При одной мысли, что герцог расправился с её братом и Цубасарой, пробежали мурашки по коже. Нулефер знала, что Уилл будет на стороне своих друзей близнецов, не спрячется, не сбежит — будет с ними до конца. Даже если такой выбор обернётся смертью. Уж в том, что Огастус обвинит его и племянников в измене и решит казнить, она не сомневалась. От воинов и наёмных магов в Намириан уже на следующий день прилетели вести о жуткой расправе в Хаше.

Побоище в Санпаве, объявление Тобиана живым, безумие зенрутской королевы — когда ж закончится всё? И закрыть бы спокойно глаза, забыть о печалях, но в Конории оставался её брат и женщина, называющая её своей дщерью. Хотя бы абадон вернуть на их остров, вот только Зенрут и Камерут крепко вцепились в них и заявили старейшине Аахену, что абадоны не желают возвращаться домой.

В кармане юбки Лоры зазвенел винамиатис встревоженным голосом Леокурта.

— Лора, вы где?! Аахен и Нулефер немедленно должны переместиться в Броциль!

— Отец, что случилось? — спросила Лора.

— Зенрут отправил на войну абадон. Онисей и Мегуна уже встретились… Кое-что пошло не так. Аахен и Нулефер с тобой? Скажите, где вы находитесь, я отправляю проходящего за вами. И второго за тобой, Лора, возвращайся домой.

Нулефер и Аахен переглянулись.

— Как думаешь, что пошло не так? — спросила она, недоумённо моргая.

— Сила абадон потревожила богов? — вопросом ответил Аахен. — Я не знаю. Сегодня… Никто не был готов, что сегодня отправят на войну абадон. Ночью, когда все спят…

— Ночью, потому что у абадон больше времени есть убивать друг друга и врага. Огастус не простил плевок… Он хочет вернуть себе силу через кровь.

Нулефер не сводила с Аахена глаз. Застыла, осознавая, что мирно и без крови спасти абадон не получать. Как она могла поверить, что после свержения старейшин удастся вырвать абадон из плена и возвратить домой! Случилось самое страшное — абадоны вышли на войну. Они зальют руки кровью своих собратьев. Или уже залили. Или… Что же произошло? Что так напугало бесстрашного Леокурта Тверея?

За ними быстро явился проходящий маг, который без слов и объяснений обнял Нулефер и Аахена и отнёс во дворец. По стенам и по залу она узнала Броциль. Леокурт, воины, советники и министры сидели за столом, заваленным связывающими винамиатисами и картами, с соседних помещений слышались неразборчивые разговоры по камню, хлопки проходящих. В Броциле сей ночью отсутствовали замки. Что стряслось, если глава Магического братства и лучшие воины собрались не в Братском доме, а в зале с советниками и политиками Тенкуни?

— Присядьте, — Леокурт указал сыну и Нулефер на два стула напротив него. — Случилось то, чего мы не могли представить.

Они сели на свободные стулья, возле которых на своей коляске расположился Тивай Милгус. «Воин-телохранитель, ушедший в отставку, и то здесь», — тревога Нулефер нарастала.

— Предполагаю, сила абадон как-то разбудила богов? — выдвинул версию Аахен. — Понятно, сражение абадон поднимет на ноги всех воинов и старейшин, но ваши лица… Страх я не так часто вижу на них. Что пошло не так?

— Около часа ночи, — сказала Даития, тоже явившаяся на собрание. — Зенрут атаковал камерутские лагеря. Он разделил их на пятнадцать отрядов и отправил в разные уголки Санпавы. Он выиграл первый бой, направленный против камерутских и иширутских людей, и стал ждать абадон Мегуны, чтобы абадоны наконец-то сразились, как этого хотели. Но абадоны отказались… от боя, — переводя дыхание, произнесла Даития. — Они помчались сносить силы человеческие силы противника, убивая на своём пути всех попадающихся под руку людей. Абадоны не собирались сражаться между собой, они хотят уничтожить людей, которые втянули их в игру. Абадона не убивает абадону. На острове Онисей или кто-либо другой в Тенкуни, когда вы его обращали в человека, говорил вам эти слова?

— Нет, — ответила Нулефер. — Мы верили, что абадоны хотят боя друг против друга. Как же так… — её сердце резко застучало и кольнуло с сильной болью. — Как же так… Слова «абадона не убивает абадону» были написаны в дневнике Юрсана Хакена. Но на них я не обратила внимания.

