Братство сказало, что в течение двадцати дней изберёт нового главу. Много ходило споров, кто же им станет. И внезапно воины объявили, что их лидером отныне будет Леокурт Тверей. Ничего страшного, что он мыслечтец. Леокурт уже полвека поддерживал братство, вкладывался в него деньгами и людьми, знал каждого члена братства лично, в далёкой молодости сам был воином. Маги видели, что с Леокуртом во главе, их Магическое братство продолжить жить и процветать. Для Аахена стала неожиданностью новая служба отца. Придя в себя, он быстро понадеялся, что теперь есть кому позаботиться о несчастных абадонах, но отец погрузился в свои магические тайные дела и забыл про сына.
Дома с семьёй он провёл только один день. За шестицу до Нового года взял себе выходной и собрался за ужином с родными и с новыми домочадцами — Ханной и Нулефер, что теперь жили в его особняке. Взрослые шептались над ласками Нулефер и Аахена, Лора посмеивалась и подшучивала над ними. Между делом Даития промолвила, что Ханне и Нулефер пора получать тенкунское гражданство. «Мы можем облегчить этот процесс, — добавил Леокурт. — Нулефер, вступай в братство Магии. Ты хороший маг. Воины тебя полюбили. Станешь членом братства и зенрутские преступления снимутся с тебя для Тенкуни». На следующий день Тивай Милгус и парочка знакомых магов, которых встретила Нулефер на площади, тоже предложили ей вступить в братство. Нулефер помотала головой. Нет. Она не хочет быть наёмником на чужом пиру, собранном на костях. С неё хватит Кровавого общества, в которое тоже вступила за несколько дней до нового года. Вслух же она сказала: «С моей точки зрения, дурной тон менять клуб единомышленников каждый год». Боги, с ужасом думала потом Нулефер, прошёл год с того дня, как она присоединилась к Кровавому обществу! Освободители мечтали отметить этот праздник новыми взрывами и нападениями.
Знакомые воины рассказывали Нулефер, что их товарищи видели Тимера и Карла в Санпаве. Что те двое делали там — воины не интересовались. Их наняли защищать чужую землю от Камерута, местные преступники их волнуют не больше и не меньше, чем супружеская измена в семье кабатчика, у которого выпили вина. Нулефер скучала по друзьям, иногда она вспоминала их сплочённость, их единство, основанное на общей вере в победу и на вере в избранность Тимера. С Зенрута приходили только ужасные новости. Захваченных освободителей, благодаря предательству Тенрика, приговорили к казни. Нулефер боялась рассказывать о своих чувствах даже Аахену. Вдруг не поймёт, хоть и говорит, что понимает её всей душой. Ей было жалко Робба, Грега, Дермота, Клейта, Майкла, Стьюи и Тэда как родственников. Они не могут надеяться на чудесное спасение, которое получил Тобиан. Они — изгои общества.
Перед возвращением в Зенрут, прощаясь, брат Уилл быстро передал ей услышанный рассказ Урсулы. Та и подтвердила, когда Нулефер пришла к ней в гости. Вскоре и Аахен узнал зенрутскую тайну про Тобиана. Тяжело что-то скрывать, живя в семье мыслечтецов.
— Тивай, что может подвигнуть тенкунского мага рассказать чужому человеку секрет, который связан с другой страной? Например, маг узнал этот секрет, используя свои магические способности, — осторожно спросила Нулефер, когда она сворачивала пледы и собирала в мешки остатки пляжного завтрака.
— Подлость души. Но такие типы редко встречаются. Они знают наказание. Тенкуни не прощает измены. Авторитет нашей страны строится на честности. Кто же будет покупать у Тенкуни людей, если те начнут болтать как базарные бабы? Маг зарабатывает, сохраняя чужие тайны. Конечно, если маг приедет в манаровскую страну и увидит случайно, как карманник потихоньку забирает мелочь из чужого пальто, он скажет хозяину пальто: «глянь на руку в твоём кармане». Но если ему станет известно об этой кражи с помощью своих способностей, когда он будет находится на службе, а не как простой путешественник, он промолчит.
— Мои родители ничего не скажут, — произнёс Аахен. — Тенкуни получает с этого деньги. Будь спокойна.
