Он шёл, не оборачиваясь назад. Стихия сражалась за его спиной, влекомая лишь мыслью хозяина. Взрывы, вспышки, буйства, рокочущий гром и оглушающий грохот — Онисей их не слышал. И смотреть на абадон-предателей тоже не было желания. Камень жил своей душой, он давил мух, которые садились на плечи Онисея. Как глупо обманывать могущественного кумрафета! Он не догадается, что за мухой скрывается маг? В мозги впивались мыслечтецы. Онисею нужно было лишь почаще дышать, чтобы мешать этим тварям влезать в его голову и контролировать сознание. Тот, кто годами живёт зверем, скроет мысли от незваных гостей.

Удар. Блокировка противника. Удар. Блокировка магии. Как забавно, ещё двадцать абадон пригнали к нему на бой. На смерть. А сколько с ними жалких магов, не сосчитать!

— Онисей! Кумрафет! — его впервые окликнули.

— Кумрафет! — закричал Мегуна.

— Онисей! — позвала вездесущая Нулефер.

Абадоны стояли плотной толпой, рука к руке, за ними пряталась орда магов. Онисей презрительно рассмотрел их.

— Вы дважды пали от моей руки. Аки вечные люди, вы не учитесь на ошибках.

Мегуна выступил вперёд.

— В последний раз воззываем тебя к миру.

— Я отрекаюсь от жалкого мира! — с усмешкой сказал Онисей.

— Ты умрёшь.

— Я уже мертвец! — Онисей плюнул кровью. — Яды, испарения, закопанные в глубинах земли, отравили меня. Я мертвец.

— Так умри на острове, покайся, — вздохнул Мегуна. — Мы же убьём тебя. Приидут все абадоны.

— Хоть весь остров! — с хрипотой засмеялся Онисей. — Я сильнее, я познал магию богов.

Нулефер, стоящая на водном облаке, подлетела к Мегуне.

— Человекодемон Агасфер думал также, он посчитал, что понял суть мира, а мир принадлежит ему. Но после он превратился в зверя. Я знаю, о чем я говорю, мне показали воспоминания наших предков.

Онисей согнулся, вжал голову в плечи, замер в смятении.

— Загляни в глубины памяти! — произнесла Нулефер — Как кричал побеждённый Агасфер? Как ревел он умирающим зверем?

Онисей расправил руки. Его кулаки превратились в каменные перчатки.

— Не стращай меня. Что ты мыслишь в наших предках!

— Очень мало, — кивнула Нулефер. — Я только наблюдала, как прожил Агасфер и его последователи. Осознать это, не хватит и года. Мне показали и хорошее, и плохое. Смеющихся детей, вступающих в брак людей, ремесленников, творцов. Я видела жизнь, которую разрушил приход Агасфера. Видела малютку по имени Иелепия, которая кричала в жутких судорогах, когда её тайной магией убивали агасферовцы, а рядом в таких же муках умирали её родители. Иелепия, я слышала лишь о двух носителей этого имени — о твоих дочерях. Оказывается, в Абадоне оно было распространённо. Сколько Иелепий убили агасферовцы, прежде чем завоевать мир?

— Замолчи! — громко закричал Онисей.

— Предки абадон и предки всего человечества живы в нашей памяти. Я ощущаю их жизнь, слышу их бьющиеся сердца. Твоя покойная дочь, ежели боги существуют, она тоже тебя слышит. Что ты скажешь ей? Что обрушил землю? Как ненавистный Агасфер пытался стереть мир? Что ответит тебе Иелепия?

Онисей закрыл взор камнями.

— Она поймёт отца.

Абадоны напряглись. Вода, воздух, огонь полетели к Нулефер, загораживая её перед атакой. Нулефер махнула рукой. Она не хотела, чтобы её отдаляли от Онисея.

— Твоя сила восторгает тебя. Ммм, ощущать каждую пылинку, чужой шаг, проникать взглядом сквозь толщу тверди. Мне, простому человеку, не понять это могущественное чувство. Но я увидела нечто похожее. Агасфер и его друзья дрожали в судорогах счастья и величия, когда обрели силу всего мира. И через минуту рычали от гнева будучи зверьми. Онисей, загляни в свою память, увидь мальчишку, чистящего яблоко на ступенях храма, увидь зовущую его мать. Распахни свои очи! Увидь наследие, которые мы обязаны сохранить и передать потомкам.

Онисей опустил камни, его лицо перекосилось изумлением.

— Кто показал тебе память?

— Цубасара.

