— А у тебя, мама? — Нулефер обвила Ханну продрогшими ручонками.

— Возможно. У меня было три старших брата, где они сейчас — не имею представления. Я оставила их в трущобах, они отказались подниматься на поверхность, — лицо Ханны похолодело.

Нулефер ни разу не говорила родителям, что они правы. «Да, они молчали, чтобы мне не навредить», — сейчас подумала она. Прошлое отца и мамы с трудом давалось её осмыслению.

Ханна ласково взяла Нулефер за плечи.

— Наше сокровище, не эти шахты, а вы с Норой. Мы не печёмся так о Норе, потому что ей ничто не угрожает. Ты особенная, мы не хотим тебя потерять…

—… во второй раз, — прервала маму Элеонора. — Поведай ей и о том случае. Нулефер же выросла для семейных откровений.

Ханна отвернула возникшие на глаза слёзы.

— Хорошо… Раз настаиваешь… Хорошо. Нулефер, ты, в общем, однажды у тебя… — Ханна была настолько подавлена, что Оделл и Элеонора сели рядом и обняли её. — Ты умерла, Нулефер!

— Умерла и… что? Ожила? — у Нулефер осип голос.

— Да! И нет! Это было самое необъяснимое, что я только видела! Ты лежала в своей люльке, плакала и не засыпала. Я укачиваю тебя, под боком папа поёт тебе колыбельные. И вдруг ты замолчала. Я склонилась, а ты не ды­шишь! Гла­за от­кры­ты, а зрач­ки не дви­га­ют­ся и сер­дечко не бь­ёт­ся! Я откачиваю тебя, де­лаю ис­кусс­твен­ное ды­хание, папа побежал за винамиатисом, чтобы позвать врача. И вдруг, че­рез ми­нуту ты за­дыша­ла! Зах­ло­пала глаз­ка­ми! — Ханна замолчала на вре­мя, пе­рева­ривая ту страш­ную ми­нуту и за­гово­рила вновь. — Ты вернулась, но была словно чужая. Ты так удивительно смот­ре­ла на нас, изучала свои ручонки и удив­ля­лась им, и взгляд у тебя был как у двух­летней, осозна­ющий мир де­воч­ки, но не как у двух­ме­сяч­ной. А по­том ты зап­ла­кала и всё. Боль­ше ни­чего по­доб­но­го мы с папой не наб­лю­дали.

Нулефер дотронулась до колен мамы. Сквозь тонкий шифон ощущалась дрожь Ханны. Сближение с магией причиняло одну только боль. В груди отдавало жарой. В два месяца она поборола краткосрочную смерть! Почему сейчас так плохо к ней относится её стихия? Думы Нулефер были вовсе не о страданиях, что претерпели её родители.

«Я на землю вернулась не за участью Свалоу. Подняться на ноги и смыть с себя неудачи… смогу ли я?»

***

Как обыч­но Ну­лефер и У­илл встре­чались воз­ле ре­ки на двух любимых кам­нях. Прош­ло три дня с про­ис­шес­твия в шах­те, сса­дины на ли­це у Уилла хо­рошо за­жива­ли. Он не расстраивался из-за них. Какие-то царапины и ушибленная нога бы­ли пус­тя­ком по срав­не­нию с металлическим ору­жи­ем смер­ти. До сих пор Уилл ощу­щал не­види­мое коль­цо на себе и притрагивался к шее, когда вспоминал о рабстве.

Два дня на­зад о се­бе сно­ва дал известие принц То­би­ан по стек­лу.

Воз­ле де­тей ле­жали ра­кет­ки и во­лан­чик, ма­лень­кий мя­чик, книж­ки. Ну­лефер заж­гла стек­ло: в глав­ном те­ат­ре играла знаменитая Джорджин Джонсон, выс­ту­пали прек­расные музыканты и пев­цы. Ти­хая и ме­лодич­ная му­зыка ли­лась на по­ляну, толь­ко Нулефер не мог­ла нас­ла­дить­ся ей. Слишком много накатилось на неё в последние дни. Её странное «умирание» удивило даже флегматичного и спокойного Уилла. Он издал изумлённый свист и никак не истолковал этот случай. Ему родители не успели рассказать о его раннем детстве и возможных магических чудес, что могли произойти и с ним.

— Дик, я не по­нимаю ничего! — удручающе сказала Нулефер. — Почему мы с тобой маги? Для чего? Мы такие разные. Ты силён, я полное ничтожество. По­чему в шахте у меня по­лучи­лось, а сей­час я не мо­гу водой под­ни­мать пред­ме­ты? Они то­нут!

— Ты слиш­ком за­виси­мая, — вздохнул Уилл. — В шах­те на вре­мя ты смог­ла обо всём за­быть, че­му те­бя учи­ли всю жизнь, и во­да пос­лу­шалась те­бя. Но сей­час ты вер­ну­лась в преж­ние тис­ки. Ну­лефер, это тех­ни­ка са­мая лёг­кая, имен­но её учат все ма­лыши, как толь­ко за­меча­ют в се­бе ма­гию во­ды. Ма­лень­кие де­ти же сво­бод­ны от за­конов, мирских и об­щес­твен­ных, у них дру­гое мыш­ле­ние. А те­бе уже де­сять лет, ты не малышка. Я ничем тебе не помогу, ты са­ма должна на­учить­ся жить иным ра­зумом. Сумела ты приз­нать прос­тую ис­ти­ну, что в ми­ре не толь­ко тен­кунцы рож­да­ют­ся ма­гами, так приз­най и свой дар. Ты не маг, по­ка не от­бро­сишь зем­ной взгляд на жизнь. Сей­час ты лов­кий фо­кус­ник, который мо­жет зас­та­вить по­верить прос­то­го че­лове­ка, что у те­бя есть вол­шебная си­ла.

