- У нас всё нормально, - только и смогла вымолвить.
- Всё, что ты можешь сказать о жизни в браке? – на губах мамы появилась улыбка.
- Это всё, что я могу сказать про свои дела с Питом, а брак – отстой. – В который раз я доказала, что не умею сдерживаться и подбирать слова даже при маме.
- Вы до сих пор не сблизились? Не нашли общий язык? – конечно, она под словом «сближение» имела не просто общение, а контакт, но я – не инкубатор.
- Наверное, мы не относимся к тем, кто быстро влюбляется. Но разговариваем иногда.
- Уже что-то. Но… – голос немного понизился, мама пододвинула стул чуть ближе к моему, чтобы «открыть секрет», - Оливия, я тебе много раз уже говорила. Надо смириться. Не пытайся противиться правилам и традициям, которые гораздо старше тебя. – Не эти слова я хотела услышать, но спорить не стоило.
- Я попытаюсь его полюбить, - поджала губы, чувствуя терпкий вкус лжи на кончике языка. Ну, хоть кого-то успокоили произнесённые слова, и как жаль, что не меня.
- Он хороший парень, симпатичный, добрый и умный. – Перечислила то, что я и так знала. Сложно отрицать, что Пит – довольно красивый, притягивающий взгляды девушек, парень, но немного не в моём вкусе.
Слегка взъерошенные, коротко стриженные волосы шоколадного цвета. Взгляд серо-зелёных глаз всегда спокоен, немного унесенный далеко-далеко, но обращающийся со всей возможной искренностью. Некоторые говорят, что он – отличная партия, а уж тем более для меня, «невзрачной девчушки». И мы с ним незнакомцы в доме.
- Да, я уже поняла, что тебе мой муж очень даже нравится… – тоном старалась не выдать своё разочарование. Неужели никто не видит, как я несчастлива?
- И ты с ним проведёшь всю жизнь вместе, - вроде она говорила воодушевлённо, но произнесённая вслух перспектива меня только сильнее испугала.
- Как прекрасно, - отворачиваясь в сторону, скорчила тошнотворную гримасу.
Больше толкового я не произнесла за столом, лишь слушала истории и новости от мамы. Меня, конечно, не особо волновали слухи и сплетни соседей, но выработанная улыбка уже без усилий заползла на лицо. Я качала головой, как бы показывая, насколько душещипателен рассказ, пока обдумывала, как ничем не буду заниматься по возвращении домой. Находясь в абсолютной стагнации, не замечаю, как час переходит в другой, день сменяется следующим, а это «ничегонеделание» только ухудшает ситуацию. Поэтому надо взять себя в руки, найти хоть какую-то цель. И именно в этот момент тварь внутри зашевелилась. Ужасная цель! Ей надо заткнуться. Хотя… Попробовать настроить наш контакт – не худшая идея. Можно потренироваться с трансформацией, но мурашки тут же накрывают тело. У меня был не лучший опыт.
Надо дать волчице шанс? Заурчала. Встрепенулась. Как будто действительно услышала зов, услышала мысли. Ладно, можно попробовать пойти у неё на поводу, только как-нибудь тайно, чтобы никто не узнал.
Попрощавшись с уже довольной мамой, я не ощутила такого необходимого расслабления и удовлетворения, что меня выслушали и поняли. Хотя… Бредя по заполненным улицам, я быстро пришла к мнению, что нет такого на свете ликана, который поймёт мою натуру, да и вообще попробует прислушаться, о чём я всегда твержу. Чувство одиночества тронуло моё сердце, залезло по локоть в грудь и начало ворошить весь давно осевший негатив. Вот так легко, из-за собственных мыслей, я могу разозлиться. Хлопнув входной дверью, прошла в пустой дом.
Вид из кухонного окна оставлял желать лучшего, но иногда я задумывалась. Пусть все видят огромную стену, возведённую с целью защиты населения городка, мои же глаза устремляются на потенциал. Потенциальная возможность свободы, которая вселяет надежду, что когда-нибудь я обрету то, что так сильно хочу. Вздыхаю уже более облегчённо, бросаю на стол, рядом с печкой, корзину, желательно которую лучше припрятать до прихода Пита. Но не сейчас.
Воодушевившись поставленными новыми целями, откидываю волосы за спину, разуваюсь и беру путь в гостиную. В углу комнаты, там, рядом с расстеленным мягким ковром, стоит моя подруга. Удобная, уже даже потрёпанная арфа, на которой я всё детство играла, отчасти в тех же случаях, что и сейчас. Никто не хочет услышать то, что пытаюсь донести, а она всегда выслушает и придаст хоть немного энергии. Вытаскиваю её аккуратно, бережно на ковёр, случайно задевая струны. Взбалмошные нотки вырываются наружу, и я улыбаюсь сама себе.