— Почему Тенкуни так уверена в честности своих магов? Вот заплатил манар из Зенрута за зелье превращения, дал денег проходящему, чтобы тот забрал его с места преступления, попросил за плату обеспечить его зельями боевой магией или зарядить винамиатис, а маг честно отдаст налог Тенкуни. Я даже и не видела, чтобы какой-нибудь маг оставлял заработанное себе. Зенрутчане в жизни бы так не поступили.
Тивай пошевелил пальцами песочной руки.
— В жилах тенкунцев бурлит кровь, смешанная с магией. Мы ощущаем себя единым организмом, преданными своей семье, своим людям, своей стране. Тенкунец иначе воспринимает мир. Он не может предать страну. А припрятанные киопы от помощи манару это для тенкунца измена. Страна потеряла часть заработка, который могла потратить на благородное дело! Киоп это капля в море. Но море — множество капель. Каждый маг с рождения осознаёт себя полноправным членом Тенкуни и не может подвести свою страну. Наш народ немногочисленный, мы растекаемся по миру, зарабатывая на жизнь в чужих странах, поэтому должны сохранять единство даже в сотнях милях. В манаровских странах каждый сам за себя. Маг на первое место ставит Тенкуни. У нас бывают разногласия по разным вопросам, доходит до перестрелок, боёв, политических игр. Но тенкунец не забывает о своей государственности. Он может обманывать близких, воровать у друзей, убить неприятеля — это будут преступления второй степени. Самое страшное — предать Тенкуни. Если магу уж так надоедать играть по тенкунским правилам, он просто принимает гражданство другой страны и становится свободным от налогов и тайн. Но он не предаёт в тихую. Ты видела, как едины абадоны в сохранении устоев своей Абадонии. У них общее восприятие, связанное с почитанием негласных законов своего дома. В Тенкуни примерно всё также. Магия и избранность, островная ограниченность от большой земли, малочисленность закладывают в тенкунце магическую преданность Тенкуни.
Нулефер втянула в нос морской воздух. Тивай даже не полюбопытствовал, какой такой секрет хранил Нулефер. Не в правилах тенкунских воинов было узнавать чужие тайны, которые их не касаются. Аахен губами припал к её щеке.
— А я могу рассказать наш секретик Тиваю. Я могу…
— И какой же секретик? — томно спросила Нулефер, легонько шлёпнув его по затылку.
— Ночью кто-то ворует мои пирожки, которые я хочу съесть на десерт после обеда. Я вычислил тебя, воришка. Тивай, что мне с ней делать?
— Отправь в вольер к пустоглазам, — засмеялся Тивай.
Нулефер тоже улыбнулась.
— Если я хочу принять тенкунское гражданство, мне ещё много надо узнать про вас. У зенрутчан нет такой верности. Нет и скрытности. Язык зенрутчан без костей. Тивай, можно ещё спросить? Как вы так легко отправляетесь на чужие войны, на которых приходится сражаться против своих же соотечественников, порой знакомых и друзей, состоящих на службе в армии противника?
— Просто подавляем чувства и не обижаемся на противников. Каждый воин понимает, что его противник пополняет казну Тенкуни, только с другой черты фронта. Мы выходим сражаться против своих друзей без гнева или обиды. Для нас это работа — одолеть врага. После окончания войны в Тенкуни противники встречаются, обсуждают прошедшую войну и вновь они друзья. Это как двум врачам лечить людей в разных больницах, учителям преподавать в разных школах. Воины всего лишь сражаются на разных сторонах, трудясь для одной цели. Семьи убитых магов не держат зла на его убийцу, с которым их сын или брат играл в мяч и гонял голубей. Приход на войну, принятие возможной убийственной судьбы — это выбор их сына, а не его убийцы. Тяжелее всего сражаться против родных братьев, но воины учитывают этот момент и стараются попасть на одну сторону. В тенкунских семьях детей часто всегда много. Двое или четверо становятся воинами, другие в манаровских старанах принимают гражданскую службу, обрабатывая винамиатис или исцеляя людей. Последние трое-четверо детей остаются в Тенкуни. Наша система живёт уже четыреста лет. Меняется облик Тенкуни, одежда людей, но распределение сил и обязанностей примерно такое же, что было века назад. Теперь, когда на смену магам могут прийти абадоны, неизвестно, что будет с нашим братством… Возможно, превратимся в пешки, подобных манаровским солдатам, возможно, вообще многие воины займутся винамиатисом и продажей зелий манаром. Из воинов в торгаши…
