— Фредер Афовийский является старшим сыном Её Величества покойной королевы Эмбер, её первенцем, её наследником! Зенрутский парламент признаёт Фредера Афовийским престолонаследником покойной королевы Эмбер! Фредер Афовийский, готовы ли вы вступить на престол Её Величества королевы Эмбер?
Фредер расправил руку над Житием и звонко воскликнул:
— Да! Я принимаю на себя обязанности моей матери, Её Величества королевы Эмбер! Я вступаю на зенрутский трон по воле богов, по законам нашего государствам, праву наследования, по желанию Её Величества королевы Эмбер!
— Клянётесь достойно выполнять свои обязанности?
— Клянусь честно выполнять свой королевский долг, соблюдать зенрутскую конституцию, законы и права моих подданных и людей, находящихся под защитой Зенрута. Клянусь править и жить ради Зенрута.
На Фредера были направлены множества стёкол, церемонию показывали зенрутчанам, сидевшим дома, камерутчанам, иширутчанам, тенкунцам. Наверное, в Камеруте и Ишируте посмеивались над королём, который клялся перед свои министром. Но в Зенруте была дуалистическая монархия, а от короля зависела, кому будет служить парламент — ему или себе.
После клятвы парламенту и государству Фредер принёс перед лицом Лендарского военную присягу и взял на себя обязанность главнокомандующего. «А я даже не закончил академию». На несколько секунд мысли Фредера унеслись прочь из храма. Он подумал о предстоящих выпускных экзаменах, которые ему нужно побыстрее закончить. Фредер посмотрел на Тобиана, тот едва сдерживал улыбку, понимая, о чём думает в этот миг коронующийся братец. «Даже коронация не спасает от экзаменов. Отменю их первым королевским законом!», — от этой мысли Фредер повеселел, усмехнулся. Тобиан сдвинул брови, говоря — держи себя в руках.
Но от его сурового лица Фредеру стало ещё смешнее. Он закусил язык и покосился священника, который читал благословение и поэтому всё внимание толпы было приковано к святому отцу. «Ты хитрец, актёр, прими серьёзную позу. Живо!» Фредер поднял глаза на купол храма, исписанный картинами из Жития. В центре демоны сражались с богами, а воскрешённый Создатель с верной Создательницей явился перед ним, готовясь остановить жестокую войну. Фредер смотрел то на демонов с красными ожесточёнными глазами, то на богов, источающими мужество и желание защитить всех, кто находится под их рукой. Сердце начинало дрожать.
«Нет демона хуже человека. И я один из них».
Отлирский одел на голову Фредера золотую тяжёлую корону, которая всходила ещё на короля Афова. Золото хорошо смотрелось на светлых волосах Фредера, в центре сверкал красный рубин, корона сплошь была усеяна драгоценными камнями, обрамляли её нежные ветви золотого лавра.
Фредеру дали его новую печать. Печать короля. Теперь пришло время для первого закона, который покажет Зенруту, каким будет новый король.
Публика затаила дыхание. Уилл волнующе взирал на Фредера. Тобиан даже перестал дышать. Фредер властно и громко провозгласил:
— Своим первым королевским указом повелеваю правительству, королевскому совету, зенрутской королевской армии, главам пяти провинций и всем структурам, комитетам и организациям принять неотложные меры для сохранности жизней и здоровья людей, пострадавших в разрушительной Санпавской войне, преодолеть последствия природных катаклизмов, предоставить кров, всем лишившимся дома, а также помиловать санпавцев, подвергаемых политическим гонениям. По праву первого закона я лично займусь разработкой, контролем и исполнением санпавского вопроса, который затронул все провинции Зенрута, все слои населения и каждого человека в отдельности.
Писарь перенёс слова короля на бумагу, и Фредер поставил печать.
На него поражённым взглядом смотрели Тобиан, Уилл и Люси. Они ждали другого закона.
Он уходил под овации и аплодисменты, под восторженные крики. Фредер ехал в свой дворец. Коронация закончилась, но не церемония. Ему предстоит сесть на свой красный трон, предстоит поприветствовать зенрутчан с балкона дворца Солнца, предстоит публично почтить память умершей матери в семейной часовне. Предстоит встретиться с парламентом и провести первое заседание в роли короля.
