— Кто же вам рассказал?! — закричала Акко. — Сам Тулон Сарций изложил показания на блюдечке?! Я вчера интересовалась следствием, он нем как рыба! Не клевещите на меня, Тверей. Я до убийства человека никогда не опускалась.

— Вы стояли со скрещёнными руками и с молчаливым согласием. Не вы отдали приказ убить моего сына Аахена, но вы способствовали его исполнению. Вы знали правду Видонома и ничего не сделали, чтобы помешать ему. Сарций не молчит, он уже стал говорить, когда осознал, что его мысли лихорадит и двадцать мыслечтецов подтвердили его вину. Вам намеренно не рассказывали о ходе дела. Кто будет посвящать в расследование предполагаемых соучастников?

Леокурт, Аахен и Вилрок переглянулись.

— Взять её! — скомандовал главенствующий оруженосец.

«Акко и Аверон были главными претендентами на победу в выборах, — Нулефер внимательно озаряла ухмыляющегося Леокурта. — Он не будет всех свергать старейшин. Он уберёт только неугодных и поставит своего человека. Торфура тоже арестуют?».

Акко беспощадно вырывалась из рук оруженосцев. Сил у долговязой женщины было ого-ого! Брыкаясь, она задела ногой пустоглаза Хелеза. Он разъярился и набросился на старейшину.

— Назад! — крикнула Нулефер. — Отпусти человека! Назад, Хелез! Нельзя причинять людям боль! Иди ко мне, Хелез!

Недовольно пустоглаз послушался Нулефер и отпустил застывшую от ужаса Акко. Нулефер обвела взглядом старейшин.

— Так, по-вашему, должно вести себя существо, которому дали право выбора? Абадоны только и ждут, чтобы уничтожить всех людей. И непременно сделают это, если вы не отстанете от них. Абадоны, которые остались в Тенкуни, просили вас вернуть их на остров. Всякий раз, когда обращались в друзей, спрашивали, когда приедут их друзья и вы отвезёте их домой. Вы игнорировали требования Аахена Тверея.

— Мы их обеспечили лучшими условиями! — вырвалось у Эвы Мадгорд.

— Вы не можете знать, что лучше для абадон, пока они сами вам не скажут, — возразила Нулефер. — Абадоны отказались с вами разговаривать. Их кумрафет Онисей сделал Аахена своей правой рукой, с Аахеном и надо было начинать разговор. Как вы вообще можете приближаться к абадонам, не признавая их старейшину?

Акко и Аверона уводили оруженосцы. Торфур стоял с молчаливым стиснутым ртом, зная, что следующим схватят его. Казалось, Леокурт сядет на кресло какого-нибудь изгнанного старейшины и объявит себя новым правителем Тенкуни.

— Торфур, вы клянётесь, что не повторите больше своих ошибок? — спросил он.

— Клянусь… — пробормотал Торфур, оторопев.

— Тогда братство прощает вас. Как же поступят бдящие оруженосцы, стерегущие законность в Тенкуни на самом высшем уровне?

— Человек может быть прощён, преступление требует наказания! — воскликнул Алистер Вилрок. — Девять старейшин знали всё про планы Ваксмы Видонома. И они ему помогли. Они торговали людьми. Их судьбу решит высокий суд. Прощение смогут получить только, если их просит народ Тенкуни, которым с недавних времён теперь считаются и абадоны.

— Мы не торговали людьми, — повторил Аладейл Альб. — Их решением было уйти на фронт к манарам.

— Тенкуни заключила с Зенрутом и Камерутом договор в той же форме, в какой продаётся оружие и товар. В этом договоре абадоны не наёмники, обладающие личностью, идущие воевать за деньги и за интерес, а немой беспомощный скот. Суд учтёт мнение абадон, но преступный договор внимательно изучит.

Оруженосцы одели наручники на руки оставшимся старейшинам. Кто-то ворчал, кто-то безропотно подчинился, опасаясь пустоглазов. Гагер вскрикнул Леокурту, что ещё сочтётся с ним. Он проклинал и оруженосцев, которые предали совет. Обвинений у старейшин было предостаточно. Всех увели, оруженосцы покинули зал, оставив воинов одних.

«И всё-таки Тенкунский Лев убрал всех со своего пути», — поняла Нулефер.

— Что будешь делать, отец? — посмотрел на Леокурта сын.

— Буду собирать новый совет старейшин, который начнёт уважать тенкунских граждан всех видов и мастей.

«Который будет подчинятся вам», — дополнила его слова Нулефер.

