Мы с мамой Люсей перевели дыхание и улыбнулись друг другу.

Миша с коллегами вид имели потрепанный – серые лица, красные глаза. Гуськом мы двинулись на кухню, и расселись кто, где смог. Мама Валерки осталась в комнате, совершенно счастливая.

– Знаешь, Жуков, я такого не видел еще, – Миша полез в холодильник, достал пакет кефира, наполнил всем стаканы, – ауры практически не было, пришлось восстанавливать. Шут его знает, что это.

Он оттопырил нижнюю губу и макнул усы в кефир, – Сам бы я точно не справился!

Бородатые коллеги-космосенсы дружно закивали.

Никогда я не принимал Мишу со товарищи всерьез. Познакомился с ним, придя однажды к маме в поликлинику, когда она вела прием. Миша пришел к ней попросить больничный – что-то у него было с желудком. Он стал заливать мне про свои экстрасенсорные способности, а я подначивал его и подмигивал маме, которая улыбалась мне одобрительно, но Мише больничный все же дала.

Мы с ним потом ехали в автобусе, и он чуток удивил меня, так, самую малость, когда сказал, что я только в прошлом месяце развелся. Он посочувствовал и добавил, что в моем разводе виновата женщина. «Твоя бывшая женщина», уточнил он. Я же тогда подумал, что ему могла об этом рассказать мама, судя по всему, отношения у них были вполне дружеские. Я и сам с ним задружил, собеседник он был интересный. Хотя и не вник тогда в его слова о женщине – виновнице развода. Много позже понял, что он имел в виду.

Сегодня вызвал я его от отчаяния. И надо же!

– Слушай, я все понимаю, – кивнул я на комнату, где лежал воскресший Валерка, – но при чем тут мой чайник.

– Ага, – ухмыльнулся Миша, – проняло! А ты же мне никогда не верил! – Он расправил плечи, – Теперь убедился?

– Нет слов! – покаянно произнес я, – но причем здесь чайник?

– Это страшная тайна, я должен был прочитать карму в твоих зрачках, – подвывая, завел Миша, – потом хрюкнул в кефир, – ладно, я к тебе час назад заезжал, стоял под дверью, звонил, там чайник крышкой стучал, и баней из-под двери несло. А так как никто не открывал, я понял, что тебя нет. Самое экстрасенсорное то, что я к тебе пришел именно сегодня, – заключил он.

– А чего приходил?

– Да вот то-то и оно, что просто так. Мимо крокодил.

Я закрыл за бригадой космосенсов дверь и пошел глянуть на Валерку. Тете Люсе нужно было на работу, она подрабатывала сторожем в театре, в котором всю жизнь проработала декоратором, сегодня была ее смена.

Валерка сопел, уткнувшись в диванную спинку, я выпроводил тетю Люсю, пообещав, что останусь на ночь.

Яровой спал, но с каждой минутой все беспокойнее – крутился, вздыхал. Было около одиннадцати, я жутко проголодался и пошел на кухню. На плите стоял борщ, я определил его на первое. Для второго нашел в холодильнике пяток яиц, и тут сковородка с грохотом вывалилась из рук. В ответ на шум из комнаты послышался скрип дивана.

В дверном проеме взъерошенным привидением, возник Валерка,

– Есть хочу.

Я поставил греться борщ, а пока поджарил яичницу и подсунул сковородку ему под нос. Я жарил, поглядывая на него, а Валерка сонно зевал, но при виде и запахе яичницы, оживился.

– Больным – экстрасенсов, – осторожно начал я

– Каких экстрасенсов? – Валерка воззрился на меня, не переставая жевать.

– Ты что не помнишь, что здесь Миша был с коллегами?

– Миша…– А… Что-то помню.

– Ты вчера с кем пил?

– Не пил я вчера, Витька! – Оживший Яровой смотрел ясными глазами. – Мне вчера целый день плохо было, я подумал, может пиво, которое мы в пятницу вылакали – дрянь! Еще о тебе волновался, как ты там, в лесу, отравленный.

– Нормальное пиво. И все у меня в лесу было нормально…

Валерка с ходу ухватил интонацию,

– Что-то там было интересное?

– Ты как себя чувствуешь? – опомнился я, – тебе, может, разговаривать нельзя, лежать надо.

