Снаружи послышалась возня и хохот. Потом тонкий длинный крик Саши. Девочки в сарае зажали уши руками и крепко зажмурились. Саша кричала и кричала, и Нике казалось, что этот звук никогда не прекратится. Он сводил ее с ума, выворачивал наизнанку, вырвал душу. Ника оттолкнула держащую ее девушку и побежала к двери, не давая себе времени на размышления. Дверь была не заперта. Медленно открыв ее, чтобы не заскрипела, Ника увидела собравшихся в нескольких метрах от сарая мужчин. Они все стояли спиной к сараю, их внимание было обращено на изломанное тело, лежащее на подстилке, с которого слазил охранник. Саша больше не кричала, не стонала. И не шевелилась. Ника услышала звук ударов и возмущенное «Что, и все?». Увидела биту, занесенную нал головой Саши, и Ника побежала в противоположную сторону.

Осознанных мыслей в голове не было, только животный инстинкт самосохранения. Она неслась по траве, оставляя куски одежды на ветках кустов, разбивая в кровь ноги и не ощущая этого. Ника боялась остановиться и перевести дыхание, в ушах стоял грохот то ли от стука ее собственного сердца, то ли от шагов преследователей. Бок нещадно кололо, в глазах появился красный туман, а Ника все бежала и бежала, не оглядываясь.

И только забежав в поле высоких подсолнухов, она позволила себе упасть на землю ничком, и судорожно глотала воздух, прижав руку к боку и прислушиваясь к звукам вокруг. Через некоторое время осознала боль в ногах, но побоялась шевелиться, чтобы посмотреть. Так и лежала до следующего утра, напрягая глаза и слух.

Ее нашли сборщики.

Ника протяжно закричала, вытянувшись и изогнувшись на больничной койке, как струна. Алексей вскочил со стула и рывком переместился к кровати.

– Тише, тише, – приговаривал он, поглаживая Нику по голове, – все хорошо. Давай же, приди в себя, я уже устал волноваться. Вероника, ты меня слышишь?

Ника медленно выбиралась из тумана воспоминаний, ориентируясь на бархатный баритон. Глубоко вздохнула и открыла глаза. Увидев бледное лицо Алексея перед собой, прошептала:

– Алекс?

– Вообще-то Лекс, если так хочется сокращать. Я потом спрошу, откуда тебе известно это имя, – Алексей прикрыл глаза и прошелся рукой по своим черным волосам, которые опять свесились на лицо, доставая до подбородка. Судя по их виду, Алексей делал это все время, пока сидел у кровати Ники. – Как ты себя чувствуешь?

– Будто меня переехал самосвал.

– Неудивительно. Чудом осталась цела. Почти. Несколько ушибов. Черт, ты хоть представляешь, как ты меня напугала?? – Алексей невольно повысил голос, и сразу же опустил голову, сдерживаясь. – Как ты оказалась на дороге?

Ника медленно восстанавливала в памяти события и по мере этого бледнела все больше. Алексей с тревогой наблюдал за ней.

– Вероника, что произошло? – прямо спросил он.

«Я могла и ошибиться, было далеко. Голос похож, но я не могу сказать уверенно, что это был Алекс. Лекс», – думала Ника, сдерживая нарастающую панику.

– Ничего, – Ника закрыла глаза. Нужно привести мысли в порядок. – Я хочу спать. Уходите, пожалуйста.

Алексей ошеломленно уставился на нее.

– Серьезно?

Ника не отреагировала. Алексей подвинул стул ближе к кровати, перевернул его спинкой вперед и сел, сложив руки и уложив на них подбородок. «Алекс. Я очень надеюсь, что ошибаюсь»: – Хорошо, я подожду.

Ждать пришлось до утра. Ника уснула.

С утра случилось нашествие докторов, Алексея выставили из палаты, сказав прийти через час. Он потратил это время с толком, разыскав кофейный автомат и залившись кофе под завязку. Разыскал зеркало и попытался привести в порядок волосы, используя пальцы вместо расчески. Отметил красные глаза и отправился на поиски воды, решив, что она поможет ему также с волосами.

Затем Алексея в очередной раз поймал инспектор, составил еще один протокол. Сказал, что нашлись три свидетеля. Алексей устало кивнул головой, показывая, что он донельзя счастлив. Хотя можно было просто просмотреть запись с видеорегистратора. Прикинул, что можно уже возвращаться в палату.

