― Я люблю. Тебя, ― пробормотал Джейк, его голос становился все тише и тише. Ему было трудно дышать.

― Я люблю тебя, ― я была в панике. ― С тобой все будет в порядке, ты не можешь оставить меня.

― Никогда… ― произнес он, делая последний вдох, а затем стал неподвижен.

― Нет! ― закричала я.

Я держала его в руках и рыдала. Мое сердце было разбито. Моя душа разорвана и мертва.

Фигура стояла рядом с кроватью и наблюдала. А затем он сделал кое-что, чего никогда не делал. Он заговорил.

― Скоро.

***

― Нет! ― я с криком села на постели.

Я огляделась в комнате, все казалось мне размытым. Мое лицо было влажным. Вытирая лицо, поняла, что это слезы. Я плакала во сне. Выскочив из постели, бросилась в коридор и ворвалась в комнату Джейка.

Остановилась сбоку от кровати. Я не слышала его дыхания. Я огляделась, комната выглядела точно, как в моем сне, только светлее. Я потянулась и коснулась его плеча. Он сел уже готовый к бою. В его руке был пистолет, нацеленный мне на грудь. Я подняла руки, показывая, что безоружна.

― Джейк, это я. Александрия, ― медленно проговорила я.

Он опустил пистолет и сунул обратно под подушку, потер лицо ладонями, а затем снова посмотрел на меня.

― Ты в порядке, Лекс? ― спросил он.

Я покачала головой в отрицательном жесте. На самом деле не в порядке. Я стояла и смотрела на него. Буду ли я в порядке, если с ним что-нибудь случится? Нет, не буду. Это единственное, что я знала наверняка. Я стояла несколько секунд в неловкости, не уверенная, что мне делать дальше. Стоит ли мне уйти или забраться к нему в постель?

― Садись и расскажи мне об этом, ― попросил Джейк, давая мне пространство, чтобы забраться в постель, если захочу.

Я поймала его на слове. Забралась в постель и села рядом с ним. Я чувствовала его ногу, прижатую ко мне. Он был теплым, и с ним я чувствовала себя в безопасности. Я посмотрела на стену в изножье кровати. Мне просто нужно было рассказать ему о сне. Он казался рассеянным. Будто у него на уме что-то было.

― У меня был кошмар, ― сказала ему я.

Он кивнул. Об этом он и сам догадается. Он приобнял меня за плечи одной рукой и притянул меня ближе к себе.

― Расскажи мне, ― мягко попросил он.

Я так и сделала. Рассказала ему весь сон. По мере моего рассказа он все больше напрягался. У меня возникло ощущение, что он даже задерживал дыхание. Почему он вел себя так странно?

― Что не так? ― спросила его.

Он покачал головой.

― Ничего, милая. Просто слушаю.

Мне показалось, что он со мной не совсем честен. Сегодня ночью я не собиралась на него давить. Я просто хотела знать, что мы оба в безопасности и вместе, по крайней мере, этой ночью. Я посмотрела на него. Приложила кончики пальцев к его подбородку, чтобы он посмотрел на меня. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я поцеловала его, пытаясь своим телом дать ему знать, что я чувствую. Иногда слов недостаточно. И иногда, как сейчас, я слишком боялась использовать слова, чтобы сказать ему, что я к нему чувствую.

Я разорвала поцелуй и прошептала ему в губы:

― Могу я остаться с тобой этой ночью?

― Когда пожелаешь, ― прошептал он в ответ.

Я прильнула к нему и закрыла глаза. Когда я уже засыпала, мне показалось, что Джейк что-то тихо пробормотал, целуя меня в лоб. Я слишком устала, чтобы переспрашивать, так что просто расслабилась в безопасности его рук и уснула глубоким сном.

***

Нам и, правда, приснился один и тот же сон? Лекс описала его в точности, как сон, виденный мной. Такими были все ее сны? Я не мог поверить, что нам приснился один сон. Я не ожидал, что нечто подобное может произойти. Знаю, что у нее есть определенные способности, но способность делиться снами была неожиданностью.

После того, как увидел ее сон, я смог понять, почему Александрия постоянно сохраняла со всеми дистанцию. Было ужасно видеть, как она наблюдает мою смерть. Я ничего не мог с этим поделать. Она, кажется, осознавала, что это сон, но одновременно с этим понимала, что он отличается от предыдущих.

