Гадости, летевшие в неё, походя на стрелы, заставили сделать то, напрашивалось. Оливия размахнулась и звонко, больно, унизительно влепила ему пощёчину. Его голова отклонилась в сторону, но несильно.

- Это не произойдёт. Ты льстишь себе, думая, что что-то подобное сойдёт тебе с рук.

- Думаешь, Оливия? – усмешка слетает с его холодных губ, - Я смог стереть тебя, смог сделать так, что никто не в силах был тебя найти. А это план двух недель. Впереди у меня девять месяцев, чтобы придумать такой, который ты не разгадаешь.

Его язвительные слова убивали в ней всё живое. Она стояла на едва ощутимых ногах и сдерживала слёзы. Уж лучше бы её, как Веронику, бросили в темницу, дали наказание, но это… Это была пытка, нацеленная её уничтожить морально.

- Ты так много говорил о связи Истинных, о чём-то таком высоком, а сейчас… Ты исходишь на такие гадости, чтобы просто меня ранить.

- Разве непонятно? – он наклоняется к её лицу так близко, что может перейти на сладкий, ядовитый шёпот, - Сегодня я дал тебе выбор за ужином: либо вместе, либо никак, и ты первой сделала шаг. У него были свои последствия.

- Стоило догадаться, что это был твой хитрый план. Снова.

Его лицо было в опасной близости, но Оливия держалась уверенно. Уняла дрожь. Дышала более спокойно. И могла смотреть в его глаза без страха.

- Не был. Не в этот раз, - он позволяет в свой голос проскользнуть грусти, - Я действительно решился. Долго думал и понял, что готов хоть сам поехать с тобой, познакомиться с твоими родителями и взять ответственность за то, что сделал. Но как только я учуял снотворное в своей порции… - Коул опускает взгляд, не желая вдаваться сильно в эмоции, которые уже вскружили голову, - Твою мать, да я даже тогда попытался дать тебе шанс, не хотел уличать, хотел дать тебе возможность всё исправить.

- И снова герой. – Колко подмечает.

- Нет, Оливия, я не герой. Ведь у героя есть такие качества, как милосердие, сострадание, умение прощать. Этого во мне нет – вот, что ты не успела узнать. Я не привык прощать такие огромные ошибки. Тем более предательство.

- Значит, нам не о чем говорить, ведь так? – Оливия делает шаг назад и встаёт лицом в ту сторону, в которую они с Вероникой направлялись, - Давай избавим друг друга от ненужных слов и покончим со всем, как должны были покончить ещё два месяца назад.

Они встретились случайно. Они невзлюбили друг друга. Они привязаны к разным Поселениями и разным традициям. Они оказались слишком полярными.

- Наконец ты произнесла что-то дельное.

Альфа обходит девушку и уверенно направляется вперёд. До Четвёртого осталось полчаса пути. И он не знал, как скоротать это время без обдумывания каждого её слово, своего и всего того, что они сделали. Хотел ли он изгнать её навсегда, чтобы сделать больно, как она сделала ему? Да, определенно. Был ли он уверен, что это то, что в конечном итоге он получит? Нет.

Оливии уже не надо было сдерживать слёзы. Наоборот, она собралась духом, нашла в себе силы взять ту ответственность, к которой, на самом деле, была не готова. Всё, о чём она думала, это противостояние. Кто знал, сможет ли она быть столь сильной, чтобы заставить Коула сожалеть? Была ли столь умной, чтобы перехитрить превзойденного стратега? Была ли столь отчаянной, чтобы в попытках его победить пойти на немыслимые шаги? Это только предстояло узнать.

Когда до Четвёртого оставалось несколько минут ходьбы, а при свете солнца они могли бы разглядеть ворота, Коул остановился.

- Придумай себе легенду. Так будет проще. И не пытайся сказать правду, я позабочусь, чтобы ни одно твоё слово не подтвердилось, - Коул опускает на землю и поднимает кусок грязи вместе с сухой травой, - Всё, что о тебя требуется, быть здоровой и невредимой, чтобы выносить и родить ребёнка.

Он протягивает руки с кусками грязи к её мантии, и Оливия успевает только недовольно шикнуть:

- Что ты делаешь?

Коул начинает пачкать ткань, а следом и платья. Куски грязи прилипают к подолу, имитируя долгую ходьбу по местам, явно не чистым.

- Ты ведь возвращаешься после двух месяцев пропажи, надо, чтобы выглядело правдоподобно. – Его голос серьёзен, и Оливия задумывается, расстраивается ли он вовсе? Ведь так не скажешь. Слишком спокоен и слишком легко воспринимает реальность, в которой её, по его же словам, больше не будет.

Слышится треск ткани. Коул нагло разрывает платье. От того, как резко он её дёрнул, руками Оливия впивается в плечи альфы, чтобы не упасть.

- Это тоже для имитации? – недовольно говорит.

- Только для неё.

- Или может ты так выплёскиваешь свою злость? – ей хочется так думать, но, кажется, правда хорошо сокрыта.

Коул поднимается и вновь возвышается над ней, а затем пальцами проводит несколько смазанных линий по её лицу.

- Поверь, Оливия, ничто не поможет мне выплеснуть мою злость. Даже если я убью тебя, - и с этими словами он отрывает часть рукава, заставляя вновь пошатнуться неустойчивую омегу.

- Можешь убивать, мне не нужна такая жизнь.

Голубые глаза встречаются с чёрными. Он внимательно изучает её лицо на предмет лжи или блефа, но она слишком спокойна.

- У тебя могло быть всё, но ты сделала свой выбор. – Снова нравоучает.

- Всё – это что, ты имеешь в виду? – горько хмыкает, - Постоянная темница в виде твоего дома? Или может стая, которая меня терпеть не может и хочет избавиться? Или может Истинный, который вынужден только ради своего волка терпеть меня? – В глазах её появились небольшие жемчужинки, - Я не готова была принять мужа, который был со мной из-за глупого обряда. И я не готова принимать Истинного, который меня никогда не полюбит.

Коул мог сказать что-то, что вразумит её наконец, в его силах было отменить торжество справедливости. Но вместо этого он тихо произнёс:

- Какая же ты глупая.

- Зато ты такой умный Коул. Верховный альфа, мудрее всех, знающий больше всех и вообще… - закатывает глаза.

- Тебя обижает мой пост, потому что у тебя ничего нет?

- Нет, меня это не обижает, - Оливия отходит назад, потому что знает, следующие произнесённые слова возможно вызовут гнев, - Пусть я маленькая, пусть даже ничтожная, но зато, Коул, мне нечего терять. Готов ли ты продумывать план отмщения девять месяцев, из-за которого может упасть вниз, с такой высоты? Это, наверное, очень больно. – Пожимает плечами, - Ведь мне терять нечего. Так что цена моей ошибки будет ничтожна, как и я сама, а вот представь цену своей.

- Слишком большие слова для столь маленькой омеги, - его лицо огрубело, заледенело, она задела что-то значимое, чего не стоило касаться.

- Ты мне однажды сказал… - она хотела вспомнить дословно то, что крутилось в её голове слишком часто, чтобы забыть, - Ты сказал, что я не мятежница, а значит, навсегда останусь в системе.

- Да, потому что ты слабая омега.

- Мы ещё посмотрим.

Оливия развернулась и двинулась к воротам своего Поселения, не веря, что действительно оказалась здесь. В ней теплилась вера, что однажды Коул пожалеет о своих словах. И это был тот момент, когда маленькая искра смогла выжить, не потухла и превратилась в пламя.

Продолжение следует…