— Да какие подвиги, — улыбнулся я. — Мои люди перестреляли шведских артиллеристов и захватили пушку. Правда, стояла та пушка очень близко, била почти в упор и продолжи она стрелять, наши потери оказались бы непомерно большими... А уж как Василий отличился, когда наши отбивали у шведов Выборг, вы лучше его самого и спросите.

— Нет-нет, Алексей Филиппович, именно подвиг! — подключилась младшая сестра. — Вы же даже ранение получили!

— Это уже потом, — пояснил я.

— Всё равно! — пылко сказала княжна Варвара. — Вы ваших солдат от излишних потерь уберегли!

— Ополченцев, — поправил я её по армейской привычке.

— Ополченцев? — старшая княжна перехватила ведение беседы. — Но вы же были стремянной офицер!

— Государь отправил меня в Усть-Невский с иным поручением, — пустился я в объяснения. — И на войну я пошёл потому, что ополчению не хватало хоть как-то обученных офицеров. Так что даже такой неумелый прапорщик там оказался к месту, — дал я княжнам возможность по достоинству оценить мои храбрость и скромность.

— Так вы там по государеву поручению были, — с лёгким налётом зависти отметила княжна Александра. Мне оставалось лишь согласно кивнуть.

—А второй ваш орден — это...? — проявила наблюдательность младшая.

— Рыцарский крест ордена заслуг баварской короны, — ответил я. — Когда учился в Мюнхене, оказал некую услугу баварскому королю.

Княжны понимающе переглянулись и больше эту тему не поднимали. Хм, умные девицы, сразу сообразили, что о сути таких услуг лучше не спрашивать. Столь отрадное сочетание ума и красоты, да ещё сразу в двух экземплярах, вдохновило меня на некоторое сокращение дистанции в общении с княжнами.

— Александра Дмитриевна, Варвара Дмитриевна, — обратился я к ним, — вы не будете возражать против перехода на «ты»?

— Я бы не возражала, — младшая княжна с надеждой глянула на старшую.

— И я не стану, — согласилась Александра. — Но за такое надо же выпить?

Ну, раз надо, значит, надо. Приём проходил в режиме «а-ля фуршет», поэтому мы переместились к столам с напитками и закусками, где и запаслись всем необходимым, чтобы отметить переход к более близкому общению. Хорошо, что я ещё в Усть-Невском догадался приладить к трости темляк, [1] а то с занятой рукой пришлось бы мне сейчас испытать серьёзное затруднение. Нет, с бокалом шампанского я и так управился, а вот держать одной рукой тарелку с закуской, а другой вилку — тут уже без темляка никак.

— Александра Дмитриевна, Варвара Дмитриевна, прошу меня простить, но Алексея я у вас ненадолго похищаю, — увлечённый сёстрами Бельскими, я не заметил, как к нам подкрался дядя Андрей.

— Конечно, Андрей Васильевич, — с любезнейшей улыбкой согласилась княжна Александра. — Но именно ненадолго!

— Обещаю вернуть в самом скором времени, в целости и сохранности, — дядя Андрей отсалютовал княжне бокалом и повёл меня с собой.

— Ну что, Алексей, как тебе будущая невеста? — поинтересовался он, когда мы отошли на достаточное удаление.

Я изобразил довольную улыбку. Именно изобразил — какого-то более-менее целостного впечатления от княжны у меня пока не сложилось. Да, она красива. Рост... А что рост? Она же не выше меня, так что никакой проблемы я тут не усматривал. Неглупа, тоже сразу заметно. Явно польщена близким общением с героем только что победоносно законченной войны. Правда, всё то же самое, разве что кроме роста, можно сказать и о младшей княжне. Но раз уж вопрос со свадьбой решён на уровне родителей, какое это вообще имеет значение?

Похитил меня дядя у княжон не просто так, а чтобы познакомить с полковником Хлебовичем из Военной Палаты. Знакомство это для наших оружейных проектов представлялось более чем полезным, так что вскоре я уже всячески старался расположить к себе немолодого уже офицера с холёным лицом и густыми седыми бакенбардами. С моим «георгием» это оказалось не так и сложно — двое военных, пусть один из них уже бывший, найдут о чём поговорить. А уж когда дядя поведал полковнику, что это именно я изобрёл колючую проволоку, тот аж просиял.