— Когда вы вернёте абадон? — сказала она в полный голос.

— Мне не под силу убедить абадон поменять своё мнение, — промолвил Леокурт. — Они не боятся магии и грубого вмешательство. Им нужно слово. Нулефер, Аахен, теперь только вы можете совладать с абадонами. Я очистил вам дорогу.

========== Глава 59. Встреча ==========

Про резню в Хаше Фредер узнал утром перед началом занятий. Вести на стекле вышли раньше обычного и сообщили о дерзком и кровавом восстании в городе, устроенном Джексоном Марионом, не сдержавшим слово о перемирии Джейкобу Бейли. Потом Фредера задержал капитан Джон Пайн и связал его по винамиатису со дворцом и семьёй. Рассказ Эмбер и Огастуса был скупым, они закончили его досадными словами, что Тобиан опять исчез у них перед носом, а погибшие санпавцы — враги, нарушившие перемирие. Афовийские и военные собирали совет, Фредер не поехал, хоть генерал Шербек согласился отпустить принца. «Я едва сдержу себя на совете, чтобы не сказать лишнее в адрес любимых родственничков. Уиллард, ты будешь представь меня», — вместо себя Фредер отправил друга.

— Центральная часть города лежит в руинах, треть населения Хаша убита, — рассказывал Уилл, когда вернулся с совета. — Но Тобиану, Урсуле и Мариону удалось скрыться.

С плаща стекала вода, утром пошёл проливной дождь, Уилл так спешил в казарму к Фредеру, что забыл установить над собой защитный купол или захватить зонт.

— Город был их целью, — задумался Фредер и криво изобразил улыбку. — Враг королевства не Марион, а Санпава.

— Герцог назвал четырнадцать тысяч трупов слабым финалом, — с тяжёлым вздохом произнёс Уилл.

Он во всех подробностях рассказал, что услышал. Афовийские не давали добро Бейли на переговоры, но Бейли согласился на них только ради личности самого Бонтина, веря, что парень, горячо привязанный к своему брату-наследнику, всем сердцем хочет мира Санпаве. Даже высшие военные чины прониклись небольшой надеждой на успешность переговоров. Джексон Марион и королевский изгнанник, утащивший за собой любовь народа, впервые пошли на уступки, что было важно в войне с Камерутом и Иширутом за Санпаву. Но объединению перед общим врагом не суждено было сбыться, люди Мариона предательски убили Бейли. «Бесполезно с Санпавой вести переговоры! — кричала Эмбер. — Я же предупреждала Бейли, что он закончит смертью! Я жалею, что не арестовала его сразу, когда он высказал мне эту безумную мысль! Иначе спасла бы ему жизнь! Этот город Хаш, другие санпавцы, их городки и деревни, никогда не будут нашими, пока их люди признают другого короля». Повстанцем объявили весь город, он подлежал глубокой очистке.

— Армия продолжит дальше очищать Хаш от неверных? Эта ночь повторится? — спросил Фредер.

— Эмбер не хочет, чтобы погиб Тобиан, — выдохнул Уилл, осушая магией намокший до ниток плащ. — Пока его не поймают, массовых убийств в Хаше не будет. Она не ожидала, что Тобиан будет сражаться наравне со всеми и спасать каких-то женщин в храме Близнецов. Никто не ожидал, что Джексон Марион тоже ринется в бой. Короче, герцог сказал, что ты, наследный принц, безумно дорожишь своим братом, и он не может допустить гибели Бонтина: на совете были не посвящённые в вашу тайную люди. Но город всё равно оцеплен, мужей и жён развели по разным домам, бунтовщиков не щадят, с утра на людей стали одевать ошейники подчинения.

— Ты спросил у моих матери и дяди, чья была задумка с Хашем?

— Хаш они планировали сообща.

— Я понимаю, что вывело мать из себя. Наша с ней ссора. Отрезать бы мне язык, — иронично подметил Фредер.

— Да, — неуверенно отозвался Уилл, — герцог давно планировал подавить население Санпавы, но был в сомнениях, что остатки провинции полностью откроют дорогу для захватчика.

— Мать сдалась раньше дяди, — Фредер размял шею и пожал плечами. — Худосочный отпрыск Геровальда придал ей уверенности, что всё позволено. Геровальду брошена угроза: если он выставит абадон, то Сиджеда никогда не увидит. Известно что-нибудь про наших абадон? Через месяц они превратятся в людей без посторонних усилий. Военные ждут этого дня для сражения?