«Цубасара, куда тебя завела месть?» — с сожалением подумала Нулефер. Тёмные облака приняли очертания ехидной улыбки. Цубасара, по всей видимости, наслаждалась чужой болью. Абадонка ощутила появление своих детей. Кисть пламени превратилась в руку и провела по щеке сына и дочери.
— Принцы Фредер и Тобиан эвакуированы? — первым делом спросил встревоженный Уилл у капитана стражи.
— Принц Тобиан в Центральном полку с Твереем, — ответил гвардеец. — Принц Фредер… Он отказался покидать дворец. Сейчас кронпринц в лазарете.
— Отказался? Он пришёл в себя? — на мгновение лицо Уилла заиграло новыми красками. — Я отправляюсь к Его Высочеству. Если проходящие могут передвигаться в этом кошмаре, пусть немедленно перенаправят меня к принцу.
— Как же Цубасара? — Нулефер дёрнула его за руку. — Мы должны остановить её.
— Останавливай, — Уилл сурово посмотрел на неё. — У абадон даже не получается побороть её огонь. Королеву не спасти. Нулефер, нам поздно сказали о прибытии Цубасары.
Нулефер окинула дворец. Устрашающий огонь был игрой на публику, отвлечением внимания, она погладила горящие стены и почувствовала только тепло. Никакой боли. Но что творится внутри?
— Там истинное пламя, — сказал Тахан, в десятый раз пытаясь своим огнём справится с фальшивкой Цубасары. — Внутри застыла смерть.
— Королева Эмбер, есть надежда спасти её? — спросил Уилл воздуховика Харим.
Харима зажмурил глаза. Чары Цубасары мешали даже ему.
— Я вижу одну женщину. И пепел, что покрыл стены.
Вода Агэма, воздух Харима оказались слабы перед стихией Цубасары. Огонь кружил над их головами, раздувался и притворялся, что нападёт. Но даже не опалил собратьев Цубасары. Он принимал форму цепей и как бы сковывал абадон, относил их дальше от стен. Стоило абадонам начать сопротивляться, пламя взрывалось перед их глазами. Но не причиняло боли и вреда.
«Моё возмездие. Не ваше! Будьте в покое» — начертались в воздухе ярко-рыжие буквы и погасли, оставляя за собой кружащие искры.
«Мы не успели», — заключила Нулефер. Дворец Солнца стал домом Цубасары, её игралищем над бедными запуганными людишками.
— Абадоны, — молвила Нулефер и вспомнила Хелеза, — оставьте попытки. Не злите Цубасару. Нам хватило взбешённого Онисея.
С Цубасарой не справлялись даже абадоны. Конечно, соплеменники действовали не в полную силу, иначе бы их стихии взорвали площадь Славы и ближайшие районы. Но мощь Цубасары, питающаяся яростью и местью, поражала всех.
— Отправляйтесь в Центральный полк к Аахену, пока проходящие маги ещё в милости Цубасары. Мы попробуем докричаться до нашей матери.
Она дождалась разрешения капитана и взяла за руку Уилла. Без приказов свыше Нулефер не рисковала самостоятельно бежать к Цубасаре. Она на чужой территории, в замке королей, над чьими законами многократно глумилась. Нулефер и Уилл последовали за проходящим и оказались перед дверями дворцового лазарета. По стенам гулял дикий огонь, тонкой змейкой струился по паркету, залезал на гвардейцев, преданно охраняющих принца, и пытался, если не напугать их, то посмеяться.
— Там моя мать. Моя мать! Я никуда не уйду. Уберите от меня свои руки. Хорошо, пусть я сгорю в этом дворце. Но я никуда не уйду! — доносился иступлённый крик Фредера.
— Он жив, — выдохнул Уилл и вбежал в комнату.
Кронпринца было не узнать. Фредер, которого она всегда видела на стекле свежим и бодрым, с румяным задумчивым лицом, а однажды и встретилась вживую, был бледен, разбит, глаза утонули кровоподтёках и синяках, сухие губы дрожали, руки тоже тряслись. Принц перебирался с койки на инвалидное кресло. И, пока целители поддерживали его состояние живительным светом, Фредер с помощью Люси переносил на подставку ногу и отмахивался от гвардейцев. Уилл кинулся к нему и обнял так сильно, что Фредер вскрикнул от боли.
Нулефер подошла к подруге детства, стараясь не засматриваться на её побитое лицо и руки, натёртые до крови наручниками, мило кивнула и положила ладонь на плечо.
— Люси, как давно мы не виделись, — улыбнулась Нулефер.
