже не в курсе твоих настоящих чувств.

- Он - наш альфа, конечно, он в курсе!

Вероника тяжело взгромоздилась прямо пятой точкой на столешницу и оперлась о стену сбоку. Безусловно, где-то внутри её ранимая натура задрожала от слов, что он заинтересован в её присутствии, но голова чётко твердила: “Потому что ты часть его стаи!”. И это сложно было отрицать.

- Ты не можешь вести такой образ жизни! - Эмма, закатав рукава белой рубахи, принялась сначала очищать посуду от остатков еды, сбрасывая в мусорку, а затем складировала её в мойку.

- Зачем вообще что-то делать? - обреченно произнесла подруга и снова присосалась к стакану с ромом.

- Рони, на этом жизнь не заканчивается. Пусть Коул теперь несвободен, но есть и другие. - На тухлую попытку подбодрить Эмма получила первый предупредительный взгляд, - Я имею в виду, что ты не должна так сильно на этом зацикливаться.

- От мысли, что мне придётся каждый раз видеть их вместе, становится больно. Я не представляю себе такую жизнь.

- Дорогая, - Эмма отвлеклась ненадолго от уборки и подошла к подруге, заглядывая в её глаза то ли медового, то ли зелёного цвета, - если бы мы что-то могли с тобой сделать, мы бы сделали. Сейчас ничего от нас не зависит.

Эти слова казались бете абсурдными. Как это ничего не зависит? Всегда была куча вариантов, что можно сделать, но ни один из них не обеспечит ей отличную жизнь с Коулом. За несколько дней, которые Вероника провела будто бы в агонии, она пару раз задумывалась о расправе над Оливией, её похищении и даже о том, чтобы сообщить её семье, где искать потерянную омегу. Но всё перечисленное попадало в категорию “предательство”, на которое она не могла подписаться. Так что оставалось? Изощрённо испортить отношения Коула и Оливии. Это самая гениальная мысль, которая пришла за время раздумий.

- Я ещё не решила, что буду делать с этой Оливией…

Произнесённые слова ещё сильнее озадачили Эмму. Подруга всё меньше стала звучать логично или же осмысленно и всё больше становилась похожей на сумасшедшую, повёрнутую на альфе глупышку. Наверное, стоило сказать об этом Джулсу, предупредить, что всё не совсем ладно с Вероникой. Только она этого делать не стала. Поговорив тем вечером ещё немного с подругой, Эмма вроде бы успокоилась, понимая, что в Веронике всего лишь говорит алкоголь, не более. Если она проспится, окончательно поймёт, чего дальше хочет от жизни, всё встанет на свои места. В этом она была уверена.

Но каково было её удивление, когда следующим днём, придя к Веронике вновь, она нашла её за бутылкой уже во второй раз.

- Мне стоило догадаться, что это опять ты. - Голос девушки звучал немного обречённо, без особого энтузиазма.

- А мне стоило догадаться, что вчерашние твои обещания взяться за голову всего лишь пустые слова, - Эмма закатила глаза, проходя в дом, и поспешила выхватить бутылку из рук подруги, - Мне кажется, тебе надо проспаться. Ты не забыла, что у нас завтра собрание с Коулом в доме Власти?

По тому, как Вероника стояла, пошатываясь в коридоре, и, прищурив глаза, пыталась сообразить, очевидно стало, что забыла. Она начала загибать пальцы, высчитывая дни, но постоянно сбивалась и вновь разгибала все.

- Не мучай себя, это завтра. - Поставив отобранную бутылку на столик в коридоре, бета подошла к задумавшейся подруге и слегка подтолкнула к лестнице, - Где вообще твоего брата носит? Неужели ему всё равно, что ты тут пьёшь?

- Филипп* уехал по делам в Первое. Он мне говорил, когда вернётся, но как ты понимаешь, я забыла. - Пока Вероника что-то бурчала себе под нос, и это еле доносилось до слушательницы, Эмма толкала вверх по лестнице её непослушное тело, - Кстати я решила, что сделаю с Оливией. Чтобы было не жестоко и по-доброму, я верну её домой. Это ведь не так сложно. Четвёртое совсем недалеко, надо просто отвлечь Коула и Джулса, и Томаса, и ещё стражников. Она сама будет рада оказаться дома. Но мне нужна помощь, понимаешь? - хихикнула бета, намекая явно на свою единственную подругу.

