– Да… я…

С правой стороны от клетки Илеона послышалось какое-то резкое движение.

– Эльф, гном? С вами все в порядке? – крикнул оттуда Артур.

– Если не считать чертовой каменной тюрьмы, в которой мы оказались, то все, в целом, неплохо. – ответил ему Эйрон. – Только что-то эльф помалкивает.

– Илеон, ты меня слышишь? Ответь!

– Слышу, но… – тихо сказал Илеон. – У м-меня нет сил…

Артур немного запаниковал и начал копаться в своей сумке, по какой-то причине нетронутой личом, пытаясь найти что-то, способное помочь Илеону.

– Если я тебе кину кое-что, сможешь поймать? – спросил он Илеона, найдя в сумке небольшую бутыль крепкого алкоголя.

– Д-да… наверное, смогу… – сказал Илеон и, подобравшись к краю клетки, выставил руку за пределы каменной решетки.

– Готов?

– Г-готов.

Руны на руке Илеона загорелись тусклым белым цветом, а Артур бросил найденный сосуд, пытаясь попасть в ладонь эльфа. Илеон увидел летящую к нему бутыль и сосредоточился в попытках ее поймать, но она неожиданно остановилась и полетела обратно в сторону Артура, а пролетев мимо его клетки и вовсе оказалась в руке некроманта.

– Медовуха? – удивился он.

Лич откупорил бутыль и вылил ее содержимое себе в рот, но, в силу его нынешнего состояния, вся жидкость вылилась на пол. Он грустно посмотрел вниз.

– И ведь даже тряпки… под рукой нет…

– Да чтоб тебя! – воскликнул Артур.

– Плевать… – сказал Илеон и откашлялся. – Мне просто надо… немного времени… и я…

– Времени у тебя навалом, эльф… Я бы даже сссказал, до сссамой сссмерти… – прохрипел лич и, ехидно похихикав, куда-то ушел.

Из клеток не доносилось ни слова, пока стук костяных ступ о каменный пол оставался слышен.

– Он, что, просто вылил медовуху на пол? – спросил Эйрон с толикой злости в голосе, когда в пещере стало тихо.

– Да… – тихо ответил ему Артур.

– Да как он…, да я… когда я выберусь отсюда, я ему ar niep ne lodt taer!

– Что? – переспросил Артур, впервые за свою жизнь услышав высшую гномью речь.

– «Ar niep ne» означает… что-то вроде… «да я ему надеру». – сказал Илеон все еще очень обессиленным голосом. – А lodt taer это… как бы так выразиться… это место, где спина утрачивает свое… н-название.

Эйрон рассмеялся.

– А эльф то у нас толковый! – проговорил он сквозь смех. – Даже высшую речь знает!

– А как вытащить нас отсюда он, случаем, не знает? – возмутился Артур.

– Я же… говорил…

Илеон откашлялся.

– Вопрос…

– И есть ли у тебя что-то на уме, эльф? – недовольно спросил Артур.

– Нет, но… мы можем узнать про пещеру… и твоих друзей.

– Ты всерьез думаешь, что он нам что-либо расскажет? – спросил Артур.

– Расскажет. Он обязан правдиво отвечать на вопросы…, чтобы не быть порабощенным.

– А с чем вообще связано это… проклятье? – поинтересовался Эйрон после долгого молчания. – Ну, что он должен говорить правду и все такое?

– Когда некромант умирает, считается, что он попадает во владения Эроса, владыки смерти. – сказал Илеон уже более бодрым голосом. – Там, Эрос решает, достоин ли некромант вечной жизни и, если достоин, дарует ему бессмертие и всезнание-

– Всезнание? – перебил его Эйрон. – То есть, любой лич знает о Тирле абсолютно все?

– Нет. Личу известно лишь то, что знает сам Эрос, но всему есть своя цена. Если лич не может ответить на вопрос, влияние Эроса уходит, признавая лича слабым. Сам же лич продолжает жить вечно, но теряет все силы.

– А что насчет чтения мыслей? – продолжил интересовать Эйрон. – Ты говорил, что лич это тоже умеет.

– Умеет, но не благодаря Эросу. Некроманты учатся этому сами.

Из глубины пещеры послышался треск костей.

– Он идет! – воскликнул Эйрон. – Надо придумать, что мы будем спрашивать и-

– Сначала узнаем про Ланна и Брина. – предложил Артур, перебив гнома.

– Или про пещеры. – добавил Илеон.

