— Тоб, — начала Люси, — я могу отдать тебе на воспитание самого дорогого человека, моего брата Майка?

Тобиан резко остановился.

— А ты почему не хочешь воспитывать его?

— Ты не прав. Я не хочу расставаться с братом. Но я хочу уехать в Санпаву и заняться детскими приютами. Я не могу остаться в стороне, когда столько детей потеряли родителей, я ведь и сама сирота… При живых-то родителях.

«Каким и я был», — кольнуло у Тобиана.

— Преодоление бедствий в Санпаве затянется на десятки лет, — говорила Люси. — Сейчас отстраивают дороги, очищают реки и поля, в уцелевших районах строят дома, а ведь нужно стоить ещё и больницы с приютами, обеспечить уход калекам, которые хотят вернуться в родную Санпаву, но не могут — за ними никто не сможет ухаживать. А сироты… Их станет больше, ведь природа Санпавы загрязнена. Я решила, что с ученицами Андорины займусь санпавскими детьми. Сперва создадим сеть приютов в Хаше, затем в соседних непострадавших городах, двинемся дальше. И это всё большие деньги, длительные годы. Я не смогу оставаться в Конории и пользоваться услугами проходящих. Я должна перебраться в Хаш. Но вот Майк… У меня не найдётся времени растить его. Фредер не сказал, когда выпустит наших родителей… А я хочу отправиться в Санпаву в ближайшее время.

Тобиан не сразу нашёл, что ответить Люси. Он смотрел в её чистые прозрачные глаза и робел ещё сильнее. Она погладила его по щеке, совсем без стеснения или отчуждения, ведь столько времени она видела в нём другое лицо и другого человека — Бонтина Бесфамильного, а это лицо принадлежало только кронпринцу Фредеру Афовийскому.

— Я ведь тоже планирую переселиться в Хаш и быть правой рукой Джексона Мариона. Будем соседями, Люси.

«Вот же дурак! — появилось отчаянное желание треснуть себя по лбу. — Я же переборол тогда в лечебном зале робкого мальчишку и признался в любви! Смелее же! Чего ты боишься? Она сказала, что любит меня, соответственно, она скажет, что согласна. Люси — другая, она не засмеётся как моя мать: «Ты никто для меня».

Тобиан надул лёгкие воздухом, подтянулся.

И отвернул голову.

«Проклятье, я остался мальчишкой».

— А брат подарил мне медальон нашего отца, — выкрутился он.

Люси выжидающе обвела его глазами и вздохнула:

— Твоя мать раскаивалась.

Тобиан без желания продолжать тему ответил:

— Я читал её письмо. Я простил её. Знать бы, как она умирала… Но Цубасара никогда не расскажет.

— Упокоят боги душу Эмбер, — скорбно сказала Люси.

— Она подарила мне своё кольцо, я вот не знаю, что с ним делать. Мне дорого это кольцо, но не надену же я его на палец, женское оно.

Люси усмехнулась.

— Как же быть тебе с этим кольцом? Вот задача.

Тобиан продолжил шаг, Люси последовала сзади.

Когда он отворил дверь в детскую, то схватился за грудь. На подоконнике, у открытого окна стоял Майк и жонглировал мячиками. Возле него собралась толпа визжавших детей, ровесников и помладше. Присутствием воспитательницы не пахло, зато в открытое окно задувал жаркий ветер. Майк улыбался до уш, радуясь первой широкой публике, от счастья и от важности закрыл глаза и довольно насвистывал.

— Майк, живо слезай! — закричала Люси.

Он услышал сестру. Но вместо того, чтобы спуститься, Майк закрутился и затанцевал. Пусть и Люси полюбуется его талантами!

— Я и не так могу! — подпрыгнул он.

Нога встала на край доски, Майк пошатнулся. Мячики полетели в сторону, мальчик нагнулся за ними и окончательно потерял равновесие. Тобиан стрелой рванул к нему, запрыгнул на подоконник и ухватил за руку.

Тут он почувствовал, что падает сам. Тобиан толкнул Майка в комнату и в последнее мгновение попытался зацепиться за край. Пальцы соскользнули, он полетел вниз. Перед глазами пронеслось голубое небо, приютская крыша, окна третьего и второго этажей. Резко потемнело, затем послышалось ржание лошади и раскинутые руки заколола солома.

Как удачно поставили телегу! Тобиан залился смехом. Это судьба его — побеждать смерть. Он лежал и смеялся. Он наслаждался, ибо смеётся в теле Тобиана Афовийского.

