Монотонный голос, приятное благовоние и полумрак расслабляют Коула. Некая усталость наваливается на него. Его злит всё: то, что Полин оказалась недальновидной, то, что его Истинная оказалось в этой фатальной ситуации, то, что ему приходится совершать поступки с высокой ценой.

- Джулс, - альфа силится оставаться в сознании, обращаясь к другу, - если Полин облажается, если ребенок или Оливия умрут, убей её. – Звучит последняя угроза, а затем наступает полный мрак.

Спустя, кажется, вечность он ощущает солёный запах, холодный ветер больно бьёт в лицо и заставляет пошатнуться. Когда альфа открывает глаза, сразу узнаёт песчаный берег, который нисколько не изменился. Единственное, что действительно изменилось, — это высота волн, которые несутся в сторону суши. И до этого море было неспокойное, но сейчас тут бушует шторм. Отойдя на безопасное расстояние, Коул оглядывается в поисках девушки, но тут мертвенно пусто. Лес стал гуще, ярче и словно сильнее.

- Лив! – кричит, но шум моря его перебивает.

Никто не отзывается, будто бы он попал в пустую голову. Ни волчицы, ни хозяйки. Встреча волны и берега сокрушает это место, и Коул поворачивается на шум. Издалека, когда вода вновь уходит назад, он видит выброшенное тело. По тёмным волосам и фигуре, которую он успел изучить вдоль и поперёк, до него быстро доходит: Оливия. Босые ноги тонут в песке, когда она уже вот, в нескольких метрах. И теперь, кажется, она не дышит.

- Оливия… - произносит тихо, наклоняясь к девушке. Она лежит на боку, лица невидно.

Быстрым движением руки Коул разворачивает её на спину, и спустя несколько секунд тело девушки сокрушается в кашле. С воздухом выходит вода, которая почти попала в лёгкие, но остановилась в горле. На берег её выбило вовремя. Оливия содрогалась в мучающем кашле, тело потянулось вперёд, и она едва не стукнулась об альфу. Вместо этого она угодила в его объятья.

Он прикрыл глаза. Желание увидеть её было удовлетворено, но не окончательно. Как только Полин со всем разберётся, и он откроет глаза в настоящей реальности, чтобы вновь вот так её обнять, всё встанет на свои места.

- Коул? – пряча лицо в его груди, Оливия не совсем понимает, что происходит, - Как ты оказался в моей голове?

Он ничего не отвечал, продолжая прижимать её к себе. Они раскачивались, пока вода, успокоившись, накрывала их ноги, а затем снова уходила назад. Найдя в себе силы, девушка оттолкнулась от груди и подняла свои голубые глаза на альфу. Тревога мелькала на его лице.

- Я помню… - капаясь в воспоминаниях, Оливия с трудом могла поймать момент, который отмечен, как «последний». И всё же что-то медленно всплывало, - Ты не вернулся домой, а я тебя ждала. Долго ждала, и наступила ночь. Затем наступила темнота - я упала в обморок. – Возмущение в её взгляде утроилось, - Ты был с Бриджит, да?

Тревога на его лице ожидаемо смешалась с виной. И это ранило Оливию. Толкнув его в грудь сильнее, она быстро оказалась вне оков его объятий. Коул немного замешкался, и это не осталось незамеченным. На подкашивающихся ногах омега встала и сделала несколько шагов назад, нарастив расстояние между ними.

- Значит, она была права. – Грустные голубые глаза опустились на песок. Ей достаточно было парочки секунд, чтобы почувствовать себя маленькой, наивной неумёхой. Конечно! Куда ей до такой красавицы, как Бриджит, - Прочь из моей головы, Коул! Верни меня в реальность!

Он протягивает руку навстречу, но она замертво падает обратно, когда на её лице появляется незнакомая эмоция. Отвращение. Презрение.

- Полин занимается этим, - с прохладой в голосе отвечает, - поэтому, как бы ты хотела или нет, мы застряли здесь вместе на какое-то время.

Складывая кусочки картины воедино, Оливия чувствовала, что чего-то не хватает. Преследуя мысль по логической цепочке, она заговорила вслух:

- Я упала в обморок, но у меня был обычный жар. А ты привлёк Полин, шаманку, которая явно не занимается обычным врачеванием. И пока она там… - пауза подсказала ему, что она на правильном пути в своих догадках, - ты пришёл сюда. Но зачем? Чтобы вмешаться? Нет, - мотает головой и интуитивно делает ещё один шаг назад, - Ты здесь, чтобы успокоить меня, а это значит только одно. Коул, насколько всё плохо?