– А может, узнаем, есть ли в этой пещере что-то ценное? – сказал Эйрон. – Он ведь должен это знать…

Артур и Илеон тяжело вздохнули, а лич в этот момент уже проходил мимо клеток.

– Эй, ты! – крикнул Эйрон. – Костлявый!

Лич обернулся и хоть на его лице, как, впрочем, и любых других эмоций, не было видно удивления, он точно, как минимум, немного ошалел.

– Как ты меня назвал, гном? – воскликнул он и, подойдя к клетке Эйрона, схватился за каменную решетку. – Коссстлявый?! Да как ты посссмел!

Эйрон тоже приблизился к решетке.

– Костлявый! – радостно сказал он, смотря прямо в лицо лича.

Резко отстранившись от клетки, лич занес свой посох и, выпустив из него ударную волну, откинул Эйрона к дальней стене клетки.

– Никто не сссмеет называть меня, Омазиуссса, коссстлявым! – гордо сказал лич и направился туда, куда шел до этого.

– Ответь мне, Омазиус, – произнес Илеон, – кто ты такой и что ты здесь делаешь?

Омазиус замер и немного затрясся.

– Я… – тихо промолвил он с дрожью в голосе. – Мое имя – Омазиуссс. Я… я некромант…

Он не мог выговорить ни слова от того, насколько сильно дрожал. Немного помолчав и придя в себя, Омазиус подбежал к клетке Илеона и сильно схватился руками за каменные перила, образующие решетку.

– Откуда ты знаешь?! – крикнул он.

– Отвечай! – грозно ответил Илеон. – Чем ты здесь занимаешься?

Омазиус отстранился, держась своими костлявыми руками за череп. Выглядело это так, будто он страдал от серьезной головной боли и пытался унять ее, прижимая к макушке ладони.

– Нет! Нет! – мучительно произносил он, мечась по пещере. – Перессстань ссспрашивать!

– Говори, лич! – крикнул Илеон, прислонившись к решетке.

– Я здесссь… – сказал Омазиус сквозь стиснутые зубы. – Я сссоздаю… големов…

– Зачем? – продолжал спрашивать Илеон.

– Он приказал…

– Кто «он»?

– Э…

Лич убрал руки с головы и начал говорить немного спокойнее.

– Эроссс…

– И давно ты этим занимаешься?

– Сссотни зим… Но поссследние пятьдесссят… я ссспал… – медленно говорил Омазиус.

– И что тебя пробудило? – спросил Илеон.

– Не знаю… какая-то сссила… сссначала я подумал, что это пришедшие люди… как было пятьдесссят зим назад…

– Руно говорил про какой-то странный толчок! – встрял в диалог Артур. – Может, скелет говорит про него же?

– Я не ссскелет! – громко прохрипел Омазиус. – Я некромант!

– Но на тебе нет кожи! – сказал Эйрон. – Значит ты – скелет!

Омазиус покачал головой, что-то ворча себе под отсутствующий нос.

– За всссе мои зимы… гномы сссовсссем не изменилисссь… – сказал он с разочарованием в голосе.

В пещере на некоторое время повисла гробовая тишина, но лич никуда не уходил, не смотря на отсутствие вопросов.

– Ссспрашивайте сссвои вопросссы… Я всссе равно не могу… никуда уйти…

– Что ты сделал с моими друзьями, некромант? – с небольшой долей злобы спросил Артур.

– Те двое, что… пришли несссколько лун назад? Одного я почти превратил… Но его тело не приняло… сссвою сссудьбу… Провал…

– А тот, что лежит на алтаре? Его ты тоже собираешься сделать каменным чудовищем?

– Ну почему сссразу чудовищем? Големы крайне полезны…

– Отвечай на вопрос!

– Да, ссстанет… но я начал лишь недавно-

– То есть, его все еще можно спасти! – воскликнул Артур, прервав некроманта.

– Не думаю, что у вассс… в вашем положении что-то получитссся… – сказал Омазиус и посмеялся.

– А тот голем, что вылез из пещер прошлой ночью – тоже твоих рук дело? – спросил Илеон.

– Всссе големы в этой пещере… мои творения…

– Теперь ясно, почему он выглядел так ненатурально. – тихо сказал Илеон. – Что твой голем делал так близко к поверхности?

– А я почем знаю? Гулял, может быть… Они у меня вольны делать, что им вздумается… пока нет приказа…

Илеон ощутил привязанность Омазиуса к своим творениям. «Лучше не говорить ему про судьбу того голема…» подумал он.