— Скоро они перейдут границу Зенрута и Иширута, — Аахен посмотрел на Иги презрительным взглядом.

«Тверей ещё больше набрался смелости, как встретился с Жадисом», — подумал про старейшину Тобиан. Косо смотрели на иширутского короля не только Аахен и Тобиан, но офицеры и советники, мрачно задышав королю в спину. Иги сжался, ощущая на себе чужую неприязнь. Но позиции своей менять не хотел.

— Король Иги, — заговорил Геровальд и тонкой указкой с силой ткнул на ближайшие к Ишируту отряды грозных абадон, — в опасности уже наши страны. Днём будет уничтожен и Эрб, если мы их не остановим.

— Да Анесы не дойдут! — Иги отмахнулся от указки, пытаясь оказать сопротивление. — И кто сказал, что абадоны пойдут крушить земли за пределами Санпавы? Абадоны заявили, что их битва с людьми пройдёт в Санпаве.

Тобиану помнилось, что абадоны называли убийство товарища страшнейшим грехом. Но последние вести с фронта говорили, что и главное табу они могут нарушать. Онисей ранил пожилого соплеменника и напугал до смерти избранного им же старейшину Тверея.

— Абадоны — мастера трактовать свои слова в ту сторону, в какую хотят, — заверил его слова Аахен. — Ваши страны тоже в опасности. По крайнем мере, Онисей вызывает беспокойства. Он один сильнейший абадона и миллионы офицеров и магов — взгляните на дворец Солнца и увидите, за кем победа.

Сдать врагу Санпаву было не самым пугающим. В конце концов, это акт договорённости между государствами, который, как показывает история, всегда нарушают. Тобиан больше боялся другого, что последует за решением о владении Санпавой. Это встреча с абадонами и заявление о победе и капитуляции. Прийти к Мегуне и Онисею и объявить результаты королевских переговорах. Как-то просто, быстро. Абадоны, эти хитрые игроки витиеватых фраз, что-нибудь ещё придумают, чтобы дольше измываться над людьми. Или, хохоча во весь голос, уничтожат жалких королей и устроят пир возле их мёртвых тел. Но есть ли другой выбор? А выбора Тобиан не видел.

— Вот именно! — закричал Иги. — Я не хочу, чтобы они меня убили. Малерз Тверей, даже ваша должность не уберегла вас от Онисея. Последние поступающие данные твердят, что Онисей рассорился с товарищами и ранил пожилого соплеменника. Где гарантия, что мы выживем?

— Гарантия — тридцать абадон, которые поклялись мне в дружбе и в помощи, — Аахен стукнул по столу. — И пока вы спорите о границах и делёжке земли, эти абадоны убеждают своих друзей прекратить бой, в котором манары и наёмные маги проиграли. Гарантия — это те отряды, что стоят в покое и ждут, когда от Онисея или Мегуны услышат заветные слова «мы возвращаемся домой». Гарантия — это Мегуна, терзающийся войной. Господа-правители, абадоны будут вашими защитниками, когда вы явитесь в Санпаву. Они бы не выдвигали вам свои требования, если бы мечтали умереть на манаровской земле. Они хотят вернуться домой, не меньше вас их тяготит война. Так что же? Подождём ещё несколько часиков, послушаем о новых трупах или отправимся в Санпаву?

Аахен зверел, когда разговор шёл к разбитым судьбам абадонам. В эти острые минуты он вместо близкого друга превращался в заботливого разозлённого отца. Тобиан, с гордостью смотря на Аахен, думал, как забавна судьба. Сын правителя сильнейшего государство мира стал старейшиной у полулюдей, у обезьян, чьи радости жизни заключаются в поисках вкусных жуков и мазюкание друг друга в грязи. Обидно, наверное, властным родителям за чудного сына… Когда ещё никто не думал о войне абадон, когда она казалась дальним миражом, газеты смеялись над юным Твереям и над его играми с глупыми пустоглазами. Теперь самые сильные люди стран Зенрутской империи смотрели на Тверея с трепетом и молили: «не подведи».

Геровальд кивал Аахену. У регента тоже был «ручной демон», и тот пусть и после начала битвы, но разъяснил своему другу все условия, на которые с тоской надеются абадоны. Регент, едва не потерявший сына от рук человека, куда больше доверял абадонскому старейшине. Король Иги мыслил по-своему.