Люси, любимая подруга, и первый человек, которому она нанесла непоправимое зло. Без тоски и сожалений Нулефер не могла спокойно смотреть на Люси. Они так и не поговорили о том страшном дне, прочная стена навеки застыла между ними. Хоть бывшие подруги и научились смеяться, шутить, пока одна из них не вступила в Кровавое общество, Нулефер казалось, что эту стену, вставшую перед Люси, она никогда не преодолеет. И сейчас Люси смахнула слёзы и привычно засмеялась, показав пальцем на фингал.
— Как тебе моя физиономия?
— У меня было хуже, — ответила Нулефер.
Смехом они скрывали подступающий плач, вспоминали отцов, ждущих в Хаше и Рыси пришествия абадон, огненные змейки скользили над их головами, тем временем Уилл расспрашивал Фредера что да как.
— Я проклял свою мать, отправил её к дьяволу… — сказал принц Фредер таким убитым голосом, что Нулефер вздрогнула. Принц не поднимал глаза на людей, смотрел на свои колотящиеся руки, и первая слеза капнула на пол, по которому бегал маленький огонёк. — Дьявол её нашёл. Я не хотел ей на самом деле смерти… Я думал, слова останутся словами… Она уже мертва? Уиллард, Нулефер, она уже мертва?!
Фредер мокрыми от пота и слёз руками схватил Уилла за лицо.
— Абадоны воздуха не увидели Эмбер с Цубасарой, — поникши ответил Уилл. — Скорее всего, да. Мертва. Фредер, уходи. Тебе нужно лечение, покой. Здесь небезопасно. Цубасара может пойти огнём и на других людей. Мы уже видели безумие абадоны. Это страшно.
— Я не уйду, пока не увижу мою мать! — проревел Фредер, и Уилл отдёрнулся от него.
Глаза Фредера налились гневом, он стиснул кулак и направил коляску к двери.
— Она моя мать. Я проклинал её, ненавидел, но я её люблю. Я не хочу, чтобы она сгорела заживо как Огастус. Боги, помилуйте её! Помилуйте!
«Она мертва. Вы её никогда не увидите», — чуть не сказала Нулефер. Сердце ёкнуло, когда Фредер неправильно толкнул коляску и упал. От встречи с полом его спасли целители и офицеры. Принц выплюнул сгусток крови, закашлял, задёргался.
— Мама, мама… Прости меня за мои последние слова… Я не знал, что они окажутся последними.
— Что между ними произошло? — просила Нулефер.
Люси сомкнула в руках смятый край платья.
— Пока принц Фредер был без сознания, королева плакала над ним и просила прощение. Она готова была наложить на себя руки, только бы сыновья простили её. Она спрашивала меня, как ей вернуть любовь принца Фредера и Тобиана. Но в её словах было только сожаление о потерянных сыновьях и больше ничего. Фредер всё слышал, он не принял её раскаяние. И сказал, что мать умерла у него, пусть она отправляется к дьяволу.
— Я не знал, что это так ужасно… потерять её, — прошептал Фредер, опустив голову к рукам. — Что я наговорил ей?
Уилл отошёл от него.
— Фредер, твой язык больнее ножа.
— Мне нужно было молчать, не отпускать её. Небось, Цубасара не стала бы убивать её на моих глазах. Лишь ради нашей дружбы с тобой, Уилл. Или бы проходящие смогли спасти маму. Зачем я отпустил её?
— Потому что бесчувственный мерзавец, — дерзко ответил Уилл. — Так ты потерял брата. И от матери отрёкся.
— Уилл, — Фредер глянул на него злыми глазами. — Чья мать сжигает сейчас мою маму?
Уилл с вызовом посмотрел на него и вздохнул, успокаиваясь.
— Люси, пригляди за Фредером. А мы пойдём к Цубасаре.
— Ваше Высочество, — встряла Нулефер. — Ваш дядя под молчаливое согласие вашей мамы творил с Уиллом страшные вещи, но Уилл никогда не перекладывал вину на вас. Вы были для него другом и примером в самые тяжёлые дни. Брат, мама, друг… Вы пополните список потерянных людей.
Они переместились в Северный корпус. Коридор, который заграждала стена огня, полыхал, почернел от дыма, тлеющими углями лежали старинные картины. Удушливая гарь заполнила пространство. Пламя взвивалось в разбитые окна. Оно трескалось, взрывалось, ревело как отчаявшийся зверь. На стенах, словно верные приспешницы Цубасары, играли пляшущие красные змейки. Гвардейцы застыли перед огненной преградой. Водные маги не теряли попыток пробиться в пекло. Что абадонскому огню их жалкие потуги? Удивительно, что Цубасара не изгоняла магов и офицеров из дворца. Хотя Нулефер и Уиллу сказали, что в первые минуты она вышвырнула всех магов и смельчаков, что пошли на неё силой и оружием.
