Противники поднимались, она слышала их топот: возле комнаты Элеоноры имелась отдельная винтовая лестница. Тимер с ружьём, в котором оставалось, наверное, пули две, засел у двери с Эриком. Нервно он косился на гардеробную комнату, где не замолкал Живчик. Сердитый рёв превратился в яростный лай. Зверь чувствовал кровь и жаждал её не меньше освободителей. Лай выдавал их убежище, он говорил солдатам: «Они здесь! Враги, напавшие на мой дом!» Нулефер, поторапливая себя, как могла, перемещала освободителей с балкона к двери сарая. Воды у неё осталось тонкая струя, при медленных движениях чувствовалась хорошо заметная тяжесть мужских накаченных тел. «Хоть бы успела», — взмолилась она.

И тут, когда она опускала Карла и Грега, готовясь приняться за Тимера и Эрика, раздались звуки бега. Из гардеробной выскочил Живчик, с болтающейся перегрызенной верёвкой на шее. Он бросился на спину Тимера и повалил его на пол. Тимер зарычал в ответ. Перевернулся, и его глаза встретились с глазами Живчика.

— Убей его, — прошептала Нулефер. Она сейчас бы откинула Живчика, но вся её вода была с Карлом и Грегом.

Нулефер не сомневалась, Тимер приставит ружьё, которое он держал в правой руке, в живот собаки. Или же вонзит в него нож.

— Чудовище! Чудовище! — стонал Тимер, раскинув руки. Лицо его исказилось в необъятном ужасе.

Эрик оттолкнул пса от Тимера, успев до того, как Живчик вцепился бы в горло Тимера. Схватил ружьё, взвёл курок, но произвести выстрел не сумел. Живчик оказался быстрее. Псу потребовался один прыжок, дабы острыми зубами впиться в шею Эрика. Хрустнуло. Из Эрика брызнула кровь.

— Тиме… — захрипел Эрик.

— Чудовище… — заскулил Тимер.

Нулефер, кинув Карла и Грега к сараю, послала воду за Тимером и Эриком. Живчик, облизывая с морды кровь, завыл, смотря на неё. И Нулефер, не раздумывая, прыгнула с балкона.

Ноги подвернулись. Она упала на колени и потеряла всю силу совершить шаг. Карл, стоящий перед стеной, бросил её к себе на плечи и занёс в сарай.

— Что с Эриком? — спросила она.

— Перестал дышать, — ответил Грег.

Нулефер охватило полное отчаяние. Её товарищи были мертвы, захвачены в плен, но они сражались! Они стойко смотрели врагу в глаза и не потеряли чести, умирая. Эрика убила дворняга, просто прокусив ему шею.

— Тимер, почему ты не помог ему? — накинулась Нулефер на своего вождя.

— Запрыгивайте в карету! Нашли время орать! — из летающей кареты прозвучал голос Брэттли. — Солдаты на подходе!

Это было слабо сказано. Солдаты окружили деревянный сарайчик. Ревущий Живчик и визжащий Тимер созвали солдат как мух на сладкое.

— Кровавое общество! Сдавайтесь! — зазвучали слова командира. — Мы даём вам последнюю попытку. Через три секунды мы откроем огонь!

— У меня в ружье два патрона, прикончите кого-нибудь… — произнёс Тимер.

— Ружьё осталось в доме. И пуля бы пригодилась спасти Эрика! — Нулефер прожигала Тимера ненавистным взглядом.

Перед ними громыхнуло.

Идо Тенрик в небесно голубом хитоне, живой, без малейших ран и царапин стоял словно призрак.

Идо очутился перед Грегом, ухватил его длинными руками и переместился.

«Боги, вы существуете…» — Нулефер готова была упасть на колени.

На балконе завыл Живчик.

Звук перемещения раздался перед солдатами. Идо скинул с себя Грега и исчез.

Канонада выстрелов пронзила тело Грега. Изумлённые солдаты стреляли из ружей единогласно.

Идо явился в сарай. Изумлённые освободители видели расстрел их друга через щели в деревянных стенах. Идо взял Майкла. И, как Грега, бросил его солдатам. Запах свинца не заставил себя ждать.

— Это не Идо! Это оборотень! Зелье превращения! — закричали освободители.

Идо снова в сарае. Тимер, едва ощутив хватку холодных рук, увернулся и пригвоздил своим могучим телом мага к земле.

— Оборотень!

Проходящий пропал.

Снова на месте. Ближе всех к нему Дермот.

— Я Идо Тенрик, — эхо разнесло слова исчезнувшего мага.

