Абадоны ещё ближе. Перед глазами от ветра пали сразу пятеро сосен, Урсуле открылся вид. Абадоны летели силами воздуховиков, за их спинами поднимались новые горы и создавались пропасти, крутилась песчаная буря. А спереди — только заградительные щиты из огня, воды и воздуха, дабы абадон не достали враги.

Вот он, Мегуна! Объятый голубым волнистым доспехом, в белом чистом одеянии. Вода под его ногами струится, ревёт, плещется над огнём, не причиняя вреда красной стихии, и вырывает с корнями деревья.

Мегуна поднял руку вверх. Опасность! Урсула превратила часть воды в острые копья. Она видела Мегуну лишь вдали, но чувствовала будто враг дышит ей в спину. Мегуна приказал спуститься его к земле. Встал на водную гладь и без помощи воздуховика помчался к полку вечных людей. От абадон вылетали искры, однако земля перестала дрожать. Пульсировали волны от Мегуны, их, как сердцебиение, слышала Урсула. Только бы он отвлёкся, собраться с силами, слиться с водой и проскочить через доспехи противника. Ей нужно даже не брешь, а щель, в которую вставит револьвер и выстрелит. Тивай показал: абадон берёт не магия, а человеческое оружие.

Противник повёл бровью и встретился глазами с Урсулой. Синие щупальца скрыли лицо своего хозяина. На Урсулу брызнули горячие капли.

Где Мегуна? Он взял скорость и пролетел мимо Урсулы отблеском света. Снова снизился, и вот уже стоял перед полком зенрутских вечных людей.

Тысячная армия перед одним врагом. Прозвучала команда от полковника. Офицеры бросили штыки.

— Абадона Мегуна, великая честь встретить вас! Пятьдесят восьмой полк Зенрута сдаётся, — сказал полковник, не оказывая сопротивления. — Пощадите город, которым мы защищаем. Пятьдесят восьмой полк просит о пощаде. Я, полковник Джонатан Тейт, заявляю о сдаче полка абадонам!

Мегуна хмуро обвёл противников холодным взглядом. Его друзья покачивались в воздухе, готовясь вот-вот напасть.

— Ланаиф, оружие, — прозвучала от Мегуны команда.

Абадоны не пошевелились. Но всё брошенное на землю оружие взмыло в воздух и полетело далеко-далеко за спины абадон. Револьвер Урсулы тоже оказался за врагом.

— Аже один из вас потянется за оружием, я убью всех вас. И защищаемых вами людей. Поководец, назови ещё раз свой полк и своё имя, — сказал Мегуна голосом, в котором скрывалась радость.

— Полковник Джонатан Тейт. Пятьдесят восьмой полк Зенрута.

— Прокричи в винамиатис своё поражение, полковник!

Полковник Тейт взял у адъютанта винамиатис, связался с Конорией и повторил те же слова, что сказал Мегуне. В страшной минуте застыли и абадоны, и люди. У смирных офицеров дрожали руки, от магов исходила невидимая сила, которая затревожилась от их злости. Абадоны топтались, ступив на землю, глаза горели демоническим пламенем.

«Я могу сейчас его убить», — из укрытия Урсулы была прекрасная позиция. Она стояла за карательным полком. Перелететь над военными и вонзиться в Мегуну! Револьвера нет, но за поясом сохранился нож и верная вода.

— Фахаил, знак! — Мегуна взял полк и Урсулу в кольцо.

Полковник завыл от боли, схватился за голову и упал. «Пора!» — пронеслось у Урсулы. Вдруг она увидела, что полковник лишь держится за лоб. Он встал сам, хотя Мегуна протягивая ему руку. И держался за голову.

— На твоём челе клеймо, — произнёс Мегуна, — выжженное огнём. «Сдался», гласит надпись на родном абадонском языке. Проживёшь ты с ней всю жизнь.

— Адвий!

Адвий слегка поставил ногу вперёд. Перед лицом полковника Тейта взбесилась земля. Вырос холм. Окаменел, раздобрел, помрачнел, стеной окутал зенрутский полк, заграждая путь к абадонам.

— Не выходите за стен! — раздался сверху голос Мегуны. — Ибо мы воззрим се аки нападение. Мы принимает ваше поражение, пехотный полк. Стойте за сей стеной, в нашей клетке. Стойте возле вашего града. Мы обогнём вас без злобы и боли.

Стена, захватившая военных, жила. С одной стороны горел на камне огонь, с другой хлестала вода, дули в небе ветра. Только попробуй, попытайся покинуть каменную клетку и будешь убит стихией. Абадоны взяли вечных людей в плен.

