— Твоя совесть велит тебе убивать обычных людей, которые сейчас в положении как у твоей беззащитной дочери? — быстро нашёлся Уилл.

— Я убиваю врагов Зенрута, как обещал его королеве! — с криком возразил Онисей. — Санпавцы — враги. Ибо так молвила не раз зенрутская королева и её соправитель-брат. Санпава — враг Зенрута. Короли возжелали ей смерти — я исполню их желание. Для того меня пленили вечные люди Зенрута, дабы я убивал его врагов. Абадоны мои, полно трепаться языком! Воспарили, нас ждут камерутские воины, всего-то пять миль лететь.

Онисей и его товарищи взмыли к городу.

— За ними! — закричал Хелез.

Минуты промелькнули незаметно. Абадоны, управляющие воздухов, летели быстрее соколов, неся за собой товарищей с другими способностями. И вот впереди был город. Его разделяла на две части пропасть, в которой не видно было дна. Лишь жар плевался горящими языками пламени. Сорвались с небес и птицы, а вместо звёзд плясами искры огня. Всюду стояла пыль, копоть, гарь. Они поглотили дома, люди задыхались. У городских деревянных ворот — что уж говорить, Эпел был мелким провинциальным городишкой, затерянным в высотах Ураканского хребта, — лежали перебитые солдаты, офицеры и маги. К пропасти тянулись борозды рук, оставленные людьми, пытавшимися за что-нибудь ухватиться и не дать земле поглотить себя. Тех, кто ещё оставался жив и цеплялся пальцами за спасительные выступы, товарищи вытаскивали из пропасти. Проходящие забирали в первую очередь не раненых, а людей, способных стоять на ногах и держаться руками за их плащи. Онисей мигом вычислил проходящих магов и метнул в их головы острые, как ножи, камни.

Дивизия генерала Тикского, ожидающая своего звёздного часа в резерве после недавнего захвата незащищённого Эпела, сама оказалась в западне.

— Онисей! Не глупи!

Хелез опустил Нулефер, Уилла и воинов перед спиной своего кумрафета. Онисей дёрнул уголком рта, как будто мимо него пролетела муха. Он стоял на земле, перебирая пальцами ног мелкие песчинки и готовился. Вот-вот вечные люди взглянут ему в глаза и окостенеют от страха. Онисей вдыхал предсмертный воздух своих жертв, стоял смирно, будто играясь с ними, прикидываясь наживкой для атаки. Кто сможет убить всемогущего абадону? Кто пробьёт его природный щит?

Деревянные ворота Эпела вдруг открылись. На белом коне, с белым флагом в руках шёл генерал Тикский. С головы генерала сочилась кровь, левая рука болталась как на тонкой нити. Конь хромал и спотыкался. За ним следовали камерутские офицеры и наёмные тенкунские маги, тоже несущие флаги поражения.

— Кумрафет Онисей, — на тенкунском языке сказал, вздыхая, генерал. — Первая пехотная дивизия сдаётся абадонам в плен. Я, генерал Элфрид Тикский, мои офицеры и маги, мои солдаты, город Эпел — все мы ваши пленники. Пощадите наши жизни.

— Сдаются короли, а не полководцы. Я вмемлю лише слову короля. Ваш король-регент аще молчит.

Стремительно под ногами Тикского раздвинулась земля и поглотила и генерала, и его коня. Секунда-другая, и земная твердь, напоминающая поток грязи и мусора, хлынула в город. Камни падали на висящих над пропастью людей, булыжники разбивали головы офицерам, дома рушились в расщелины. И за десятки миль раздался крик людей, вобравший в себя их отчаяния и боль.

— Онисей, они сдались! — кричали абадоны.

Адат и Гапиж схватили своего кумрафета за руки, Наав заслонил город своей спиной. К ним же на подмогу бросились Хелез, Агэм и Эдуэг.

— Они сдались! — надрывались абадоны.

— Король не сдался! Я могу их убивать! Король не сдался!

— Будьте в кулоне, — шепнул Харим вечным людям, оставаясь на защите. — Таклиано, подай ваши замки!

Харим бросил в четыре стороны магические камни. И те заморозили силы кумрафета. Рассыпались каменные доспехи, под ногами Онисея перестала дрожать земля.

Абадоны удерживали своего вождя, а тот в ярости толкался и бил по ним кулаками, пинался. Чего стоило Онисею схватить Адата за волосы, врываться из хватки и перебросить через плечо! На земле отыскал камень и замахнулся на Амаса.