– Да все в норме, аппетит зверский, – Валерка с сожалением глянул на пустую сковородку, отрезал громадный кус хлеба и сразу отхватил половину, – Ну рассказывай, что там было?

– А было там все очень странно… «Странные смерти», – всплыл вдруг голос, что я слышал в лесу, его перебил голос толстой медички. Да, странные смерти…

Развалюха-автобус, натужно рыча, поднимался по склону прямо в солнце. Я сидел за водителем и, когда он опустил пластиковый козырёк, схваченный по трещине алюминиевой скобкой, наконец перестал щуриться.

Приехав к повороту на коммуну на первой маршрутке, автобус этот я остановил, подняв удостоверение. Любопытный шофер затормозил, и я показал журналистские корочки – красные с золотыми буквами – ПРЕССА и объяснил, куда и зачем еду.

Он спросил, знает ли о моем приезде начальство, и я соврал, что да. Хотя, честно говоря, позвонить не успел. Необычный прокол для меня.

Я потом уже, когда все закончилось, склонялся к мысли, что высшим силам просто нужно было, чтобы о том, что там творится, стало кому-то известно. Незаинтересованному в результатах деятельности этой коммуны. И я для этого показался этим силам самым подходящим субъектом. Вот только чего мне это стоило… Впрочем, мой главный редактор поплатился куда как серьезнее.

Склон был покрыт редкими деревьями, а сверху на нас смотрел настоящий лес, в который и вела дорога. В лесу этом расположилась «коммуна», собирающая лекарственные травы, и задание мне было – написать о ней что-нибудь хорошее.

Жена нашего редактора утверждала, что травы здесь собираются в экологически чистых условиях и поэтому весьма ценны. Нельзя сказать, что наш редактор черпал темы исключительно у любимой жены, просто у него был, видимо, небольшой домашний раздрай – я так понял из нашего последнего с ним разговора, и шеф с моей помощью собирался выправить курс семейного корабля.. А я и не имел ничего против. Денек подышать целебным лесом, попить травяного чаю – по этому делу, думаю, здесь были спецы – разве плохо?

Мы с Валеркой, конечно, поизгалялись насчет коммуны. Слово было замшелое, «совковое»: ни тебе ЧП, ни тебе ООО. Но, может эти коммунары и впрямь исповедовали «Свободу, Равенство, Братство», масоны эдакие… В общем, задание было нормальное, даже приятное, чего уж там.

Автобус пошел по просеке, бидоны с молоком глухо терлись друг об друга на заднем сидении. Скрипя и переваливаясь на неровной дороге, автобус пугал ворон, они, неторопливо хлопая крыльями, рассаживались на ближних деревьях.

Наконец открылась большая поляна с двумя рядами деревянных домов с цифрами на бревнах. Домов было штук двадцать и, видимо, они были подняты снизу из заброшенной деревни, видневшейся вдали на последнем повороте, и здесь уже сложены. Оттого и цифры на бревнах, чтоб не подгонять их заново друг к другу.

Непонятно, зачем перетаскивать сюда дома, деревня совсем близко, в лес можно ездить тем же автобусом. Но, видимо, коммунары имели на сей счет свои соображения. Например, основать здесь «Город Солнца», прочие утопические планы.

У председателя были белые морщинки у глаз – лучиками, от постоянного пребывания на солнце. У дома сидел мохнатый добродушный пес. Обманчиво добродушный – это я понял, когда пригляделся. Зверь!

Жуков, – представился я, ответив на мозолистое рукопожатие председателя, – Виктор Иванович, газета «Выбор сделан»

– Очень рад! – улыбнулся председатель. Он был, конечно, рад не очень. Скорей, совсем не рад. Даже обаятельные морщинки-лучики скрыть этого не могли, но, что поделаешь, пресса приехала.

– Что ж не позвонили, Виктор Иванович? – спросил председатель и, после небольшой заминки, добавил, – Я бы для вас время выкроил. Шофер, несущий картонный ящик в дом председателя, посмотрел на меня расширенными глазами. Ну, соврал я, что уж тут.

– Да как-то забегался, вы уж простите!

Я должен был позвонить и обычно обязательно звоню. Но вначале я пытался выиграть у Валерки в «маничку», потом мы сидели, празднуя валеркину победу. Да и не считал я важной командировку в эту лесную коммуну. Как показало дальнейшее развитие событий, напрасно.