— Потуши огонь, — Мегуна обратился к магу со знаком огневика.

Тот напрягся, вены на лбу вздулись, покатился крупный пот. Но ничего не вышло. Огонь горел, не стихая.

— Пожалуйста! — раздался голос полковника. — Пощадите Санпаву! Она уже и так уничтожена. Оставьте ваш гнев.

Мегуна был бледен. Нездоровые морщины выступили на его лице.

— За Санпаву молите ваших королей, — сказал он. — Ваше войско сдалось. Мы, честный народ, принимаем ваш поклон. За Санпаву молите ваших королей.

Едва абадона договорил, Урсула сорвалась. Вспорхнула над головами тысячи военных и магов, закрылась потемневшей водой, скорость была как у молнии. Урсула возникла перед Мегуной, окутанная голубым струящимся платьем, взглянула ему прямо в глаза и упала на одно колено.

— Мегуна, правая рука кумрафета, — она изрекла на тенкунском языке, — вы благородный воин и благородный абадона. Хранят вас боги за ваше милосердие. Все ли абадоны люди чести?

Урсула подняла глаза. Она ощущала, как трепещутся от тяжёлого взгляда Мегуны все её внутренности. Человек состоит из воды, какой пустяк для абадона разорвать надоедливого человечишку на мелкие клочья.

— Как твоё имя? Кто ты, воин? — воскликнул Мегуна.

— Урсула Фарар. Я не воин. Я разыскиваемая преступница Зенрута, повстанка. В городе Дренго, что у залива, я находила выживших людей после атаки абадон, идущих против Камерута и Иширута. Мегуна, благодарю вас за наши жизни, за помилованный город Хаш. Все ли абадоны честны как вы?

— Абадоны живут по законам, — уверенно сказал Мегуна. — Мы чтим врага и его право сложить оружие. Не бойся нас, преступница Урсула.

Она вскочила на ноги. Почтенный взгляд сменился вызывающим. Голубое водное платье темнело, сливалось цветом с защитной пеленой. Абадоны насторожились. За Мегуной всколыхнулись щупальца воды, выглянули из-за спины, зашевелились. Вид Мегуны был непоколебим, а вода за ним приводила на память образ разъярённого осьминога.

— Кумрафет Онисей убил генерала и солдат, вышедших к нему с белым флагом! Он не сжалился и над городом, который генерал хотел спасти ценой своего поражения!

— Врёшь, подлая! — закричал потрясённый Мегуна.

— Чтоб я умерла на месте, если вру! Для вашего кумрафета ничто не значат действия воинов, против которых он сражается. Слово короля ему подавай! Абадоны пытались его успокоить и вразумить, но Онисей ранил вашего товарища.

— Кого? — сказал Мегуна. Голос стал спокойнее, твёрже, разум переборол злость.

— Хелеза. Простите, если неправильно назвала его имя. Он сопровождал Нулефер Свалоу, когда девушка пришла к вам на переговоры.

Лик Мегуны исказился, передёрнулся. Урсула чувствовала и телом, и водой, как закипает Мегуна. Десница Онисея повернулся друзьям и спросил их:

— Верите ей?

Шёпот абадон напоминал угрюмый зловещий рокот. Мегуна пробудил все свои винамиатисы и спрашивал собратьев, как они ведут бои? Некоторые говорили, что тоже встретили капитулировавших врагов. Сдавались и полки с дивизиями, и маленькие отряды солдат, и беглые крестьяне, не успевшие скрыться от идущих к ним смертью абадон, падали на колени, ударяясь головой об грязную землю, и признавали величие абадон. Крестьян обходили мимо, военных помечали и заковывали в каменные цепи или закрывали в стенах. К абадонам, воюющим за Камерут, пришли Дофиран, Харим, Эдуэг, Тахан и Агэм.

— Онисей и на абадон поднял руку, когда мы со старейшиной Твереем с миром явились к нему, — ответили они.

— Пошли дальше, оставим Урсулу и пехотный полк! — вскричал Мит. — Нас ждёт битва.

— Онисей подарил боль абадонам и старейшине Тверею. Он изранил Хелеза! — резко оборвал его Мегуна. — Изранил Хелеза! Друга наших отцов! Сие не прощается! Я верю Урсуле Фарар.

— Мегуна, что остановит войну абадон против людей? — Урсула помешала ему сердится на кумрафета. — Капитуляция правителей?