Но это всё можно было оставить на потом. Потому что сейчас… Сейчас Фет нападал. Он действовал почти расслабленно, с ленцой, я это видела. Но мне всё равно не хватало реакции, чтобы отвечать на удары, и я раз за разом падала на землю.

– Нет, так не пойдёт, – протянул он, выпрямляясь. – Я же видел, как ты вчера двигалась. Это точно была не случайность.

Я лишь развела руками и снова встала в стойку. Фет не пошевелился. Он деловито разглядывал меня, скрестив руки на груди.

– Хорошо. Давай зайдём с другой стороны. Попробуем отработку конкретного приёма. Повторяй за мной.

Показав, что он от меня хочет, Фет предложил мне напасть и продемонстрировал движение ещё раз. И только после этого бросился на меня. Я неуклюже ушла в сторону, и через секунду оказалась прижата к мужской груди.

– Ещё!

Снова Фет нападает, я дёргаюсь, вспоминая, куда отскакивать, и не успеваю…

– Ещё раз!

И ещё раз, и снова. Я раз за разом оказывалась в одном и том же положении. Да что ж такое!

– Знаешь, – вздохнул Фет. – Сейчас я уже не уверен в том, что видел вчера.

Я с досады закусила губу. Потому что я знала, что случившееся вчера случайностью не было. Моё тело уже действовало само по себе – в подвальном помещении, наедине с Ноэлем. Это же не я сама придумала огреть его по шее? О, нет. Мне бы подобное даже в голову не пришло. Нет, в теории я знала, как выглядят приёмы женской самообороны – какое-то время Кейтлин посещала курсы. Но сама-то я не практиковалась, и применять их не умела. Зато с этим прекрасно справился мой мозг в момент опасности, причём совершенно отдельно от меня.

Возможно, в этом и был ключ? Способность защищаться пробуждалась, когда было от чего защищаться? То есть, нужна была угроза?

– Перерыв, – процедил Фет, отворачиваясь. – Отдохни и попробуй… Ну не знаю, визуализировать, что ли…

Отвернувшись к дереву, он принялся покрывать ударами ствол, а я опустилась на траву. Визуализировать, да? Слово из другого мира, но значение я знала. Имелось в виду проигрывание событий в собственном воображении.

Скрестив ноги, я прикрыла глаза. На полноценную медитацию времени было, но вот на мысленную проработку приёма вполне могло хватить.

На миг в сознании всплыла оскаленная морда из сегодняшнего сна, но я отмахнулась от изображения. Всё помню, но до вечера подождёт. Вместо татуировки представила Фета, нападающего на меня. Вот он кидается вперёд, я теряюсь… Нет, не так. Ухожу вправо. Так, уже лучше.

Прогнав в воображении сценку несколько раз, я решила представить, что я – это не я, а Кейтлин. И нахожусь не в лесу, а на в тренировочном зале полицейской академии. И вдруг заметила нечто странное: мои мышцы едва уловимо сокращались, когда я ещё раз прогнала в голове движение. Неужели работает? Я криво усмехнулась. Подобное упражнение Кейтлин повторяла регулярно. Для неё оно не доставляло проблем. И я это знала. Что ж, осталось убедить себя, что Виолетта тоже так может.

К моменту, когда Фет прекратил бить дерево, я уже была на ногах.

– Готова?

Я кивнула. Он подался вперёд… И оказался на земле. Растерянно моргнул снизу вверх, мотнул головой.

– Ещё раз.

Да пожалуйста – мне не жалко.

Поднимаясь после шестого падения, Фет хмурился.

– Ну надо же, и полгода не прошло, – буркнул он и внимательно осмотрел меня.

Я ответила лучезарной улыбкой. Я тут вообще ни при чём. Всё прекрасный тренер и удивительный метод визуализации.

– Ладно, – вздохнул он. – Пятьдесят ударов по дереву, и пойдём обедать.

Вечером я устроилась на кровати и прикрыла глаза. Тренировки тренировками, а внезапные всплески надо держать под контролем. Я, конечно, не верила в истории о том, как вышедшая из-под контроля сила может покалечить окружающих. Но проверять всё-таки не хотелось.

Ноги скрещены, руки покоятся на коленях. Вдыхаем носом, выдыхаем ртом, очищаем мысли… Но не тут-то было. Перед внутренним взором всплыло изображение татуировки. Сжав зубы, отогнала изображение. Отогнала всё. Сосредоточилась на источнике. Он пылает непривычно ярко, словно рвётся наружу. И мне предстоит с ним познакомиться, подружиться, покорить. Внутренним взором гляжу на него, лаская взглядом. Готовлюсь с ним слиться, прочувствовать… В поле зрения нагло вплыла волчья голова, заслоняя собой источник.

