Однако Нулефер было неспокойно. Вдобавок, пока она шла до квадратного зала, Вуланский рассказал, что Аахен Тверей едва выжил после безуспешных переговоров с Онисеем.
— Фанеса Свалоу, как хорошо, что вы к нам пришли, — натянуто улыбнулся Геровальд. — Вы зародили надежду, что абадон ещё можно остановить.
— Остановить их может только окончание Санпавской войны, Ваше Регентство. До этого момента будет проливаться кровь.
«Целые реки крови», — Нулефер дополнила про себя.
— Я уговорила Мегуну не трогать хотя бы гражданских. Он пообещал разнести мою просьбу другим абадонам, которых пленил Камерут. Но послушаются ли они Мегуну — не знаю. На Онисея… Ведь доводы Аахена Тверея… не сработали?
— Садитесь, — сказал Геровальд. — Мы установили связь с дворцом Солнца.
Нулефер с абадонами села с краю у стола, тенкунцы встали за её спину. Не было с ней двух проходящих и восьми крепких боевых воина: они отправились в Вереск по просьбе Нулефер и Тивая выводить или оберегать крестьян Вереска. Тивай остался с Нулефер. В бою, он отдавал отчёт своим силами, в бою он уже не в числе первых. Стекло зажглось, появилось очертания круглого зала. Нулефер увидела зенрутских генералов и советников, Аахена Тверея со своими абадонами. Аахен тяжело дышал, волосы были в пыли, лицо будто окаменело, туманный взгляд безнадёжно смотрел в даль. Хоть живой! Не только Аахен был смятён, абадоны, сидящие возле него, казались неуверенными. Уилл! Он тоже был на совете в окружении генералов «Уилл, брат!», — чуть не закричала Нулефер. Вовремя собралась с духом. Сейчас не до родственных тёплых встреч. Она с ужасом взглянула на него. Бледный болезненный вид, чёрный ошейник, напоминающий о рабстве.
Где же герцог Огастус, объявивший себя регентом при безумной королеве? Если страны хотят остановить абадон, они должны вести переговоры между королями, как того требуют абадоны.
— Его Высочество Огастус придёт? — Нулефер спросила первой, не дожидаясь выступления королей и их главных генералов.
— Герцог Огастус мёртв, — отметил со стекла Уилл и вздохнул. — Нулефер, тут столько всего произошло…
«Наконец-то!» — возрадовалась Нулефер. Она не забыла издевательств этого выродка над Уиллом. И угрозы, брошенные её семье. Но через пару секунд от былой радости не осталось и следа…
— Кто же представляет королевскую власть? Королева Эмбер, насколько я слышала, безумна, принц Фредер отрёкся. Поймите, абадоны не будут слушать простых военноначальников.
По ту сторону магического стекла заскрипела дверь, в зал вошли премьер-министр Отлирский и советники, генерал Лендарский и принц Фредер, одетый в чёрный фрак.
— Представитель зенрутской короны — наследный принц Тобиан Афовийский! — возвестил граф Отлирский.
— Идеже принц Фредер? — фыркнул Агэм. — Не мыслите о нас как о дураках.
— Принц Фредер умирает, — хмуро ответил Уилл. — Этой ночью герцог Огастус попытался его убить. Герцог мёртв, королева Эмбер безумна, принц Фредер, может быть, не выживет. Наследник Афовийских теперь он — принц Тобиан. Родной брат принца Фредера.
— Ажи наши друзья в Санпаве поверят вам и примут сего наследника — будь по-вашему, — Агэм ответил с полным безразличием.
— Здесь два короля и один наследный принц, — Аахен напряжённо стиснул зубы. — Три воюющие стороны впервые вышли на общие переговоры. Причём на таком высоком уровне! Но мы не может долго разговаривать. Каждая секунда — это уничтоженные клочья земли и погибшие люди. Вы должны договориться о прекращении войны. Им нужно королевское слово.
— Свалоу получилось достучаться до Мегуны! — сердито проворчал зенрутский генерал-полковник Вотсон. — Абадоны могут слушать! Нужно сильнее на них влиять, хоть угрозами, хоть сладкими речами.
— Я не достучалась, — ответила Нулефер, ловя на себе через стекло косой ненавидящий взгляд генерал-полковника. — Я попросила их смиловаться над гражданскими, они согласились лишь с этой одной просьбой. Прекращение войны, хотя бы фальшивое, обёрнутое в красивую упаковку, вот что от вас требуется.