Ей стало страшно. За несколько секунд она ещё раз прошлась по своей логической цепочки, и не нашла объяснения лучше. Коулу было больно смотреть на её стенания, поэтому несколько шагов навстречу, сокративших расстояние между ними, и тёплые объятья могли попробовать решить все проблемы. Но он был реалистом до костей и в голове прокручивал все варианты развития диалога.

- Лив, - его голос – успокаивающий, убаюкивающий шёпот. Тёплая рука поглаживает её голову, легко скользя по волнистым влажным волосам, - не переживай.

- Что со мной?

Она вновь обращает свои голубые глаза к его обеспокоенным тёмным. Тёплые объятья не помогли.

- Всё началось с незаживающего укуса. Мне стоило сказать тебе раньше. Он не просто глупость или ошибка, совершенная в порыве страсти, он больше связан с тем фактом, что мы Истинные. Подобным образом альфа метит омегу. Ты что-нибудь слышала про метки? – одни только наивные глазки дают ему слабый ответ, о котором, на самом деле, он догадывался.

- Ты же знаешь, что любая тема, касающаяся Истинных, для меня, тёмный лес.

- И как я мог об этом забыть? – задаёт вопрос, уплывающий в воздух без конечного адресата, - Метка, в нашем случае, - это скрепление связи. Для Истинных она даёт некоторые плюсы.

- Какие?

- Например, я мог чувствовать тебя на расстоянии, знать твоё состояние. Если тебе плохо или хорошо, или одиноко. Любое чувство передастся мне от твоего волка.

- А я тоже тебя могу чувствовать?

- Могла бы, но я в более тесном контакте со своим волком, и возможно ты не сможешь чувствовать меня в любой момент, когда тебе захочется.

Почувствовав некую несправедливость и односторонность поставленной метки, Оливия насупилась.

- Что же пошло не так? – она помнила, что её метка не заживала, не затягивалась должным образом, а в крайний день больно пульсировала, что привело к жару и обмороку.

- Я напортачил. – Он звучал крайне виновато, - Я не подумал о твоём муже.

- Пит? Что с ним? – та тревога, которая мелодично прозвучала в её тонком голосе, чуть ли не выбила почву из-под ног альфы.

- С твоим драгоценным мужем ничего не произошло, пока что.

Оливия скинула его руки с себя и, будто получив пощёчину, отошла снова назад.

- Коул, не вмешивай его. Если я когда-то подниму с ним тему нашей с тобой связи, то точно без тебя. – Отчеканила с чрезмерной уверенностью, а затем поспешила добавить, - Пусть в твоих глазах всё выглядит крайне правильно и логично, но, уверена, в его это будет похоже на предательство. Я не хочу с ним подобным образом обходиться.

- Как приятно, что ты такая сердобольная, - закатывает глаза и пропускает сквозь пальцы чёрные волосы. Это выдаёт его нетерпеливость, - Не переживай, в очень скором времени ваша с ним связь, созданная на свадебной церемонии, разорвётся, потому что твоё слабое тело не в силах выдержать несколько связей сразу.

- О чём ты?

Раздражённый, даже взбешенный от осознания, что Оливия в действительности может любить своего мужа, Коул не хотел быть милосердным по отношению к ней. Правильно, казалось, рубить с плеча и думать после.

- Сейчас ты связана с ним, со мной и с нашим ребёнком.

Её рот приоткрылся, но оттуда не вылетело ничего: ни слова, ни вздоха, ни выдоха. Она не занималась осознанием и смирением с тем, что произнёс альфа. Она занялась прощанием со своим стойким терпением.

- Нет… - отрицательно замотала головой, ноги подкосились, и она упала на влажный песок. Чёрное платье на ней всколыхнулось и плотной ватой легло, как обруч, вокруг.

- Или может мне стоило дать тебе выбор, с кем ты хочешь сохранить связь, а? – Коул разозлился, потому что нервы сдавали от всей сложившейся, из-за усталости, из-за её грубого беспокойства о муже, которого, как казалось Коулу, надо оставить в прошлом, - Я даже боюсь спрашивать, кого ты выберешь.