Я потер грудь в месте, куда во сне вошел нож. Там стояла тупая боль, а кожа была чувствительной. Откуда эта боль, если все произошло во сне? Я подумал, что чувствую ее, потому что связан со сном. Я опустил взгляд на свою грудь и увидел темнеющий синяк.

Я обнял Лекс чуть крепче. Ни за что не отпущу ее и не отдам этому монстру. Я собирался выяснить, кто ее мучил, и собирался заставить его страдать. Я не был таким добрым и ранимым, как она думала. Во мне была темная сторона. Именно это и нравилось во мне агентству. Когда она уехала и разбила мне сердце, я почувствовал, как что-то сместилось, и знал, что оно уже не вернется на место. Так и было, пока я не убил своего первого демона, тогда я и понял, что, чтобы чувствовать себя цельным мне нужно нечто подобное. Это забрало боль от того, что она меня не любит, пусть всего на пару секунд.

Я поцеловал ее в лоб. Есть вещи, которые я совершил после ее отъезда, о которых она никогда не узнает. Вещи, которыми не очень горжусь. Уверен, если она узнает, то посмотрит на меня другими глазами. Она думала, что за все эти годы я совсем не изменился. Временами я чувствовал, будто в мое тело вселился незнакомец. Я чувствовал себя собой лишь рядом с ней. Тогда я мог делать вид, что я просто парень из провинциального города, живущий обычной жизнью.

Я вздохнул. Этот сон потряс меня. Он ощущался больше, чем сном. Единственное хорошее в этом сне, то, что Лекс, наконец, призналась в своих чувствах ко мне. Она призналась, что любит меня, пусть даже только во сне. Я не мог рассказать ей, что этот сон снился и мне, потому что она смутится.

Я попытался устроиться поудобнее, но мне было сложно заснуть рядом с Лекс. Ее стоны и вздохи во сне затронули во мне струны, которые я давно считал мертвыми. Ощущение ее нежного дыхания у моей груди вызывало внутри меня сильную боль. Часть меня хотела разбудить ее, но другая часть хотела убедиться, что она всю ночь будет в безопасности. Обе части меня знали то, что я так отчаянно пытался избежать. Она была моей. Всегда была, всегда будет.

Я знал, что мне придется взять свои чувства и желания под контроль до того, как она проснется ― до того, как у нас возникнет неловкий момент утром. Как раз тогда, когда я попытался справиться со своими желаниями, она заерзала, проведя бедром по моей ноге. Она закинула одну ногу мне на ноги, так что та оказалась лежащей между моих ног. Я застонал. Это будет длинная ночь.

Следующая неделя прошла без событий. Мы с Мией еще больше усилили нагрузки на тренировках. Она хотела, чтобы я была готова, когда встречусь лицом к лицу с сукиным сыном, устроившим нам веселую жизнь. Она надрала мне задницу. Если надо, Мия могла быть опасной.

Мне дольше удавалось оставаться на ногах, теперь, когда я знала некоторые приемы. Мия улыбнулась, когда я заблокировала атаку сбоку и опрокинула ее на мат. Она встала и размяла шею.

― А теперь начинается само веселье.

Под «весельем» она подразумевала, что планировала перестать мне поддаваться. Она пошла на меня так, будто всерьез намеревалась убить меня. Она нацелила удар, который я попыталась отвести. Я пропустила его, и она ударила меня в глаз. Я ударилась об мат, ругаясь. Подняла на нее взгляд и увидела, что она смотрит на меня с широко распахнутыми глазами. Я воспользовалась ее секундным замешательством и сбила с ног.

Занятия стали неимоверно жестокими. Она опрокинула меня на землю и села на меня, сцепив руки на моем горле, будто пыталась задушить меня. Она легонько надавила на мою трахею. Недостаточно, чтобы причинить мне боль, но достаточно, чтобы мой мозг осознал тяжесть положения.

Я почувствовала, как в моей груди нарастает сила. Не представляю, что это за сила, совсем скоро я это и так узнала. Внезапно Мия слетела с меня и ударилась об стену. Я вскочила на ноги и подбежала к ней. Она сидела, привалившись к стене в кратковременном оглушении.