Затем опускаюсь на мягкий ковёр, ногами обхватываю инструмент, но не стискиваю, представляя, что она – самая нежная особа. Подол тёмного платья приходится немного задрать, оголив бёдра, чтобы ткань не попала между струн и не нарушила игру, чтобы не сломала мою «подругу». Голова склоняется слегка вправо, оглядываю струны, не зная, что именно играть. Дезориентация не только в выборе мелодии, но и по жизни, поэтому особо не удивляюсь. Поднеся пальчики к тонким, напряжённым струнам, тяну сразу несколько и получаю в ответ что-то похожее на мурчание для моих ушей.
Успокаивающая музыка уносит меня далеко, в гавань, где не существует всех этих правил, душещипательных слов мамы о том, что всё наладится, оперируя тем, что якобы все женщины из поколения в поколение проходили через подобные трудности. Возможно когда-то она на это купилась, затем и сестра, но меня тошнит от клетки, которую строят для каждого в моём городе. Хочу просто выдохнуть. Хочу не стискивать свой рот каждый раз, когда мнение и правда рвётся наружу. Хочу управлять своей волчицей. Хочу жить с мужчиной, которого искренне полюблю. Хочу путешествовать. Но нет никого, кто мог бы осуществить все эти «хочу».
Почувствовав на себе взгляд, хоть и лишена обострения чувств, что несвойственно ликанам, поднимаю голову. Конечно. Моментально прекращаю игру.
- Зачем? Было очень красиво… – спокойный, бесстрастный голос звучит в тишине.
- Долго стоишь? – выдыхаю и быстро поправляю подол платья, который возможно открывал вид на кое-что… Не то, что бы я хотела показывать каждому встречному. Только вот, Оливия, он не какой-то первый встречный, а муж.
- Нет, пару минут, но увидел достаточно, чтобы спросить. Почему раньше не играла? – скрещенные руки под грудью парня напряглись.
- Не было в этом нужды. Я не творю музыку, а играю для самой себя. – Стараясь по совету мамы искренне говорить, встала на отсидевшие ступни.
- В любом случае, мне нравится. – Зелёные глаза внимательно оглядели меня с ног до головы, и я быстрее захотела ускользнут от оценивающего взгляда. Схватила арфу и решила вернуть на место, чтобы уже в следующий раз отдаться силе музыке, - Что-то в тебе сегодня поменялось… На это есть причины? – видя что-то, но не видя до конца, Пит сохранял зрительный контакт, а я шла на самопожертвование собой и своих «хочу».
- Разговор с мамой иногда может помочь, - нагло солгала и двинулась в его сторону.
- Ты не говорила, что пойдёшь сегодня в гости к родителям. Могли бы вместе сходить.
- Иногда мне кажется, что она просто проверяет, когда я рожу тебе десяток детей… – фыркнула недовольно в ответ, подойдя уже вплотную к мужу.
Он нервно сглотнул и перевёл взгляд на мои губы. Я лишь продолжала наблюдать.
- А ты бы хотела уже родить мне сына? – конечно, о девочке речь и не шла.
- Я не готова к этому, Пит. Иногда мне очень стыдно, что во время обряда ты нарвался именно на меня, на никудышную девчонку. Но обещаю, что буду стараться… Буду тебе хорошей и даже лучшей женой… – за язык меня никто не тянул, но, по правде говоря, произнесённые обещания я сказала только ради себя.
- Мы наконец сдвинулись с мёртвой точки. Я рад, - на лице Пита образовалась из неоткуда горящая, лучезарная улыбка. И это хорошо, что я смогла заставить его поверить в искренность, несмотря на то, что сама не купилась бы.
Желания и мечты о свободе можно оставить за спиной, впереди у меня действительно муж, куча детей, беспросветная, сплошная беременность длиною в жизнь, забота о доме, о будущем и о традициях. Решившись на столь храбрый шаг, я аккуратно кладу руки на плечи Пита, затем поднимаюсь на носочки и скрещиваю пальцы за его шеей. Возможно никто не нуждается в объятьях, кроме правительства, но я просто кладу отяжелённую мыслями голову на плечо парня. Он пахнет костром, немного лесом, такой домашний, любимый Пит. Объятья не похожи на страстное, любовное выражение наших чувств, я просто разделяю горе с ним. Мы привязаны друг к другу, не зная ничего.
