– Дружище, прошу тебя, – он сделал ему жест сесть обратно. Тот выполнил просьбу. Тогда Асонский продолжил: – Мы с тобой чувствуем одно и то же, поверь мне. Ты не хуже меня понимаешь, какого это: потерять своего ребёнка. Но давай, – громче сказал он, когда заметил, что тот снова поднимается, тем самым задержав его, – не будем рубить с плеча и сделаем всё зависящее от нас.

– Предлагаешь тянуть и дальше? – спокойнее спросил князь.

– Во-первых, я хочу быть уверен, что ты осознаёшь, как больно мне и за себя, и за тебя в том числе. Нина для меня как вторая дочь.

Король сделал на этом акцент и остановился, чтобы друг переварил сказанное в правильном направлении. Князь Саксонии кивнул. Убедившись в этом, тот продолжил:

– Во-вторых, ты должен верить в меня и в ассасинов королевства. Ты столько лет меня знаешь, а также столько лет даже новый глава клана ни разу меня не подводил.

Лучший друг начал постукивать пальцами по поверхности стола, размышляя. Он кивнул несколько раз, соглашаясь с ним. Причин не верить ему у него, как ни крути, не было.

– Прости меня, Ян, – проникновенно сказал он, – я не со зла. Извини.

– Ничего, дружище. Я понимаю.

– Это всё так внезапно навалилось, – он выставил внутреннюю часть ладоней лицом к потолку, яростно сжав в кулаки. – Мы с женой не можем поверить, что это снова происходит с нами. Сначала наш сын, теперь наша девочка…

Король помолчал немного, давая ему время, чтобы прийти в себя. Он был точно такой же. Но в отличие от князя, мужчина был полностью уверен в правоте своих действий.

– Наши принцессы обязательно выкрутятся. Не забывай, на что они способны.

– Хах, в этом ты прав, – поддержал Саксонский.

– Хорошо. Теперь давай перейдём к делу. Ты же за этим, в первую очередь, приехал?

– Конечно. Давай начнём.

┈───ᗊ───┈

Поместье князя Саксонии.

Рина достойно приняла своё наказание за мимолётный порыв отправиться на спасение принцессы. Спустя время, успокоившись и поразмыслив о своём поступке серьёзнее, в какой-то мере она могла согласиться с тем, что поступила опрометчиво и неправильно. По крайней мере, одно она поняла точно: что самой ей ни за что бы не пришлось справиться с поставленной ею задачей. Она не стыдилась своего поступка и так же была уверена в своей преданности. Сумасшедший и необдуманный поступок – верно. Однако винить себя за него не стала. Трудностей и так хватает.

Сейчас девочка читала в библиотеке. Это был её второй визит в эту часть поместья, так как её основное место работы – это комнаты принцессы Нины, либо же те комнаты, в которые принцесса посылает её что-то сделать. Библиотека, как рассказывала ей Саксонская, – особенное для неё место, потому что здесь она много времени проводила со своим покойным старшим братом. Как поняла Рина, принцесса Нина не очень любит говорить на эту тему. Она лишь раз поговорила с ней об этом, в другое время Рине пришлось спрашивать у старшей Фины, поскольку та знала гораздо больше неё, потому что была с принцессой почти с самого начала. Но Фина совершенно спокойно заверила девочку, что принцесса сама обо всём ей расскажет, когда придёт время. Тогда Рина решила, что обязательно дождётся этого дня. А пока маленькая служанка знала лишь то, что библиотека была для брата и сестры особенным местом времяпровождения.

Вспомнив этот факт, Рина оторвалась от чтения, заложила страницу, на которой остановилась, и встала с небольшого одноместного дивана, на котором было удобнее всего отдаваться словам на бумаге. Проходиться по рядам отдельных стоек с изданиями действовало на неё расслабляюще. Тревоги и тяжести отступали на второй план и на время погружали служанку в иной мир. Так, она прошла где-то три или четыре параллельных ряда, дошла до конца четвёртого и остановилась. Крайний ряд слева от входа. Самый дальний и оттого не самый приметный. Как и в конце правого дальнего ряда, здесь был тупик. Небольшой пятачок с таким же небольшим креслом и столиком в каждом углу. Но когда Рина осмотрела всё вокруг и подняла глаза на висящую прямо напротив неё картину посередине стены, ей стало интересно. Это была не картина, а, скорее, портрет. Портер семейства Саксонских. На нём было изображено четыре человека: князь и княгиня, а впереди них ещё маленькие принц с принцессой. Рина подошла к нему вплотную и стала разглядывать знакомые лица.