Его карета неслась под крики восторженного народа, хотя ещё никто не знал о первом законе короля, не ещё успела народная молва разнести. Но люди приветствовали и благословляли короля, широко улыбались ему, мечтая, что Фредер оправдает возложенные на него надежды, будет верен своему слову, не то что его мать. «Я всегда выполняю обещания, — говорил себе Фредер. — Всегда.»
Во дворце, поднимаясь на балкон, он наконец-то смог встретиться с друзьями и родными. Уилл сердечно прижал его к себе и произнёс:
— Здравствуй, мой король.
— Мой брат, — ответил Фредер.
Урсула присела на колено.
— Ваше Величество, моя жизнь принадлежит вам.
— Встаньте, Урсула, — он помог ей подняться, улыбнулся, сказал: — Я ценю вашу службу и вашу дружбу. Без вас я бы здесь не стоял.
— Вы изменили меня, — восхищённо проговорила Урсула.
— Мы вместе изменились. Вы из сомневающегося человека преобразились верного спутника, нашедшего свои идеалы. Я из трусливого мальчишки в короля.
— Фредер, братец! — Диана и Изика обняли его, наградили парочкой поцелуев.
Фредер поцеловал сестёр в ответ, погладил по щекам и сказал, что они остаются семьёй, что бы ни случилось. Он понимал, что лукавит, эти девушки, да, члены королевской семьи Афовийских, но не члены его личной семьи. Сёстры шутили, обращались к Тобиану, нежно смеялись, смотря на него. Хотя, когда он был бастардом отца, их не двоюродным, а единокровным братом, они даже разговаривать о Бонтине не хотели.
— Фред, возьми этот букет, — Люси осторожно вручила ему цветы. Её глаза искрились, улыбка не сходила с лица. — Я готовила для тебя речь, но моя речь показалась такой глупой, большой и нудной. Ты дал нам свободу, спасал, учить быть смелыми, настойчивыми, никогда не сдаваться. Ты знал, когда утешить нас, когда разъярить. Ты в каждом, с кем пообщаешься, открываешь талант и открываешь глаза на недостатки. В общем, будь хорошим королём. Мы любим тебя и гордимся тобой.
— Спасибо, спасибо, — Фредер принял её поздравления.
Тобиан букой стоял в стороне. Там, на коронации, он поддерживал брата, разделял с ним тревогу, улавливал его смех. Теперь Тобиан был мрачной тенью, повисшей среди радости и поздравлений.
— Тоб… — не знал как начать Фредер. «Брат», — хотел сказать, но не смог.
— Ты должен был освободить рабов! — закричал взбешённо Тобиан. — Отменить девяносто девятую статью конституции! Ты должен был отменить рабство!
Он бросился на Фредера, лицо исказилось в предательстве, но рука Тобиана остановила струя Урсулы.
— Перед тобой король! — воскликнула она.
— Передо мной мой так называемый брат! — разразился брызгами слюны Тобиан. — Отпусти меня!
— Отпусти его! — потребовал Уилл.
Фредер набрал в лёгкие побольше воздуха:
— Я объясняю.
— Тобиан, — Люси повернула его голову к себе и приложила ладонь к щеке. — Фредер отменит рабство, но не сейчас. Где окажутся миллионы рабов, в одночасье получившие свободу, но не дом? Этот процесс требует времени и денег, которых у Зенрута нет. Санпава уничтожена, — вздохнула Люси, — армия разбита, миллионы людей остались без дома, требуют лечения, заботы. Старики, сироты, калеки… Санпава отравлена ядами и газами, которые летят на Зенрут. Нас ждут неурожаи, болезни. Король должен устранить последствия от абадон, иначе в Зенруте никогда не наступит порядок. Ты же был рабом, Тоб, знаешь, как им тяжело привыкать ко свободе. Ты видел, как Казоквар издевался: дарил свободу, а потом смотрел, как бывший раб загибается в нищете, приходит к нему и работает в шахте за нищенские бимы. Теперь даже та работа и те дома, которые предназначались для вольноотпущенников, пойдут санпавским беженцам, и, возможно, беженцам из Рысьиной провинции: выпадут кислотные дожди, урожая не будет, появится зараза, от которой побегут люди. А рабов нужно подготовить.
