Пыль заслонила небо. Свет огня погрузил мир в красную тьму. Подземные и наземные реки потопили норы зверей. Абадоны и вечные люди шли на лагерь.

Зенрутчане ахнули, когда увидели, что от лагеря, который они буквально несколько минут наблюдали через ночной бинокль, не осталось и следа. Голая земля была на месте бывших палаток, конюшен, боевых пушек. Где-то валялись личные вещи солдат, опрокинутые оружия, оторванные лохмотья и конечности. Под камнями лежали израненные и переломанные камерутчане. Их тела были чёрными и обугленными от ожогов. И в центре этой разрухи и ада стояла высокая нетронутая палатка.

Онисей перебрал ногами землю. Магия указала ему на одного выжившего, который меньше всех пострадал в ужасающей атаке. Камерутский полковник лежал под камнем с передавленными ногами. Онисей взял его за воротник и отнёс к палатке.

— Я сохранил ваши винамиатисы. Молви вашему королю, дабы свёл меня с Мегуной! Битва началась! Мы разделены на девять отрядов! Дабы каждый отряд встретился с абадонами! А ко мне приведи Мегуну!

Он вздохнул. Запах крови витал в воздухе. Онисей облизнул губы. Приятная ночь! Хорошая!

Из палатки полковник кричал про нападение во все камни.

Долго же ему ждать?

— Мегуна! Мегуна! Абадоны! Идеже вы? Мегуна! — заревел Онисей. — Я жду вас!

***

Онисей расхаживал взад и вперёд, ступая каменным сандалиями по пеплу. Его тунику закрывала кольчуга, голова была в каменном шлеме: на тот случай, если камерутчане, явившись с проходящим магом, мгновенно откроют по нему пальбу. Абадоны тоже нарядились в доспехи. Кто-то окутал себя плотной водой, кто-то неприступным огнём, кто-то образовал воздушный барьер. На поясе Онисея висела цепочка из винамиатисов. От друзей из других районов Санпавы приходили хорошие новости: лагеря уничтожены. Генерал Лендарский ругал, кроя бранью, кумрафета за разрушенную шахту.

— Перестарался, — кающимся тоном ответил Онисей, — вы сами жаждали, дабы мы бились возле шахты сея. Я сдерживаю свои силы, дабы не раздавить вас и палатку с винамиатисими. Я перетрудился, устал, но вы меня браните.

Целители залечивали раны камерутским пленным солдатам и офицерам, деревенским жителям, отправляли их в Конорию. Онисей слышал, что маги передают вести об атаки абадон в Тенкуни.

— Смерть пришла, — донеслись слова мага.

Смерть была повсюду. Люди умирали на руках у целителей. Через дыхание земли Онисей видел, как в судорогах прощаются с жизнью покорёженные фигуры, смутно напоминающие людей. Было жарко как в пекле печи, вода испарялась: огненные абадоны постарались так постарались.

— Убирайтесь, когда я подам вам знак, — предупредил кумрафет вечных людей. — Еже хотите жить.

Хаос, дым, мёртвые тела, красное зарево ночного неба — никогда ещё мир не казался таким красивым Онисею как сегодня. «Цубасара, я не обратил тебя в человека пред исчезновением из Конории», — отметил с сожалением он. — Ты бы насытилась зрелищем.

— Мы перестарались, — проговорил Адат.

— Мы не начали, — ответил Онисей.

Он услышал звук проходящих магов.

Перед лицом Онисея возникли знакомые силуэты. Мегуна, Гилия, Захав, Фахаил! Адвий, Таоф, Мигафелий, Мит, Ланаиф! Слёзы прыснули из глаз кумрафета. Как долго он ждал этого момента!

Друзья встали за Онисеем. Ветер теребил их бледно-красные туники, развевал алую как кровь одежду вождя. Абадоны Камерута были наряжены в белоснежные одеяния. Как незапятнанные святые они стояли перед кровавыми собратьями Онисея. В нескольких метрах за своими абадонами наблюдали камерутчане. Хоть и были они одного роста, но какими мелкими казались вечные людишки по сравнению с проклятыми пленниками Абадонии.

Мегуна сделал первый шаг. Худощавый для своих лет, с русыми тонкими волосами, в белой хламиде, он казался пришедшим сюда не по своей воли.

— Здравствуй, Онисей, — невозмутимо сказал Мегуна.

— Здравствуй, Мегуна, — отдал приветствие Онисей. — Исполняешь волю камерутского правителя?

— Да, — ответил Мегуна. — А ты служишь зенрутской короне?

