— Сзади… Там за нами бегут? — Тимер махнул пальцем, поворачиваясь корпусом тела.

Капитан вздрогнул и обернулся.

— Я не слышу никого. Вы кого-то замети…

Капитан не закончил говорить. Нож вошёл в спину, вылез и прошёлся по горлу.

— Тимер?! — Карл выпучил глаза.

— За мной! Не отставай! Карл, дружище, как ты мог поверить, что я прощу регента Геровальда?

Тимер оскалился.

***

Эмбер сидела на стуле возле умирающего сына и тихо скулила, упрашивая небеса о последней милости.

— Позвольте ему жить… Позвольте ему жить… Отнимите у меня жизнь… Отдайте её Фредеру… За что вы так жестоки с моим сыном? Я заслужила смерти, не он.

Но на койке лежала не Эмбер, а Фредер. Целители молча и усердно выполняли свою работу. Пока безрезультатно. Зато целители уже были убеждены, что человек, называющий себя принцем Тобианом, — истинный сын королевы. Эмбер рыдала по нему не меньше, чем по угасающему Фредеру.

«Уйди. Уйди. Уйди».

Холодные безжалостные и бездушные слова застыли в её сердце.

«Уйди».

Тобиан отказался от матери. Если Фредер умрёт… Нет, нельзя даже думать об этом! Если умрёт… Она останется одна. Для второго сына мать умерла.

Эмбер смотрела на гладкий тёмный паркет, краем глаза видела свет, исходящий от целителей, ощущала его спокойное тепло, слышала громкие команды Синда и всё не могла выбросить из головы тот робкий намёк прощения от Тобиана, когда в тронном зале он обнял её за лицо. Казалось, ей даруют вторую надежду, попытку искупления, возможность снова стать матерью. Но она ляпнула что-то лишнее Огастусу в порыве гнева, и Тобиан отвернулся от неё. Вспомнить бы, что она такое глупое бросила Огастусу. В чём была неправа? Ведь она говорила по делу, высказывала брату всю правду о нём. Но Тобиан почему-то злился не дядю, а свою мать, готовую отрубить себе голову, лишь бы сын простил её.

Что лишнего она сказала? Что?

В какой миг её возненавидел и Фредер?

Два сына, и она теряет обоих!

Целители по-прежнему заставляли биться ослабленное сердце наследника и не давали никаких пояснений скорбящей матери и своей королеве. Иногда грудь Фредера резко поднималась и слышался тяжёлый вздох, как у старца с поражёнными лёгкими. Люси Кэлиз ласково гладила его волосы, могла подарить ему тёплый поцелуй. На руках девушки алели следы от наручников. Наверное, больно было ходить в оковах… Но сердцу матери больнее! Эмбер подвинула стул к Люси. Она также хотела бы прикоснуться к Фредеру, однако боялась, что только сделает хуже. Всё, к чему касалась королева Эмбер, превращалось в прах и разрушалось.

— Никогда не думала, что мой сын умрёт на моих руках… — Эмбер смотрела на Люси, на аккуратные и плавные движения её пальчиков. — Да… не на моих руках он умрёт.

— Сядьте поближе, Ваше Величество, возьмите его за руку. Только не мешайте, пожалуйста, целителям.

«Защищай его от этой женщины»

Она не может. Ибо она главная отрава в жизни Фредера и Тобиана, их трупный яд.

— Люси… — Эмбер склонила голову на плечо девушки и почувствовала вкус солёных слёз во рту, — пожалуйста… верни мне сыновей. Верни сыновей. Верни сыновей. Верни сыновей!

Люси оттянула от тебя королеву и взглянула ей в глаза.

— Я не заставлю их простить вас. Ваше Величество, станьте им матерью. Настоящей.

В глазах Люси тоже скорбь и отчаяние. Она не отталкивает глупую королеву и говорит с состраданием, нет даже ноток злости за своё рабство и за разлучённую семью, за побои, которыми наградил её родной брат королевы Афовийской.

— Люси, верни мне сыновей! Ты можешь сотворить это чудо! Ты можешь! Тобиан любит тебя. И Фредеру ты тоже дорога. Верни мне сыновей! Скажи им, что я люблю их больше своей жизни. Я всё сделаю, что они попросят! Попроси их, чтобы они дали мне попытку исправиться. И я исправлюсь, я буду другой, буду лучше. Я отменю рабство, казню всех недоброжелателей Фредера и Тобиана. Я отрекусь от трона и отдам его Фредеру. Не буду мешать моему мальчику править, если он сочтёт, что королём должен быть он. Я же не смогу жить без своих сыновей! Люси, верни их мне! Пусть они простят неблагодарную и негодную мать!