Абадоны расступились. Плавно, свободно Цубасара вылетела к дочери, обнимаемая пламенем. Платье алело, волосы превратились в огненную копну, красные глаза впивались на стоящего впереди кумрафета.

— Онисей! — прогремела Цубасара. — Помнишь наши дни в храме богов? Я и ты вкушали ненависть и впивались в магию, царящую в храмах. Мы жаждали мести, напивались болью. Помнишь, как росла наша сила?

Онисей, не отвечая, метнул на Цубасару камни. Она слилась с огнём и бросилась на него. Словно крылья, огонь взлетел и рухнул на Онисея. Кумрафет отскочил. Камень треснул об голову Цубасары. Вот только на месте тела оказались быстро исчезающие искры. Цубасара рухнула на Онисея с высоты, возникая в свете стихии. Он загородился землёй, отбился. А сзади нападали. Огонь других абадон, магия и воздух, треклятая земля — всё кинулось на Онисея.

Пока камни и пепел отбивались от абадон, Онисей схватился с Цубасарой. Он ударил камнем, она огнём. Две силы столкнулись, их владыки встретились глаза к глазам. Лишь прочный щит Онисея да обжигающее пламя не позволили дотронуться им друг до друга. Земля и огонь не выдержали накала страстей и разжали хватку. Взрывная волна отбросила Цубасару и Онисея. Смела с места абадон и магов. Загрохотала Санпава, вспыхнул огонь со звуками хриплого крика.

Два противника, Цубасара и Онисей, стояли друг напротив друга. Под ними была лишь выгорающая земля, чёрный мёртвый круг растянулся на мили. Цубасара и Онисей даже не спрашивались, а где же абадоны. Противники встретились.

— Мудрость предков не дорога тебя, — промолвила Цубасара. — Их прошлое забыть, наше будущее похоронить, вечных людей наделить страданиями я не дам.

Короткий взмах руки, хлёсткий щелчок огня, громкий удар об землю — они снова соприкоснулись стихиями. Уже не пыль, а пламя закрыло взор для наблюдателей. Только мерцали блики огня, только раскалывались да воссоединялись камни. Нулефер и Уилл стояли под щитом, абадоны тоже первое время не решались вступать в схватку, но затем бросились на кумрафета. Со стороны казалось, что вся власть природы бьёт по маленькой точке, по человеку в каменной броне. Однако ничто не могло ни пробить эту броню, ни добраться до неё. Ещё на расстоянии мили Онисей отмахивался от предавших его товарищей. Главное, не подпускать к затылку и к глазам, помнил он нападение Ададона. Крепить щит, не давала ему покоя участь Имвана. Перед глазами полыхало, Цубасара нещадно била. Он не видел лица женщины — она растворилась в пламени. Огонь был почти у небес, и Онисей чувствовал, как жаром опаляет его тело.

Он сосредоточился, вобрал в себя ещё больше земли, стал сильнее, твёрже и, задумавшись, натужился. Магия абадон оказалась заблокирована. Так мешающие мушки остались позади. Онисей вяло повернулся, чтобы уничтожить их. Но огонь Цубасары изгородью встал перед абадонами. И Онисею вновь пришлось сражаться. Цубасара летела на него, целилась в затылок и в лицо, в самые уязвимые места. И Онисею приходилось отбиваться.

В хаосе звуков и вспышек никто не заметил почти бесшумного прибытия подкрепления. Абадоны за абадонами, отряд за отрядом приходил на поле боя. Их приводил Аахен Тверей, который тут же исчезал с проходящими за следующими абадонами.

Тем часом Нулефер и Уилл стояли за водной стеной, созданной Мегуной. По отблескам света и копоти с пылью они могли только догадываться, что силы Цубасары и Онисея равны и победителя ещё нет. Рукоять ножа топорщилась на поясе, Нулефер стучала по ней пальцем, как бы убеждая себе, что не потеряла подарок кронпринца. Внезапно Мегуна бросился на Онисея, отправляясь на подмогу Цубасаре.

— Мне пора! — крикнул Уилл и полетел за ним.

Он проскочил стрелой, встретился с Мегуной, перемолвился с ним с парой слов и оказался у Цубасары. В гуще огня не было видно и лица, но Уилл узнал мать. Он показал на пальцах обусловленные знаки и скаканул назад. Жар стал нестерпимым. Цубасара нагрела землю и вонзила пламя на Онисея. Через мгновение пламя воссоединилось с пылающей водой. Горящая жижа ударила по кумрафету. Цубасара отступила. Мегуна в одиночку бросил на Онисея столб ледяной воды.