Уви­дев опе­чален­ное ли­цо под­ружки, У­илл смяг­чил тон.

— Ну­лефер, это не твоя ви­на. Воз­ле ме­ня всег­да сто­ял маг, опыт­ный и за­меча­тель­ный нас­тавник. Смот­ря на Урсулу, я приз­нал и се­бя волшебником. А ты да­же не об­ща­лась с ма­гами во­ды, не то что учи­лась у них.

Уилл за­мол­чал. Он взгля­нул на под­ру­гу и про­бор­мо­тал с ос­то­рож­ностью и не­реши­тель­ностью:

— Ну­лефер, ты ста­ла мо­ей близ­кой под­ру­гой. Ду­маю, те­бя мож­но… Нет, те­бя нуж­но поз­на­комить с учи­телем Ур­су­лой и с…

У­илл вы­тара­щил гла­за на стек­ло и мед­ленно при­сел. Стек­ло ом­ра­чилось тем­но­той. Мгно­вение. И по­вер­хность за­си­яла при­выч­ным све­том. Но вмес­то за­ла те­ат­ра на ней рас­пи­сал­ся от­да­лён­ный рай­он сто­лицы. Гад­кие шу­мы ули­цы, че­лове­чес­кие го­лоса, прев­ра­тив­ши­еся в неразличимый гул, ка­мен­ное зда­ние с гру­дой ме­тал­ла.

— Что слу­чило…? — хо­тела спро­сить Ну­лефер, и вдруг кар­ти­на сме­нилась.

Муж­чи­на, оде­тый в чёр­ный пид­жак, глав­ный ве­щатель Зен­ру­та, воз­ник пе­ред ней.

— Се­год­ня на­шу стра­ну пос­тигло не­опи­су­емое го­ре, — скор­бно про­гово­рил он. — Час на­зад в ка­тас­тро­фе с учас­ти­ем ле­та­юще­го са­мока­та трагичес­ки по­гиб мо­лодой принц То­би­ан Афо­вий­ский.

— Ка­кого чёрта? — вско­чил на но­ги У­илл.

— Страш­ная ава­рия про­изош­ла час на­зад, — бе­зутеш­но го­ворил ве­щатель. — Са­мокат, ко­торым уп­равлял принц То­би­ан, вре­зал­ся в зда­ние библи­оте­ки. Смерть нас­ту­пила мгно­вен­но, от столкновения с арматурой. Лич­ность по­гиб­ше­го маль­чи­ка уже опоз­на­на, это млад­ший сын Её Ве­личес­тва Эм­бер Афовийский — принц То­би­ан, пять шестиц на­ходив­ший­ся в бе­гах. По­ка мы не зна­ем, что слу­чилось: от­каз ви­нами­ати­са, пре­выше­ние ско­рос­ти или же это теракт. Ко­ролев­ские сле­дова­тели прис­ту­пили к ра­боте. Я от име­ни всей стра­ны при­ношу глу­бочай­шие со­болез­но­вание ко­роле­ве Эм­бер, кронприн­цу Фре­деру и гер­цо­гу Огас­ту­су Афо­вий­ско­му. Зен­рут скор­бит с ва­ми.

Стек­ло из­ме­нилось и пе­ренес­ло кар­ти­ну на мес­то ава­рии. Толь­ко по­дос­пе­вали стра­жи по­ряд­ка и целители, то бы­ли пер­вые за­писи происшедше­го. Под же­лезом, быв­шем ког­да-то са­мока­том, ле­жало те­ло. Гла­за маль­чи­ка бы­ли по­лу­от­кры­ты, зрач­ки за­ката­ны, в го­лове торчала же­лез­ная пал­ка — ар­ма­тура, ко­торую не уб­ра­ли вов­ре­мя стро­ите­ли.

— У­илл… — прошептала Нулефер.

— Ка­кого дьявола То­би­ан умер? — зак­ри­чал на неё У­илл.

Нулефер за­мер­ла. У­илл пы­лал от гне­ва.

— Ка­кого дьявола, проклятого императора, этот ко­зёл по­дох? Это­го не дол­жно бы­ло слу­чить­ся! Как они пос­ме­ли его?.. Два дня на­зад То­би­ан за­явил, что он жив, так за­чем по­мер он?

У­илл хо­дил вок­руг Ну­лефер и не­понят­но на ко­го кри­чал. Злость и гнев сто­яли в его го­лосе, и он сры­вал­ся то на по­гиб­ше­го прин­ца, то на Нулефер, то ко­го-то ещё. «Так, зна­чит, ве­дут се­бя, ког­да уми­ра­ет друг, — про­нес­лась мысль у Нулефер. — Уилл любил Тобиана! На кого он злится?»

— У­илл! Уиллард! — крик­ну­ла она. — Ус­по­кой­ся! При­ди в се­бя, — она схватила его за руку. — Не ругайся. Я со­чувс­твую те­бе, ты го­ворил, То­биан — твой друг. Мне очень жаль его. Эти ду­рац­кие са­мока­ты…

— Са­мокат его убил? — рас­сви­репел У­илл. Он пок­раснел как рак, гла­за на­лились кровью. — Да кто угод­но убь­ёт это­го коз­ла, но толь­ко не самокат! Слу­чилось то, что они хо­тели, хо­тя мы ста­рались всё из­ме­нить!