— Ваше Величество, — проговорила Люси. — Восстановить доверие Фредера и Тобиана вы можете только своими силами. Мои слова не растопят ваших сыновей. Докажите им, что вы другая. Если вы чувствуете хоть каплю вины… докажите, что поменялись. И они простят вас. Но это будет не скоро. Вы причинили им много зла.

Хоть каплю вины! Что она говорит, дерзкая! Какая капля? Эмбер готова вырвать сердце из груди, до чего же сильно оно болит. Хочется выброситься прямо из этого окна, чтобы избавиться от боли и страданий. Совесть может убивать не хуже яда.

— Я хочу, чтобы они простили меня сейчас. Люси, я не смогу ждать. Я не выживу без моих сыновей! Ты же можешь их изменить. Любовь творит чудо, не так ли?

— Любовь тоже требует времени.

— Где мне найти это время? Без сыновей я не проживу. Я умру от горя.

— Поддержите Тобиана на войне против абадон. Заберите у него королевский долг, который принадлежит вас. Избавьте сына от мучительной для него судьбы.

— И бросить Фредера? Чтобы его убил здесь кто-нибудь?

— Здесь вы лишние. Тобиану, Фредеру и стране вы нужнее в зале совета.

— Я его мать! Мать! Я не могу быть лишней! Фредер мой сын! Я должна дождаться его выздоровления или… проводить в последний путь здесь. Он мой сын. Он должен быть со мной. Он мой.

— Вы говорите про сына, а не про вашу вещь. Не кричите, Ваше Величество.

— Я не кричу! — вскричала Эмбер. — У меня горе!

«Боги, когда же вы станете милосердны к своим детям?! Почему даже сейчас вы заставляете меня выбирать — Фредер или Тобиан?». Она так хотела стать настоящей матерью, наконец-то прекратить разделять детей и дарить им равную любовь. И вот опять… Фредер или Тобиан. Как она бросит своего умирающего мальчика, как отставит его одного с этими неумелыми целителями? А вдруг они слуги Огастуса и тайно убивают Фредера? Вдруг и Люси не та, за кого себя выдают? Не может человек быть так добр к своему врагу, не может бывший раб без злобы смотреть на королеву. Эмбер нужна Тобиану. Но как подойти к сыну на совете… Он скупым «уйди» отрёкся от матери. И может вновь сказать «уйди». Она не перенесёт второй удар.

Нет. Тяжело. Больно. Страшно. Она останется с Фредером и будет молиться, чтобы сын вернулся к жизни.

— Люси, я благословляю вас с Тобианом, — коротко промолвила Эмбер, наблюдая за проворными движениями целителей.

— На что? — девушка удивлённо вскинула брови.

— На долгую и счастливую жизнь, — Эмбер постаралась улыбнуться, да не вышло. — Вы любите друг друга. Так живите счастливо, станьте семьёй. Я вам не буду мешать и ставить преграды.

— Спасибо, Ваше Величество, за родительское благословение, — Люси дотронулась до руки королевы.

— Верни мне хотя бы Тобиана…

Люси, не прекращая гладить взъерошенные волосы Фредера, заговорила твёрдым голосом.

— Ваше Величество, я не крала у вас сыновей, поэтому и вернуть их не могу. Вы сами их потеряли, так найдите дорогу к ним. Вы их мать. Что говорит вам ваше сердце? Что нужно от вас Фредеру и Тобиану?

Эмбер дрожала от вновь поступающих слёз.

— Они хотят, чтобы я перестала быть жестокой, чтобы я стала правильной королевой. Но таких не бывает! Безупречные правители существуют только в легендах. Я пыталась, Люси, ты даже вообразить не можешь, как сильно я пыталась быть в меру доброй и справедливой, в меру строгой и суровой королевой! Но невозможно сохранить чистоту, когда тебя окружают подлые советники, погрязшие в стяжательстве, когда чернь плюётся от любой милости, что ты ей подашь. Я стала той королевой, которую требовала мой народ. Он заслужил меня. Люси, может быть, ты подскажешь мне, как исправить ошибки? Вы с Тобианом были рабами, вы смотрели на меня иным взглядом, замечали грехи, которых не видела я. Как мне исправить прошлое? Как вернуть сыновей? Мне нужны мои сыновья!