Ника за время осмотра успела выяснить, как она здесь оказалась, побеседовать со следователем, и теперь лежала, глупо улыбаясь потолку. Алекс, или Лекс, ехал со стороны центра, а это означает, что он никак не мог быть в ее доме. Ей просто показалось.

Алексей легко постучал пальцами по двери и для приличия и сразу же вошел. Ника перевела на него взгляд.

– Вы меня сбили, – радостно выдала она, сияя.

– О Господи, – ошеломленно проговорил Алексей, воззрившись на нее. – Вот уж не думал, что это приведет тебя в такой восторг.

– Вы просто не понимаете!

– Я уже вообще ничего не понимаю. Подвинься, – Алексей устало присел на кровать. – Был бы признателен за пояснения.

«Господин главный редактор, я пока неслась по улице непонятно от кого, пришла к выводу, что вы в свободное от работы время вскрываете квартиры сотрудников. Что скажете на это?»

Ника улыбнулась своим мыслям, украдкой взглянув на Алексея. Он терпеливо смотрел на нее.

– На самом деле я больше накрутила себя, – ответила Ника. – Я опять задержалась на работе. И когда приехала домой, оказалось, что в квартире кто-то был. Я услышала голоса, побежала. Дальше плохо помню. Мне показалось, что за мной кто-то гонится, и я хотела перебежать на другую сторону дороги, там магазин работал, люди были. И попала под ваш автомобиль. Это все. На самом деле это моя вина, я просто паникер. И вам проблему устроила.

По мере того, как Ника говорила, Алексей менялся в лице. Ника встретилась с его ледяным взглядом и перестала улыбаться.

– Тебя преследовали? – тихо переспросил он.

– Я не уверена. Скорее всего, те, кто был в квартире, побежали в противоположную сторону, чтобы их не поймали. Остальное – мое больное воображение, – Ника пожала плечами. – Алексей, я же художник, я постоянно что-нибудь придумываю. Фантазия у меня ого какая. Эта история – обычное ограбление.

Алексей хмурился, разглядывая свои пальцы. Ника тоже рассматривала его руки с выступающими венами, уходящими под манжету свитера, длинные сильные пальцы с коротко обрезанными ногтями, крепкое запястье с плотно сидящими часами. Часы. Ника моргнула. Они другие, не те, которые были на Алексее в их первую встречу. Уже готова была спросить, но остановила себя – может, он меняет часы каждый день. Это вообще не ее дело.

Алексей поднял голову.

– Ты не можешь возвращаться в свою квартиру, хотя бы несколько дней. Они могли что-то приметить и не успеть вынести. Могут вернуться. И просто замечательно, если ты будешь находиться в другом месте. Вероника, тебе есть где остановиться на недельку? Родители, подруги?

Ника поймала себя на том, что собирается ему рассказать об отсутствии родителей как таковых, и запнулась. Что за странные порывы довериться этому едва знакомому человеку?

– Есть подруга, думаю, она не будет против, – вслух ответила Ника. – Но я думаю, что это лишнее. Никто не вернется, те товарищи испугались больше меня.

– Я бы предложил комнату в своем доме, мне было бы спокойнее, но боюсь, ты меня неправильно поймешь, – без тени улыбки сказал Алексей. Ника уставилась на него, прикусив язык, готовый кричать «Да!».

– Нет, спасибо. Вы правы, это будет выглядеть странно. И слышаться странно.

«Да что ж такое со мной?» – недоумевала Ника, кусая верхнюю губу и напоминая себе, что она вообще-то опасается людей, тем более незнакомых.

– Что тебе приснилось? – внезапно спросил Алексей.

Ника вздрогнула. Алексей не сводил с нее пристального взгляда.

– И как часто это снится?

– Я не помню сон, – невнятно пробормотала Ника, обхватывая себя руками и кладя подбородок на колени. – Наверное, какая-то жуть из тех проектов, которые у меня сейчас в работе. Не берите в голову. Это все ерунда.

«Врешь», – подумал Алексей, изучая ее макушку.

«Вру», – подумала Ника, до боли прикусив кожу на руке.

– Мне нужно уйти, – Алексей встал. «Нужно кое-что узнать». – Я вечером зайду. Врач сказал, что отпустит тебя сегодня. Созвонись с подругой. Я отвезу.