— Тоб! Тоб! Милый! — примчалась задыхающаяся от бега Люси. — Ты цел?!

Она запрыгнула в телегу и обвила его шею руками. Тобиан поднял голову Люси, прошептал:

— Сядь.

Она села на колени, он поднялся и скрестил ноги, сухая солома покалывала, упиралась в пальцы.

— Не переживай за меня. Или ты меня не знаешь? Я всегда выхожу из воды сухим.

Люси нахмурилась и стукнула его кулаком по голове.

— Вот поэтому и переживаю! Ты всегда в неприятностях.

— Знаете ли, фанеса, таким уродился.

— Дураком ты уродился!

— И им тоже.

Она поджала губы, намеренно хмурилась, воображая обиду. Тобиан прижал руку к её груди, сквозь плотное платье он почувствовал встревоженно бьющееся сердце.

— Я не хочу тебя терять, — сказала Люси.

— Я тоже, — с тоской согласился он.

Нужные слова вылетали из головы. Он опять не решался сказать.

— Ты чуть не потерял медальон, береги его, — Люси кончиками пальцев провела по сену и достала подарок отца и брата.

Он прикоснулся губами к медальону. «Отец, благослови». И неожиданно для себя почувствовал прилив сил, жаждущее тело наградили энергией и отвагой. Как говорил его отец? Счастье без приглашения в гости не пожалует. Он потянулся к Люси, обнял, поцеловал её в губы и произнёс:

— Будь моей женой. Соединим наши жизни.

— Да, — коротко ответила Люси. — Я хочу, чтобы мы стали семьёй. Я согласна стать твоей женой.

Он оторвал от себя Люси и спросил с нескрываемым удивлением:

— Ты осознаешь, какая ответственность на тебя ложится? Я теперь принц.

Она повела плечами.

— И что? Я всегда знала, кто ты. И любила тебя, понимала, что о спокойствии нужно забыть. Я люблю тебя, Тобиан, и хочу быть с тобой.

— Наш брак морганический. Ты не будешь принцессой, наши дети не войдут в очередь престолонаследия.

— Знаю. Это прекрасно! — Люси хлопнула в ладоши. — Наши дети будут свободными!

— К нашему браку негативно отнесутся в обществе. Высший свет не примет тебя.

Люси закатила глаза.

— Тобиан, я выхожу замуж за тебя, а не высший свет! Передай Фредеру, что мне не нужно дарить даже самый мелкий титул. Я хочу жить с любимым человеком, имя которого — Тобиан.

— Подумай серьёзно.

— Тобиан! — крикнула она. — Ты мне предложение делаешь или я? Где нож? Я сейчас, в этой телеге обменяюсь с тобой клятвами и кровью! И назад пути не будет! Я люблю тебя, Тобиан, — сказала она уже спокойным, ободряющим голосом.

Тобиан погладил пушистые прекрасные волосы, прикрыл глаза и уложил Люси перед собой. Сено приятно кололо по коже, нос щекотал сладкий запах иссохшей травы. Может, тайно пожениться здесь, в телеге под лучами жаркого солнца? И потом явится к священнику, показать шрамы на пальцах и попросить признать их брак состоявшим. Ну да, нужны свидетели, отцовское благословение, ибо Люси нет девятнадцати лет. Поскольку он принц, а она простолюдинка, бывшая рабыня, то должны собраться ворчащие парламентарии и лишить их будущих детей прав на престол. Он же вдобавок опекун Люси, это ещё одна комиссия, одобряющая брак на законность. Вот же суета!

— Поцелуй меня, поцелуй сильнее! — воскликнула Люси.

Он протянул её лицо к себе.

— Я тебя никогда не отпущу! Никто нас не разлучит. Никто!

Тобиан услышал скрежет по стенке телеги. И тут же показалась рыжая голова Майка.

— Ух, как ты полетел! — восторженно закричал мальчик. — А мячик мой нашёл?

***

Поздно вечером, с вошедшей круглой луной, они летели на самокате в Загородный дворец. Смеялись, шептались, громко кричали, передразнивая друг друга, слушая отдалённое гулкое эхо. Прошёл день, но за этот короткий день, наполненный хлопотами, делами, заботой о приютских детях, встречей с главами учениц Андорины они говорили так много и обо всём разном, что, казалось, никогда раньше не разговаривали. Впереди было много счастливых дней, но им не терпелось сейчас рассказать Фреду о своей помолвке и получить, если не отцовское, то братское благословение. Отметились у дворцовой стражи, пронеслись над зелёным садом, напугав отдыхающего садовника и, как будто так можно, влетели на самокате в холл дворца.