— Не стрелять! Брать в плен! — в это же время отдал приказ командир армии и перемещатель, а, может быть, воздуховик притащил к себе брошенного на землю Дермота.

— Тимер, я посвятил свою жизнь делу Грэди и Линды Каньете. Ты предал своих родителей. Я предаю тебя, — были первые слова Идо, когда он перенёсся к новой жертве. К Роббу. Но Робб закрыл своё тело колесом. Идо исчез, его не успели поймать.

Освободители бегали по сараю, ускользая от его рук. Нулефер пыталась взять его водой, Робб использовал остатки револьвера. Да мимо, пуля прошлась по воздуху.

— Кровавое общество исчезнет. Вы ответите за невинно пролитую кровь, — Идо цапнул Тэда.

Кровавое общество тряслось от беспомощности. В глазах друг друга они читали: «Я не хочу быть следующим!»

— Я сознательно дотронулся до винамиатиса Эвана. Уэса и Стэнтона прикончил я.

Новой жертвой должен был оказаться Тимер и Карл. Но они прыгнули в летающую карету к Брэттли. И Тенрик забрал Клейта и Робба. Сразу двоих.

— Взлетаем, Нулефер! Полезайте! Он через мгновение будет, не считайте ворон! — Брэттли поднимал карету в воздух.

Нулефер стояла у кареты. Но если бы у неё были силы с подбитыми ногами пережить предательство, собраться и нырнуть в салон за мгновения, как велел Брэттли. Она была привязана к Идо больше, чем к другим своим братьям. «Ты только высказывал нам своё возмущение, но изобрёл искреннюю преданность. Как долго ты замышлял предательство? — Нулефер окутывала безысходность. — К чему тебе был этот спектакль с уничтожением Казокваров? Просто бы ночью, нас спящих переместил бы к полицейскому участку. Что тебе дала наша кровь? Наша смерть? А если бы Элеонора не позвала Эвана по винамиатису, ты бы ждал другого дня?»

«Элеонора?» — имя сестры ударило Нулефер по мозгам.

Новый звук проходящего. Он воцарился перед Нулефер.

— Элеонора, она с тобой заодно?.. — задала Нулефер вопрос.

Длинные пальцы Идо провели по её разодранному платью.

— Да, Элео… — шёпотом ответил Идо.

Его рука соскользнула с талии Нулефер к себе на сердце. Голубую мантию поглощало красное пятно.

Идо, протяжно захватывая воздух, попытался переместиться. Его сил хватило, чтобы упасть у стены сарая подле старого хлама.

— Да… да… — лицо Идо бледнело.

Из кареты высовывался Тимер с ножом.

— Успел-таки пальцем прихлопнуть муху, — разнеслась по его лицу самодовольная ухмылка.

Карл помог Нулефер забраться в карету, Тимер надменно смотрел в сторону Идо:

— Тенрик, ты был уникальным магом. Ты превосходил всех ныне живущих проходящих. Я буду гордиться, что знал самого великого проходящего. Но сверхчеловек это я, Тенрик. Я сильнее всех. Я сверхчеловек. Прощай, безликий трус.

— О твоей силе и о твоём мелкотравчатом духе я напишу стихи, даю обещание, — глухо добавил Карл.

Тело Идо белело. По голубому хитону растекалась кровь, создавая два красных крыла.

Для четверых оставшихся освободителей места в карете было вдоволь. Брэттли положил руку на винамиатис, он усилием мысли дал повозке такую большую скорость, что Тимера, Карла и Нулефер чудом не выбросило порывами воздуха. Карета, проломив деревянную стену, устремилась в лес. Солдаты ждали нового освободителя. Улетающая карета стала для них неожиданностью. Водный и воздушный маги атаковали, однако уступили в скорости карете.

В череде голых извилистых деревьев освободители слышали отдалённый вой Живчика, леденящий душу. От собачьего звука они содрогались всем телом.

Повозку придётся менять, предчувствовала Нулефер, в ней следящий винамиатис. Нормут, или Фалита, или Эван — кому она принадлежит — покличут карету пальцем, как только потребует командир штурмовиков, и карета прилетит к полиции, как миленькая. Казоквары живы. Нормут. Фалита. Эван. Ни одна их цель не пала. Погибли дети, но на Азадер и Алекрипа всем было плевать, даже Тимеру. «Говори, что хочешь, — задыхалась от злости Нулефер, — но казокварские дети были тебе не важнее их домашних питомцев. Мы шли на Нормута, Фалиту и Эвана. И оставили жить всех троих. Я, может быть, спасла бы Никсона и Гринка. Я, может быть, задержала бы солдат и помогла сбежать ещё кому-то. Тимер, нельзя мне было подчиняться тебе!»