- Мы не будем похищать Оливию даже ради таких благородных целей. - Не рассчитав силы, Эмма толкнула Веронику на второй этаж, и та, не удержавшись на своих двух заплетающихся ногах, рухнула и продолжила хохотать.

- Она сама захочет. Нам надо всего лишь подпортить их отношения. Это я возьму на себя. Ты же знаешь, у меня талант.

- Гадить другим? - недовольно буркнула и попыталась поднять Веронику обратно на ноги, но та просто отказывалась быть хоть немного устойчивее.

- Ой, - она продолжала себе беззаботно хохотать, разглядывая белый потолок. В обзор иногда попадала фыркающая Эмма, усиленно старающаяся поднять её с пола.

Это оказалось совершенно бесполезным, и в голову пришёл новый план. С последними силами бета подошла к попытке просто дотащить подругу до кровати. К счастью, в этом участие полупьяного тела нет необходимости. Она подхватила её за локти и потащила, как мешок, по коридору.

- Все омеги какие-то шлюхи, замечала? Ну, кроме Томаса, он слишком нежный для всего такого.

- У этого слова немного другое значение, я тебе потом расскажу. - Хмыкнула Эмма и наконец толкнула дверь в спальню. Только она начала тащить тело подруги, как ковёр начал закручиваться и создавать заметное сопротивление, но даже это не остановило Эмму на пути к усыплению Вероники. А та преспокойно, бегая глазами по комнате, думала, почему это Оливия не шлюха, и когда наступит потом.

- А где моя бутылка? - пробурчала, а в это время Эмма изо всех сил затаскивала её на кровать. Вот-вот. Ещё чуть-чуть. Ещё совсем немного.

И наконец дурно пахнущее тело оказалось на мягкой кровати. На белых простынях чёрные непослушные волосы выглядели контрастно. Единственная трезвая здесь Эмма принялась раздевать и разувать единственную пьяную.

- Значит, не поможешь мне в моём грандиозном плане? - жалобно простонала в подушку, когда её тело насильно перевернули на живот.

- Ни ты, ни я, ни мы не будем ничего делать по отношению к Оливии. Оставь эту идею, пожалуйста, иначе ты можешь влипнуть в неприятности.

- Куда больше-то неприятностей?

- За такое Коул выгонит тебя из стаи. Ты ведь этого не хочешь? - Эмма ласково убрала прядку с лица подруги, как только она её раздела, и подтянула одеяло повыше.

- Может быть это и лучше, чем то, что сейчас. - Глаза Вероники вновь окрасились в грустный, голос перестал быть пьяным, будто бы представление подошло к концу, - Я не знаю, как мне теперь быть.

- Ну, во-первых, не пить. А во-вторых, тебе нужно задуматься сейчас о себе. Заново перестроить жизнь.

- Проще сделать всё то, что я запланировала.

- Согласна, проще. Но ты думаешь, что, избавившись от Оливии, Коул одумается и посмотрит на тебя так, как не смотрел несколько лет? - она озвучила ту правду, которая давно крутилась у неё в голове, - Прости, но ты и над этим должна подумать.

- Но может он, потеряв её, поймёт, что такое не быть с кем, кого любишь.

Пусть Вероника и не знала то, какими, на самом деле, были отношения между Оливией и Коулом, казалось, уже ничего в жизни не остановит её от этих мыслей.

Эмма же, несмотря на то, что испытывала некую обеспокоенность, не стала рассказывать всё Джулсу по возвращении домой. Про себя она дала ещё один шанс подруге, прежде чем идти и поднимать тревогу в стае. Тем более она знала, что если так поступит, то Вероника возможно не простит подобного предательства. Эмма дала ей срок. И на следующий день она преспокойно ждала подругу на площади: в дни собраний со стаей они всегда встречались на одном и том же месте.