— Не смейте меня осязать! Я ваш кумрафет! Король не сдался, война аще идёт! — раздался грозный клокочущий рёв абадоны.

И тотчас небо содрогнулось. Винамиатисы-замки разбились вдребезги. Никто не заметил, как взлетели камни и гранитные плиты. Никто не успел моргнуть, как они рухнули вниз. На людей, на дома, по повозки и лошадей.

— Харим!

Защищающий людей абадона, сам стоял под открытым небом рядом с разбитыми винамиатисами. Нулефер дёрнула его под купол, спасая от падающих глыб.

— Мы пришли не прятаться! Спасайте, кого можете! — отдал приказ Тивай и вынырнул из купола.

Между кумрафетом и его абадонами назревала драками. Кто словами утешения, кто могучей хваткой пытался остановить Онисея. А тем временем Эпел загибался. Мучительно, как в агонии, извивалась земля.

Нулефер не верила, что видит такие поистине колоссальные масштабы смерти. Недавно она ужаснулась, когда стояла на умершем поле перед Мегуной. А тут… Камни размазывали бегущих людей в лепёшку, дома сталкивались и обращались в пыль.

«А началось всё с того, что я прочитала дневник Юрсана Хакена», — захотелось даже горько засмеяться от отчаяния.

Нулефер и Уилл переглянулись, молча пожелали удачи и бросились в город. Пока есть ничтожные крупицы времени, можно ещё хоть кого-то спасти! Нулефер и Уилл ловили падающие с небес камни, хватали людей, оттаскивая на безопасное место. Земельники раскалывали камни прямо в воздухе.

Вдруг перед Нулефер возник Имван. Она попятилась назад, а там стена, оставшаяся от часовни. Впереди Имван, окружённый водой.

— Возвращайся в купол, абадона! — закричал он.

— Вернусь, если поможешь остановить камнепад и землетрясение.

— Вечные люди заслужили свою смерть! — взвыл Имван. — Онисей ведает, как воздавать за наши унижения! Не мешай ему!

И для заверения своих слов Имван бросил могучие волны на ближайшие дома. Одной силы воды хватило, чтобы разорвать дома в щепки. Нулефер двинулась вперёд. И вдруг её блокировали. Имван, стоя смирно как солдат, сдерживал её воду.

«Абадона не убивает абадону», — Нулефер произнесла про себя. Она хочет вернуться на остров к своему народу. Да, такая у неё судьба, жить в окружении чудовищ. Значит, она должна помнить главный завет. Но стоять на месте она не будет.

— Что там?! — воскликнула Нулефер.

Имван оглянулся. Нулефер волной обогнула его, хлынула в утопающие дома и вылетела из окон с тремя людьми под её водами. Имван дёрнул её к себе.

— Не смей идти против Онисея! — ревел он.

Меж тем вокруг Онисея завязалась драка. Абадоны всё пытались остановить кумрафета, а он набрасывался на них с кулаками. Как в старые времена, как он, пустоглазом, дрался с сородичами за найденный на земле сочный финик. Против Онисея была толпа из пяти абадон. Эдуэг, Хелез, Тахан, Ватаж и Адат боролись с ними всеми человеческими силами, пока Агэм и Харим, Наав и Амас пытались утихомирить стихию, разбуженную Онисеем.

Вокруг абадон земля и небо перевернулись с ногу на голову. Они не понимали, да и времени для понимания было мало, где враг, а где их друзья.

— Надоели, черти! — вдруг бухнул Онисей.

Он закрутился, оковал себя кусками земли, вырванными из-под ног, расправил руки и бросил эти глыбы в абадон. Новая мощная волна, освободившаяся из его тела, рванула за город, чтобы разрушать и разрушать, пока Онисей стоит на этой земле. Он запел, махнул рукой вдаль, говоря: кто ещё со мной, вперёд!

Но абадоны не двигались. Резко затихли крики склоки, Агэм, Харим, Наав и Амас опустили руки. Харим дунул и пригнал друзей на место брани абадон. Имван тоже забыл про Нулефер и бросился к своим. На чёрном песке, некогда бывшим плодородным весенним дёрном, стонали абадоны. Тяжко поднимаясь на ноги, ворчали, охали, прижимали ушибленные части тела. С красных тог стекала кровь. Хелез встал последним.

Правая сторона лица потемнела от крови, глаз был выбит, из сломанного носа торчала кость. Хелез едва держался на ногах. Пошатнулся. Его поймали Эдуэг и Тахан. Хелез будто ничего не понимал, взгляд был пустым, мёртвым.