— Прошло только три часа! А люди убили несколько абадон! И кто эти герои? Покалеченный Тивай Милгус. Лишённые магии генерал Ирвин Шенрох и иширутские солдаты! Инвалид убил абадону, манары убили абадону. У нас есть время и возможности их прикончить. И абадоны полны слабых мест, когда теряют бдительность, когда смотрят на людей как на ничтожных насекомых и забывают про наши уловки. Человечество может одолеть демонов.

Аахен стрельнул по Иги таким суровым взглядом, что умей он убивать через стекло, то убил бы.

— Ваше Величество, вы путаете легенду с реальностью. Идёт война одних людей с другими. Невероятная сила не делает абадон демонами. Впредь не оскорбляйте сородичей тенкунцев мерзкими словами. Иширут ещё хочет сотрудничать с Тенкуни, — он помолчал, понимая, что королю Иги нужно дольше обычных людей переваривать услышанное, и сказал: — После завершения Санпавской войны я могу отправить в Иширут близ Анесы десяток абадон, посмотрим, ваши люди быстрее их убьют или они расправятся с вами до наступления полночи.

Иги ахнул и чуть не упал со стула.

— Не пугайтесь, — громко сказал Тобиан и мирно сложил руки на груди. — Старейшина Тверей просто шутит. Король Иги, король-регент Геровальд решительно готов рискнуть своей жизнью. Мы всей огромной толпой ждём только вашего согласия. Вы один мнётесь как напуганный ребёнок. И не думаете о будущем вашего государства. Даже абадонский старейшина Тверей больше беспокоится об иширутчанах. Заметили, что мы не про Санпаву говорим, а про судьбу Иширута и Камерута? Санпава… Её возрождение долгом ляжет на Зенрут.

Иги тревожно мял листы бумаги и кусал губы, Геровальд что-то шептал ему и в шёпоте камерутского короля чувствовались угрозы. Плохо, что их разделяет стекло. Тобиан бы сказал пару ласковых слов прямо в лицо Иги. Нет. Не сказал бы. Он за Фредера взял на свои плечи судьбу Зенрута и должен держать себя в руках. Какая эта мука. Тобиан был вместо короля несколько часов и уже настрадался. Его место не здесь. Дом в той бушующей от горя и смертей Санпаве, в её разграбленных и навечно переставших существовать городах и деревнях. Рядом с Джексоном Марионом, который на духовном уровне стал ближе родного брата. Смерть объединяет людей не хуже жизни. Во всяком случае избавиться от этой связи можно только, убив свою душу.

Если Фредер выживет… Тобиан знал, куда он вернётся и чему посвятит свою жизнь.

— Король Иги! — на повышенных тонах сказал Геровальд. — Осознайте вы уже опасность абадон. Я бы тоже никогда не пошёл на этот шаг, но Камерут не простит мне уничтожения городов и провинций.

— Осознание не ко всем приходит, — вздохнул Тобиан. — Это тоже мы должны осознавать.

— Я не привозил в Иширут абадон, не порабощал их. Разбирайтесь сами. Я ухожу.

Иги Тесивотский встал, кашлянул для уверенности и задрал голову кверху. Свита кричала ему сесть, почти приказывала. Иги спешил уйти. Действительно, иширутский король не встречался вживую с абадонами, а от него что-то требуют.

— Ваше Величество! Погодите! — вдруг закричал иширутский офицер полковник. Рука прислонила к уху связывающий винамиатис. — Генерал Шенрох пришёл в себя.

Ехидная усмешка пробежала на лице полковника.

Король Иги развернулся. Ужас застыл в его широких глазах.

***

Абадоны с Нулефер и Уиллардом влетели во внутренний двор. В глаза им тут же хлынул яркий свет, огонь затмил небо, раскалённый воздух обжигал кожу. Повсюду кричали, солдаты выводили людей и не пропускали никого внутрь. Дворец Солнца пылал как картонный домик. И в то же время не сгорал. Он представлял несгорающий факел, наполненный отчаянием, скорбью и безумным страхом всех его обитателей и всех конорийцев, кто прибежал поглядеть на судный день королевы.

Эдуэг и Тахан попробовали унять пламя, даже воспользовались руками. Мысли было недостаточно, чтобы погасла хоть искра. Необъятный свободный огонь обратился горящими столбами, красной оградой закрыл абадонам дорогу, словно говорил: «Не подходите. Не мешайте мне!»