— Их никто не заметил! — стукнул по подлокотнику коляски Тивай. — Все верили, что абадоны навоются между собой, поубивают себя, грызясь за место вожака в своей стае, и победитель добьёт остатки человеческой армии противника.

Нулефер побледнела. Как хотелось кричать, сорваться с места, вцепиться в короны Огастуса и Геровальда и воскликнуть: «Теперь вы довольны? Приручили дикого зверя? Подчинили людей, обладающих древней загадочной душой?» Стоило и ей догадаться, что абадоны будут играть по правилам своей игры, а не по указке манаровских королей.

— Они выдвигают требования к Зенруту, Камеруту и Ишируту? — спросила Нулефер.

— Да, — сказал Леокурт. — Остановятся, когда одно из воюющих государств капитулирует.

— Во сколько абадоны встретились? — спросил Аахен.

— Пятнадцать минут назад, — ответил Йенд. — Мы не успеваем их отслеживать, вести с фронта так и сыплются. Абадоны летят на невероятной скорости по направлению военных лагерей!

— Первая атака абадон была в час, уже пошёл третий час ночи, — Аахен взглянул на настенные часы. — Когда вы узнали про первую атаку на камерутские и иширутские армии?

— Сразу, — ответил Йенд. — Наёмники сообщили нам о вступлении абадон в манаровскую войну.

— Почему нас оповестили только спустя час?

Леокурт погладил морщины на лбу и провёл руками по лицу, как бы смывая грязь.

— Где же вас найти?.. Аахен, ты никогда не носишь с собой винамиатис, связывающий тебя с родителями. Вот где мне тебя было искать? Ты не сказал, куда уходишь. Я не знал, что и Лора с тобой ушла на ночь глядя, вы редко вместе время проводите.

«Всё вы знаете, — вспыхнула Нулефер. — Не хотели нас тревожить, сами-то с любопытством наблюдали за абадонами и ждали встречу соплеменников».

— Что делают воюющие страны сейчас?

— Просят нашей помощи. Им не хватает проходящих магов для эвакуации. Они хотят ликвидировать хотя бы один десяток абадон, но абадоны закрылись в доспехах, сооружённых своими магическими силами. Я, как глава Магического братства, отказываю манаровским государствам в помощи. Абадон не победить, маг не сравнится с ними в силе. Терять воинов я не хочу, никто не вернётся живым после этого побоища. Аахен, Нулефер, — тихо сказал Леокурт, — готовьтесь к худшему исходу Санпавы. Абадоны взялись за военные части и за шахты, залежи сероземельника и других ресурсов. Я вас позвал сюда, чтобы известить о начале грандиозного боя между абадон. Оно превратилось в охоту на людей. И что они ещё скрывают от нас… Аахен, Нулефер, только вам доверяют пустоглазы и абадоны. Поговорите с ними. Тенкуни должна знать, какие у них истинные планы на страны Зенрутской империи.

Нулефер опустила глаза с Леокурта на стол. Лежала карта Санпавы. Чёрными точками были отмечены места, в которых засели войска. Север, юг, запад, восток — вся Санпава утопала в армейских подразделениях Зенрута и противника. Бои за землю трёх хозяев шли со все сторон. Что уж говорить, если на протяжении последних веков Санпава была занята камерутскими частями, и до сегодняшней ночи они наносили удар по зенрутским войскам прямо из сердца региона. Зенрут заявлял о потери среди ближайших к границе городов, хотя на деле ему не подчинялась и половина Санпавы. Девять точек были заштрихованы красным крестом — Форе, Миам, Ураканский хребет, города возле правого и левого берега Сквожд, территория возле залива Дренго — тут побывали абадоны.

Дренго, это так близко к Рысьиной провинции… «Папа», — задумалась Нулефер.

— Эхо и отголоски абадоновских взрывов слышат даже в Рыси, за сотни миль, — Леокурт прочитал её мысли и подтвердил их.

— Дивизию генерал-лейтенанта Дайсона атаковали абадоны! — закричал вбежавший Накиг.

Абадоны добрались и до зенрутских частей, поняла Нулефер.

— Послушайте! Они взорвали шахту! — воскликнул Метинас и поднял винамиатис над воинами.