Уилл стоял за куполом и смотрел пустыми глазами на крутящегося герцога. Хозяин отрывал от себя одежду, отдирая её вместе с кожей.

— Помоги, Уилл… Воды… Воды… Помоги…

— Чтобы вы убили нас? — тихо проговорил он.

— Помоги… — прошептала обугленная голова.

Неожиданно Уилл почувствовал страшную усталость. Он сел на пол рядом с куполом. Вода закрывала проход для офицеров, Уилл не знал, снимать ли защиту. Друзья за дверью или враги, верные слуги Огастуса. Он смотрел на утихающий огонь, на своего хозяина, его испепелённую одежду, сожжённые брови, впервые за долго время ему не было страшно.

— Спаси… — доносился слабый голос.

— Вы нас убьёте.

Обгоревшее лицо Огастуса перечеркнулось брезгливой гримасой.

— Ублюдок! Будь ты проклят! Проклят! Ублюдок! Подонок. Мерзость…

Голос кричал всё слабее.

— Мразь… Ничтожество… Раб… Я тебя создал, ты моё творение. Запомни, кто твой создатель.

Кожа лопалась, кровь сливалась с гарью тела и казалась чёрной как смола. Вдруг Огастус закатил глаза, брызнул пеной и засмеялся. Больше от гнева, чем от радости.

— Плохо, однако, тебя выстругал я. Плохо. Годы обучения насмарку. Дрянной ты телохранитель. Твоего друга уже не спасти.

Уилл обернулся. Фредер лежал на левом боку, под ним растеклась кровь, глаза неподвижно смотрели в одну точку. Грудь, слабо поднимающая несколько минут назад от дрожащего дыхания, замерла.

— Дыши, дыши, — молила Люси.

Огастус, пронизанный бредом, хохотал, держась за свой смех как за спасительную соломку.

— Животное… Чудовище… Абадонское отродье, — вылетали слова.

Уилл привстал над хозяином.

— Да, я абадона. Уиллард абадонский.

Сквозь водную пелену в темницу проникли военные маги. С ними были офицеры, стражники, зоркие соколы. Человек тридцать, не меньше. Уилл не пытался храбриться и драться, он снял с Фредера купол и упал рядом с ним. Люси загородила ребят, подняла руки, прибавила шаг и оказалась перед капитаном гвардии.

— Герцог Огастус с группой заговорщиков совершил покушение на принца Фредера! — смело, без частицы страха в тоненькой голоске, заявила она. — Уиллард пытался спасти принца Фредера. Принцу необходима помощь целителей, он умирает!

Хозяин затих. Рот его оставался открытым. Хозяин так и не успел рассказать своему рабу всё, что думал о нём.

Уилл лежал рядом с Фредером, держал его холодную руку и смотрел на него, ища в изнеможённом лице искорки жизни. От принца исходило тёплое дыхание. Но он не откликался на звук своего имени, потерявшие цвет глаза устремились в бескрайнюю пустоту.

Эта пустота, чёрной пропастью, летела на Уилла. Всё вокруг затихало, затухало, веки становились непростительно тяжёлыми. Провалившись в темноту, он потерял сознание.

========== Глава 62. Попытка поговорить ==========

Клубился дым. Ничего не было видно кроме дыма и мерцающих в чёрном небе бликов огня. Дышать было нечем. Грудь содрогнулась от нехватки воздуха, от противного смога, от обжигающего смрада. Повелители воздуха абадоны Хелез и Харим качались над землёй, держа перед собой Нулефер и магов. Их поразительная ловкость лишний раз восхитила Нулефер: проходящие едва оказались в Санпаве, едва коснулись обожжённой земли, не успели почувствовать пламя, как абадоны взлетели с ними.

С ней было пять абадон, семь проходящих и двадцать воинов. Они все схватились за горло, когда вдохнули уничтоженный воздух. Хелез и Харим глубоко подняли грудь, и тут же местность стала наполняться прохладой, возвращался кислород. Вниз на землю смотреть было невыносимо горько. Река из лавы, горящие деревья, обугленные звери, птицы, рухнувшие с небес. Земля не имела ровной поверхности, со всех сторон образовались расщелины, ямы, провалы, из которых фонтаном врывалась лава. Раскалённой плавильной печью стала земля. Воды Нулефер не чувствовала. Пять минут назад цветущий весенний лес Мегуна затопил своими необузданными водами. Так передала тенкунская магическая разведка. Но кто-то из магов огня в отряде Мегуны постарался испарить и эту воду.