— Служу — пропето громко, — засмеялся Онисей. — Выполняю их прошение слёзное.

— Что тебя просит Зенрут? — спросил Мегуна, обводя взглядом пустынную землю и погребённые песком и пеплом трупы.

— Уничтожить его врага и измеличить вражеские чужие войска. А тебя что попросил сотворить король-регент?

— Уничтожить зенрутские войска, — подтвердил своё намерение Мегуна.

Они посмотрели друг другу в глаза. Повернулись назад на своих товарищей и подошли ближе друг к другу. В тревожной тишине было слышно дыхание вечных напуганных людей. Кажется, затихли даже раненые умирающие солдаты Камерута.

— Благословляю тебя, — Мегуна протянул руку. — Покажи знак, когда закончиться рать.

— И тебя благословляю, — улыбнулся Онисей.

Пальцы кумрафетов сомкнулись в рукопожатии. Абадоны похлопали друг друга по спине и разжали руки.

— Абадона не убьёт абадону? — спросил Онисей.

— Абадона не убьёт абадону, — сказал Мегуна. — Я помню закон.

Они разминулись, двигаясь вперёд. За Онисей шли его товарищи, друзья Мегуны — за Мегуной. Взмах руки от Онисея. Он подал знак вечным людям Зенрута — исчезайте, отправляйтесь домой, коль хотите жить.

Абадон разделил метр, затем два, пять, десять. Они даже не оборачивались, а шли прямо. Онисей смотрел в сторону Ураканского хребта, скрытого от глаз туманом, гарью, пылью и ночной тьмой. Мегуна шёл на встречу реки Сквожд.

— Что это такое? — завопил генерал Лендарский. — Остановись! Онисей! Тебе приказано сражаться? Что ты вытворяешь? А вы, Адат, Амас?!

Онисей слегка развернул голову на генерала.

— Абадона не убивает абадону. Сей наш закон.

— Вы обещали сразиться!..

Онисей улыбнулся, услышав грохот вдали. На расстоянии двадцати миль от него сотрясалась земля.

— Мы обещали Зенруту отвоевать Санпаву. Обещали изгнать войска захватчика. Обещали уничтожить его врага. Мы с друзьями сдержим это слово. Убивать Мегуну я вам не обещал.

Генерал схватил Онисея за руку.

— Мегуна — враг Зенрута! Его абадоны наши враги! Убей его! Остановись! Ты должен убить абадон, пока они не перебьют зенрутские войска и города!

Онисей остановился. Поднял Лендарского за горло и бросил на него долгий пронзительный взгляд, в котором сидела звериная ярость.

— Абадона не убивает абадону. Представь мои слова зенрутским правителям, — проговорил Онисей, не жалея вырывающейся наружу слюны. — В Намириане на умершем для вас языке я молвил своим друзьям биться против людей на стороне короля, коя их пленит. Король хочет победы руками абадон? Он получит наши руки, наши ноги, наши очи. И наш рёв. Мы испепелим врагов нашего короля-поработителя. И он кровавыми слезами будет умолять нас закончить войну, к коей так долго шёл. Враг нашего короля признаёт поражение или умирает — напоминаю ещё раз правило, коим я закончу бой. Я верну зенрутской короне Санпаву пустую и свободную. Такую, кою она хочет получить.

Он бросил Лендарского на землю. Но генерал вскочил на ноги и вновь ухватил его за каменную руку.

— Я приказываю тебе остановиться!

Онисей, не прикладывая магических сил, ударил Лендарского по щеке и разбил тому глаз.

— Абадоны исполняют лише одни приказы — богов. Ты хил для бога.

Кумрафет расправил руки, щёлкнул костями спины и закричал:

— Абадона не убивает абадону!

— Абадона не убивает абадону! — вторил издали голос Мегуны.

Порывистым жестом руки Онисей разворошил землю, погребая в бездну человеческие останки, выживших калек, осколки домов и камней. Руки подняли остальные абадоны. Полетели камни, огненные шары, с неба рухнула вода. Кому-то из зенрутских и камерутских военных повезло: они исчезли с проходящими магами. Замешкавшихся вечных людей порыв ветра разорвал на две части. Онисей и его друзья прижались к абадонам воздуха и взлетели ввысь. К Ураканскому хребту.

Под ними гремела земля, исказившись расселинами, бурлила лавой вода, воздух превращался в ядовитый смог, вздох которого убивал крыс и мышей в норах. Горизонт на двадцать миль по всем четырём сторонам был окутан кровью пламени.