— Идеже я? — протянул старик, не помня и себя.

— Ты нас едва не убил! — закричали абадоны Онисею.

Онисей повернул шею, чтобы поглядеть, что сотворило его нетерпение. Топчущиеся вокруг Хелеза соплеменники заставили его передёрнуться.

— Я не убью абадону! Я лише ранил его, ибо он перешёл дорогу покою абадонскому народу!

— Не народу, а тебе помешал старик! — воскликнул Уилл. — Он ранен, Хелез умирает! Его смерть будет первой смертью абадоны от руки такого же абадоны! Онисей, ты предал и свой народ, и законы богов!

— Лише закричи на него! — взбесился Имван и положил руку на плечо своего предводителя. — Онисей, я за тебя.

Абадоны роптали, бухтели, приводили израненного Хелеза в чувства, огородив его братской любовью. Среди пепла и пыли, руин города и истощённых полей раздавались проклятия на древнем языке. Нулефер и Уилл на некоторое время тоже забыли, что в них нуждается Эпел. Но вспомнили. Надо, пока Онисей в смущении, пока вновь не учинил бед, найти выживших под обломками. Вернее, под песком от обломков.

В этот момент Нулефер и Уилл увидели зыбкую полосу песка, летящую к Онисею. Как быстрая резвая змея, песок нёсся в спину кумрафета. В жёлто-грязной волне Нулефер мельком заметила голову Тивая. Воин слился с песком, почти телом сросся со своей стихией.

Вдруг песчинка упала на землю. Онисей заметил её. Вскричал. Не разворачиваясь, сомкнул перед собой камни, созданные за мгновения.

Загрохотало, воспарило облако пыли. В её серости блеснул нож. Нулефер и Уилл, не успев прийти в себя, метнули в песок воду. Не поняли даже, что или кого они вырвали. Бросили к себе и закрыли своими телами.

— Аааа! — с болью закричал Онисей. — Убили! Убили, твари!

Под Нулефер и Уилла стонал Тивай, держащий в правой руке стальной нож. Под ногами Онисея лежал Имван с перерезанным горлом.

— Тварь, не его убил! — Тивай сплюнул песком и кровью. — Себя он успел защитить, а своего приятеля не сообразил предупредить о моей атаке! Тварь!

Земля оторвалась ото дна и взлетала в небо, прямиком над Онисеем. «Грядёт новый кошмар!» — со страхом подумала Нулефер. Машинально она закрыла голову руками. Но абадоны, не раздумывая и немедля, закрыли своими телами и своими стихиями ряды вечных людей. Все сразу поняли, Онисей добьёт воинов прежде, чем пойдёт дальше.

— Бросишь камень, — сказал Эдуэг, — и убьёшь абадон. Мы без щитов стоим пред тобой.

— Вечный человек убил абадону! Сей несчастный калека, кий жаждал с нами жить на острове, убил нашего друга! — воскликнул, брызгая слюной, Онисей.

— А ты изранил нашего старца, — сказал Адат.

Глаза Онисея блестели жаром, тело тряслось в судорогах. Нападать или быть верным заветам — перед кумрафетом предстал невозможно тяжёлый выбор.

Онисей изъял из-под доспехов связку с винамиатисами, провёл по ним пальцами, пробудил и закричал соплеменникам во всеуслышание:

— Братья! Абадоны! Сражайтесь! Ратуйте! Среди нас предатели! Бейтесь, не взирая на их крики и сладкие молвы! Мстите за Абадонию! Мстите за ваших посрамлённых богов! Враги ещё не сдались! Бейтесь! Ададон, Дионс! Тварь человеческая умрёт сим днём!

Онисей взобрался на большой кусок камня.

— Кто опять пресечёт меня — того я убью. Вы не абадоны, вы окаянные предатели.

И исчез за горизонтом.

Грохотание становилось тише и тише. Земли не было. Абадоны и люди снова висели в воздухе. Там же целитель обрабатывал рану Хелеза, харкающего кровью от любого прикосновения к телу. К ним со стороны Онисея попутным ветром летел пепел.

— Онисей… обезумел… — поморщился от боли Хелез. — Остановите его. Убейте… Он не абадона. Он демон. Ададон, Дионс… Гилия, кой пленён Камерутом, они будут на его стороне… они его друзья с молочных времён… Аже Имван был за Онисея, они известно будут за него… Короли… Долго ли будут измыслять над исходом войны?.. Уиллард, с тобой ли винамиатис? Свяжись с дворцом…

— Так точно! — Уилл поклонился Хелезу и полез в карман за винамиатисом.