– Да чтоб тебя! – выругалась я и соскочила с постели. Игнорируя недовольное ворчание примостившегося рядом кота и удивлённый взгляд Фета, подлетела к рюкзаку.

Потрёпанный дневник нашёлся сразу. Я его и не убирала далеко. Зачарованный блокнот, подаренный Теодором, который я забрала из дома вместе с остальными ценными вещами. Не иначе как чувствовала: не вернусь. Первые страницы украшали изображения с пояснениями. На последних красовалась моя робкая попытка конспектировать события в Молвасе.

Последней шла страница с перечислением моих способностей. Петь, танцевать и рисовать… Желудок на миг скрутило от воспоминания моего последнего выступления с песней и танцами. Тут же внутри всколыхнулась волна ярости, словно языком слизывая отвращение к себе. Больше мной не воспользуются! Больше я себя в обиду не дам.

Перелистнув страницу, я принялась увлечённо водить пером по бумаге. Вот за что я любила этот прибор – писать и рисовать можно где угодно. А ведь если ты пользуешься обычным пером, с собой нужно иметь целый арсенал, а писать только за столом. Все эти чернильницы, промокашечки. Чернила, опять же сохнут по полчаса…

Вот хотела же оставить рисование на потом, но как всегда не вышло. Каждый новый образ из мира снов застревал в голове. Мучил и требовал, чтобы его нарисовали. И напрочь отказывался убираться из сознания. Вот такими они были, эти образы. Именно поэтому дневник был усеян рисунками предметов и лиц – пистолет, телевизор, Фет, Калеб… Правда в последние пару раз желания что-то нарисовать не возникало. Я наивно списала это на то, что после целого года перерыва эта необходимость ушла. Но объяснение могло быть и иным – за последние два раза я не увидела ничего нового. В отличие от сегодняшнего сна.

Тем временем на листе обозначились контуры волчьей головы. Оскаленная пасть, прижатые уши, торчащие в разные стороны клыки… Я раскрашивала штрихами шерсть, добавляя рисунку глубины. Тени… Теней не было – это ведь татуировка.

Закусив кончик пера, я оценивающе оглядела рисунок.

– Где ты это видела? – прозвучало над ухом.

Я чуть не подпрыгнула.

– Чёрт, Фет, нельзя же так подкрадываться!

– Я тебя звал, ты не слышала. Где ты видела такой рисунок?

Переведя взгляд на волка, я спохватилась и захлопнула тетрадь.

– Не важно, – выдохнула хмуро. Рассказывать про мир снов не хотелось. Особенно ту часть, где я была с детства в него влюблена. Была-то была, только вёл он себя тогда иначе. Не грубил и не язвил, а уважал и поддерживал.

Но мужчина не отстал. Опустился на корточки и сжал руками мои плечи.

– Важно, Виолетта. К сожалению, я знаю, на какой именно части тела у Калеба находится эта татуировка. И лучше бы тебе было что сказать.

Осознав, в чём меня обвиняют, я вспыхнула.

– Ты же не думаешь, что я… Что мы… Чёрт, Фет, я никогда в жизни не видела мужчину без одежды!

На его лице промелькнуло замешательство, и он отпустил руки. Но уходить не спешил. Уселся прямо на пол, скрестив ноги.

– Я слушаю. Рассказывай.

– О чём? – вздохнула я.

– Обо всём. Мы достаточно долго путешествуем вместе, и я хотел бы понимать, что происходит. Ты явно знаешь больше, чем должна знать обычная девушка из этого мира. Но ничего не говоришь. К тому же выглядишь, как… Как одна моя хорошая знакомая.

– Я выгляжу как Кейтлин, – бросила, скривившись. – О какой честности идёт речь, когда ты сам всё время замалчиваешь?

Фет стиснул зубы, на щеках заиграли желваки.

– Как Кейтлин, моя хорошая знакомая, – согласился он. – А теперь ты расскажешь, откуда тебе всё это известно? Я почти поверил, что ты не имеешь отношения к Калебу. Поверил в рассказ про сон о подвале… Но теперь хочу знать. – На миг он скосил взгляд на закрытую тетрадь, и вновь взглянул мне в глаза.