Ей были знакомы все на этом полотне… Рина схватила себя за дрожащую правую руку. Её глаза расширились от шока. Она просто не могла поверить в то, что видит перед собой. Всё ту же дрожащую руку она поднесла к лицу принца и закрыла его верхнюю часть. Если она когда-то сказала, что не забудет эти жёлтые глаза, значит, она не забудет. И сейчас она их вспомнила. Изображённый на полотне мальчик был тем, кого она встретила на опушке леса при своём побеге.

Тройка преданных главе Огня ассасинов благополучно уходит от противников, подметив при этом, что предположительной погони не намечается. Они прекращают активное движение, только войдя в город. Ребята взбираются на стены центра Накинии и остаются на месте, сидя на корточках. Перед ними раскидываются дома, улицы, аллеи и дороги цивилизации в цветах заходящего за горизонт солнца. Расположившийся посередине Коннор ожидает несколько секунд и выставляет правую руку перед собой. Незамедлительно сверху него появляется его питомец и, аккуратно складывая крылья, приземляется на предплечье хозяина. Тот почёсывает его оперенье, убеждается, что с приятелем всё в порядке, и пересаживает того к себе на плечо. Затем Саксонский поворачивает голову вправо и влево, осматривая состояние каждого ассасина. Парень замечает, что дыхание Гильяны никак не может прийти в норму. Она всё так же часто делает вдохи и шумные выдохи. Коннорс взглядом обращает её внимание на себя. Девушка только машет рукой, придерживая горло время от времени.

– Всё нормально, брат Коннор, – говорит она.

– Гиль, точно всё хорошо? – из-за плеча правой руки выглядывает напарник.

Вместо ответа Саксонский треплет девушку по голове, показывая парню, что ничего страшного.

– Э-эй, Гильяна, – протягивает Аран, – ты всегда была такой медленной, что сейчас не можешь перевести дыхание.

Упрёк воспитанника Аррани не остаётся без наказания: Коннор тут же даёт ему подзатыльник. В отсутствие главы клана старший для них – он, поэтому ему передаются все полномочия над этими детьми. Аран хватается за ушибленное место и чуть шипит от неприятного ощущения. Гильяна прыскает в кулак. Ей приятно, что та часть, за которую брат Коннор не всегда её принимает, в этой ситуации стала для него поводом для её защиты. Второй ассасин в клане заступился за сестру, хотя всегда сам выступал за то, чтобы она поскорее избавилась от этого изъяна в её подготовке.

– Так куда мы сейчас? – спросила девушка. – Вернёмся в клан?

– Нет, – быстро реагирует Коннорс. – Переждём в местных владениях главы Накинии. Сегодня вы двое хорошо поработали.

Без лишних слов ассасин оттолкнулся от поверхности стены, Эс синхронно с ним взмыл вверх. Старший приземлился внизу, сделав смягчающий кувырок, обернулся к соклановцам. Напарники переглянулись и сделали то же самое.

Пока они бодро миновали крышу за крышей, Коннор мельком посматривал на воспитанников Аррани. Уже долгое время ему не предоставлялся шанс побыть для них главным, в отсутствие лучшего друга. Ведь всем в клане известно, что эта неразлучная парочка вьётся за главой хвостиком и, многие могут подумать, что помогают ему гораздо больше его самого – правой руки первого ассасина в клане Огня. Практически на выходе из города Коннор забирается на тонкий, вытянутый копьеобразный купол. Ребята слегка недоумённо следуют за ним. Старший снова садится почти на самый край одного из выступающих железных прутьев, Эс кружит над ассасинами и пикирует на своё законное место. Аран с Гильяной тоже располагаются на отдельных прутьях рядом со старшим.