Нулефер смотрела то на мёртвый город, к руинам которого подлетали абадоны и выискивали людей, то на пепел, предвещающий о гневе Онисея. Вот, вероятно, и с чего и началось проклятие богов, которое сковало целый народ тяжёлым унизительным проклятием. С гордыни, с веры в свою несокрушимостью и вседозволенность, в перевёртывании смысла собственных слов. Вечные люди с помощью Тенкуни и Нулефер строили мосты, пробивали дороги к абадонам, считая их если не братьями, то приятелями. Никакое будущее братство не смоет с абадонам всю санпавскую кровь. И дети их, и потомки должны помнить, что Онисей не герой, а обиженный на весь мир мститель, опозоривший и имя своего великого народа, и их богов.

Абадоны передавали проходящим магам людей, не разбирая на гражданских и военных. Хелеза тоже отправили в Центральный полк подальше от войны. «С чего вы взяли, что вы не люди, — задумалась Нулефер. — Неважно, как долго мы проводим в человеческих шкурах, неважно открыты нам храмы или нет, неважно величина нашей магической силы, называемся мы-то все людьми. Абадония — лишь дом, абадоны — его лишь домочадцы. Человек — наша суть.»

Нулефер взглянула на небо в надежде увидеть хоть одну звезду. Вдруг за спиной услышала голос Тивая:

— Как проходят переговоры, Уилл?

Калека стоял на двух ногах: настоящей и песчаной. Первый в истории, кто убил абадону. Единственный, кто не побоялся взглянуть в глаза демону и бросить ему вызов. Гибель абадон, под таким прозвищем оставит свой след Тивай покалеченный, Тивай телохранитель. Тивай, мечтающий провести свой век на Абадонии…

Нулефер повернулась к нему. В глаза бросился не Тивай, а Уилл, прижимающий винамиатис, бледный как смерть.

— Цубасара напала на дворец Солнца. Королева Эмбер сожжена.

Все звёзды давно оказались потушены, когда в Санпаву явились абадоны.

========== Глава 65. Поверженные ==========

Воздух выжжен, небо выжжено, земля выжжена. Прибрежный Дренго выжжен. Бездвижно, средь пепла и извлечённых из-под завалов трупов Урсула лежала на тонкой простыне из воды и прижимала к лицу невидимую маску, что дал ей зенрутский воздуховик. Жара стояла такая сильная, что Урсула не могла расслабиться. Иначе вода, которую удалось ей выхватить из залива, испарится. Выжившие люди в уничтоженном городе всё и кричали о помощи. Явившиеся к ним маги и военные не находили сил, чтобы разгребать завалы, проникать сквозь толщу земной породы, тушить нестерпимый необъятный огонь.

«Мы беспомощны, мы беспомощны…» — повержено подумала Урсула, прижимая к груди суконное чёрное платье.

Глубокой ночью её и Джексона разбудили и сообщили, что Зенрут атаковал абадонами вражеские части. Ведь санпавские гвардейцы не дремлют, они наблюдают, шпионят и всегда готовы известить своего лидера и свой народ о надвигающей беде. «Уводите людей из опасных зон!» — приказал Джексон гвардейцам. Он тогда ещё не знал, что битвы между абадонами не будет. Древние чудовища в человеческом обличие пойдут по Санпаве, сотрясая её своей мощью и гневом. И спастись будет негде. Люди бежали к другим городам, пытались попасть на поезда, но абадоны, разделённые на восемнадцать отрядов, были везде. Можно переждать в соседнем городе, но через какое-то время и до него дойдут абадоны. Получая сообщения за сообщение через сеть связанных друг с другом винамиатисов, сподвижники Джексона, самозванные гвардейцы и просто храбрецы уводили людей звериными тропами от мчащихся абадон. Подальше от любых мест нахождения своих или чужих войск, от рудных и угольных месторождений. Вот только сероземельником усеяна почти вся Санпава. Если одна из целей абадон этот камушек, то не спасёшься и в дремучем, богами забытом лесу.

«Пошлите к нам Урсулу! Она должна убить абадон!» — кричали санпавцы.

«Абадон я не убью. Никто из людей не сможет их убить. А если и достану одного из них, небось, чудом, они рассвирепеют так, что содрогнётся не Санпава, а мир.»

Всё, что могла делать Урсула, это координировать с Джексоном эвакуацию сёл и городов, доставать раненых и передавать Анли Пикману. А потом их куда? Урсула и Пикман враги для всего Зенрута, Камеруту до санпавцев сейчас дела нет.