Или ждать, пока абадоны разнесут всю Санпаву, если вы не хотите перемирия. Нулефер не сомневалась, что генералы обеих сторон, сидящие перед стеклом, так и ждут, пока соперник заявит, что он согласен на позорную капитуляцию. Но сами не пойдут, пусть даже от Санпавы останется мёртвая земля на тысячу лет. Как говорится, ни себе, ни другим.
— Санпава на многие квадратные мили в огне, — отрезал Аахен. — Восемнадцать отрядов, разбросанные по всей территории, идут куда хотят. Их цель — военные части, крепости, мелкие отряды разведчиков. И ещё подземные сокровищницы Санпавы. Абадоны не будут никого жалеть. Тем более Онисей. Ещё раз, там ваши люди, тысячи ваших людей, которых не спасут проходящие маги. Сколько офицеров и солдат смогли эвакуировать вы за эти часы? А сколько ещё осталось? От лица абадон говорю — война должна быть остановлена. Или пусть те солдаты и офицеры, до которых не добрались абадоны, сдаются им в плен, выбрасывают оружие и надевают каменные колодки абадон. Хотя Онисей может и не принять их плена.
— Не примет, — подтвердил Фекой. — Онисей напал на абадон. Война кабы околдовала его. Я готов забыть месть и вернуться домой. Онисей не сдаётся и не забывает свои слова. Быть может, ибо он не узрел свержения тенкунских старейшин. Или хочет лише убивать. А предводители других отрядов препираться с вами не будут — они дали слово себе и Онисею, что будут держаться, пока не поймут, что короли прекратили войну
— Так что же? — спросил Тобиан. — Мне надо явится перед Онисеем, представиться наследником моей обезумившей матери и погибшего дядюшки и сказать, мол, Камерут и Иширут сдались? Онисей передаст мою весть своим напарникам и конец?
— Не конец. Король Геровальд должен признать поражение перед Мегуной. Или же иначе — сдаётся Зенрут. Поражение проигравшего короля, как и возглас победителя, должны внять и Онисей, и Мегуна.
— Онисей говорил нам, что достаточно объявить о победе перед лицом Онисея! — воскликнул Лендарский.
— Он соврал вам, — пробормотал Хелез. — Было бы излише просто возвести о победе и пресечь Онисея. Кто-то из вас, трёх королей, должен унизиться перед абадонами. Вы унижали нас, мы стерпели. Не страшно, аже и вы склоните главу, спасая ваших подданных и ваших воинов.
Нулефер ударила кулаком по столу.
— Господа, пустите абадонам пыль в глаза! Заставьте их поверить в то, что они хотят! Принц Тобиан заявит Онисею, что победил Зенрут. Можно даже показать по магическому стеклу, как маг-оборотень в теле короля Геровальда кланяется перед магом, принявшим образ Мегуны. Тот же трюк провернуть и с Мегуной, сообщив ему о победе Камерута и Иширута.
— Принц и оба короля. Оба, повторяю, — насмешливо отозвался Фаджай, — после своих слов должны сотворить встречу Онисея и Мегуны. Не мыслите, что мы наивны.
Король Иги сжался в кресло, представив, что ему нужно идти к абадонам.
— Онисей соврал, — прорычал иширутский генерал. — А Мегуна тоже врал или не договаривал, Ваше Регенство?
— Абадоны Онисея напали на наши войска так быстро, что я не успел расспросить своих абадон о подробностях! — воскликнул Геровальд. — Они молвили лишь, что один участник войны заявляет о победе, а второй о поражении.
— Ваш верный Сальвара тоже ничего не говорил? — спросила Нулефер.
— Я не трогал его, — Геровальд отвёл от неё взгляд.
Регент колотил пальцем по столу, отчаянно старался держаться уверенно, но подрагивающие мускулы на лице выдавали тревогу. Геровальд уставился в стекло, приблизился головой к нему и повернулся правым ухом, дабы лучше слышать. Хотя голоса на стекле были громкими и чёткими.
— Решайте же, кто сдаётся! — настойчиво потребовал Атазай. — Или возвращайте нас в Тенкуни. Во дворце вечных людей абадоны могут оставить защиту Аахена Тверея и Нулефер Свалоу.
— Разыграйте спектакль для Онисея и Мегуны! — воскликнула Нулефер. — А завтра продолжите военные действия и будете снова яростно убивать друг друга на равных.