— Вот как! — обрадовался полковник. — Знаете, о вашей проволоке из войск поступают самые благожелательные отзывы. Рад свести знакомство с изобретателем, очень рад!

Да, про отзывы послушать было приятно, чего уж там. Правда, бумаги по заказам на колючую проволоку, что показывал отец, душу грели даже сильнее — потому что там стояли радующие глаз циферки, показывавшие количество саженей отпущенной проволоки и рублей, за неё полученных. Надо бы ещё охранной страже товар предложить, эти тоже оценят по достоинству...

— Погодите, Алексей Филиппович, — полковник явно что-то пытался припомнить, — а не тот ли вы подпоручик Левской, что придумал ремень для ношения оружия господами офицерами, о коем подавал в палату отношение генерал-поручик Михайлов?

Мне оставалось лишь признать, что да, тот самый и есть. То есть теперь уже был.

— Я-то краем уха слышал, это по другому отделу проходит, — пояснил Хлебович, — но посмотрю, что там и к чему.

— Посмотрите, господин полковник, — со всем почтением посоветовал я. — С этим ремнём офицеры в бою смогут носить не только саблю или шашку, но и револьвер или пистолет.

— Толку от того пистолета,— полковник пренебрежительно хмыкнул. — Револьверы, конечно, получше, но дорогие больно. Да и неудобно сменные барабаны с собой таскать.

— А если будет револьвер подешевле? — закинул я удочку. — С несъёмным барабаном, перезаряжать который проще и быстрее?

— Такое возможно? — заинтересовался полковник.

— Более чем, — ответил за меня дядя. — Уже в самом скором времени мы сможем предоставить опытную партию таких револьверов для испытаний.

— Что же, буду ждать, — Хлебович улыбнулся и предложил по такому случаю выпить.

Выпили, полковник представился Константином Афанасьевичем и предложил мне в дальнейшем общаться без чинов, за что выпили отдельно.

— Хлебович на Кавказе со мной служил, — сказал дядя, когда мы отошли. — Офицер боевой, заслуженный, после ранений хотел в отставку выйти, но я ему помог с переводом в Военную Палату..

Что ж, значит, понимает, что возможность сделать полдюжины выстрелов для офицера в бою лишней не будет. Ценный для наших оружейных дел человек...

Пока я обменивался любезностями с полковником Хлебовичем, княжны наши себе нового собеседника — флотского лейтенанта примерно моих лет.

— Юрий, познакомься, боярич Алексей Филиппович Левской. Лейтенант Юрий Романович Азарьев, — княжна Александра взялась представлять нас друг другу. На мой взгляд, взялась неудачно. С лейтенантом мы в равных чинах, и вроде бы он, как офицер действующий, имеет преимущество перед офицером отставным, но у меня-то «георгий», а мундир лейтенанта пока что не украшала ни одна награда. Так что вполне можно было и его мне первому представить. Чтобы исправить недоразумение, я первым предложил лейтенанту перейти на «ты», то есть поступил как человек с более высоким положением.

— За что у тебя «георгий»? — спросил Юрий, когда мы выпили в честь перехода к неформальному общению. Он, похоже, такими проблемами не заморачивался.

— За Парголово, — ответил я.

— Да, жаль, флот на эту войну не успел, — посетовал Юрий.

— Как я понимаю, шведы потому и начали войну зимой, чтобы наши корабли не могли действовать, — Юрий посмотрел на меня с удивлённым уважением. Ну да, сухопутный отставник, хоть что-то во флотских делах понимающий — зверь редкий.

— Я в Корсуни [2] служу, — Юрий пожал плечами. Да уж, ему-то на этой войне вообще ничего не светило. — Сейчас в отпуске.

...К концу приёма я успел ещё несколько раз отвлечься от княжон на полунеобязательные беседы с разными людьми, активно восстанавливая свою известность в свете после шести лет отсутствия в Москве, благо, с «георгием» это оказалось не так и сложно. И почти каждый раз, возвращаясь к княжнам, заставил их в обществе лейтенанта Азарьева. Вообще-то, по здешним понятиям о приличиях, такое предпочтение одному из гостей не поощряется. И в чём тут дело, интересно бы знать?..