Разведка сообщала, Мегуна появится через две минуты. Он несётся к ним. Нулефер и сама это слышала по дрожи земли, по рокоту и свисту урагана, по растущему жару, поджаривавшему плоть. Эдуэг и Тахан без лишних слов и движений поглотили жар, который шёл на них и вечных людей. Рокот усиливался. Хелез и Харим вогнали людей в защитный барьер за своими спинами и подняли руки навстречу разрушающей силе.

Заложило уши. Глаза перестали видеть, перед Нулефер стремительно пронеслись волны, потоки воздуха, огня. Огромные валуны рассыпались на песчинки. Она не выдержала и закричала. Её крик подхватили и тенкунцы. Неожиданно заорали и абадоны, когда столкнулись две силы. Одна, несущая смерть. Вторая, защищающая горстку людей, висящую в воздушном шаре как муравьи в колбе.

— Хелез, Эдуэг, Тахан, Харим, Агэм? — появился Мегуна.

Нулефер узнала его. Они не общались раньше, но она слышала его голос, когда Онисей вёл путников «Встречи» к своей стае. Короткие фразы, Нулефер их помнила. Она запоминала каждого абадону.

— Аки вы здесе возникли? — голос задрожал от неожиданности.

— Я попросила их прийти.

Харим убрал барьер и плавно поставил Нулефер перед собой. Она застыла в воздухе, ведь на земле нельзя было стоять. И Мегуна, водный маг, тоже держался меж небом и землёй благодаря своему воздуховику.

— Зачем ты здесе, дочь Цубасары? — Мегуна протёр глаза, думая, что видит мираж.

— Ты признаёшь меня абадоной? — твёрдым тоном спросила Нулефер.

— Да, признаю. Тебе открывают двери наши храмы. Ты склоняешь голову перед нашими богами. Ты абадона, избавленная от проклятия.

— Не убьёшь меня, Мегуна?

— Не убью.

— А вы? — обратилась она к другим.

— Нет, — раздались голоса, смешанные с удивлением и досадой, что их затормозили.

Взгляд Мегуны сделался потерянным.

— Зачем ты здесе?

— Мегуна, ты здесь зачем? — спросила она.

— Тебя прислали вечные люди? — Мегуну раздирало изумление.

— Нет, вечные люди Тенкуни не хотели, чтобы я приходила к вам. Они не вмешаются в вашу войну. Я пришла по своей воли, потому что Санпава — часть страны, в которой я родилась. Вечные люди, которых вы убиваете, тоже часть меня. Вы хотите мести за ваше пленение, я правильно поняла? Что нужно, чтобы вы оставили свою месть позади?

Нулефер вздохнула. Всё не так, как он представляет. Лишь бы поверил ей и не счёл врагом, которого водят за ниточки тенкунцы.

— Мы исповедали человеческих командирам свои замышления час назад. А ты уже ведаешь о них, — Мегуна не подавлял своего удивления. — Тебе передали наше словоположение — победа одной из манаровских стран. Кто-то из правителей должен признать поражение, кто-то молвить о победе.

Нулефер снова вздохнула.

— Это не осуществимо. И вы прекрасно знаете, абадоны. В вашем сознании память полководцев, вождей и королей. Кто из них быстро и покорно принимал поражения, не цепляясь за ниточку, обещавшую хотя бы иллюзорную победу? Манаровские короли будут смотреть, как вы превратите Санпаву в решето, дождутся наступления ночи и убьют вас, пустоглазов. А после вашей смерти своими силами продолжат делить останки Санпавы.

— Да, мы умрём, — сказал он печально-смиренным голосом. — Нулефер, мы караемся не за себя. За наших детей, оставшихся на острове. За наших потомков, к коим захотят пожаловать в гости вечные люди. За них мы бьёмся и убиваем. Вечные люди не поймут слов, им надобен хороший урок. Ты ведаешь по себе, ты сама подхватилась за оружие и страх.

Укол оказался болезненным. Нулефер проглотила комок, возникший в горле, чтобы её голос не дрожал.

— И на своей ошибке говорю, это не выход. Кровавого общества, которое держало народ в страхе, нет. Его людей в живых нет. А рабство в Зенруте есть. Мегуна, Гилия, Захав, вам сказали, что в Тенкуни на днях был переворот? Старейшин, пленивших вас, свергли. Леокурт Тверей, нынешний глава Магического братства и отец Аахена Тверея, поставит своих людей в совет.