И вот я в очередной раз убедился в правильности слов бабушки и мамы: Знания — это Сила! Сила что сейчас помогает мне двигаться вперёд. Сила, что сейчас дала мне надежду вернуться домой. Ведь если окажется что эта пластинка попала сюда из моего мира, то для меня есть надежда на возвращение домой. Чтобы увидеть лица родных. Возможно, они не узнают во мне своего сына, внука, брата. Возможно, к тому времени мне уже не к кому будет возвращаться. Но я не собираюсь опускать руки только потому, что есть возможность провала! Чуть больше недели я спал по три часа в сутки чтобы успеть доделать этот проклятый механизм к сроку.

Устройство граммофона довольно простая. Специальный механизм на пружинах внутри корпуса двигает пластинку по кругу. Заряжается этот механизм ключом. В старых фильмах часто можно увидеть процесс заряжания граммофона.

Однако этот "двигатель" не сможет производить звук. Наверху есть стальная игла, которая является частью мембраны. Игла двигается по бороздам на пластинке, в которых и хранятся записанные звуки. Во время движения по бороздам игла вибриует, натыкаясь на засечки, сделанные при записи. Эта вибрация попадает в диафрагму внутри мембраны, после чего окончательно превращается в звук. И этот звук усиливается знаменитой трубой граммофона.

Однако у меня было много проблем ещё при проектировании. Как заставить диск двигаться? Как мембрана преобразовывает вибрацию в звук?

Первую проблему я сначала думал решить простым ручным трудом: всего лишь нужно было крутить рычаг, внутри при этом крутилось две шестерёнки. Одна — присоединённая к рычагу, а другая — к вращающейся платформе. Однако эта идея не прижилась. Как оказалось, человеку очень сложно крутить что-то с постоянной скоростью.

Поэтому я приступил к варианту с пружиной. Благо, я уже научился делать их во время изготовления пистолета. Если первый блин всегда комом, то тогда у меня этих "первых блинов" было штук двадцать. Механизм на пружине оказался очень сложным. Но и он не работал, скорость вращения время от времени то замедлялась, то повышалась. В итоге пришлось вернуться к первоначальному варианту.

С мембраной я решил проблему довольно просто — напряг мозг. И смог вспомнить, что когда-то читал о том, что часто диафрагмы в мембране делали из слюды. К счастью, моя "матушка" после неудачного рождения меня ушла в себя и начала собирать разные камюшки в свою коллекцию. Среди этой груды минералов я и нашёл слюду, после чего сточил её до тонкой пластинки.

Всё собрать в одно устройство не составило труда, но я боялся запускать этот чудо-аппарат. Я не был уверен что моя самопальная подделка вообще заработает. А ведь в худшем случае эта хренотень может просто сломать пластинку.

Но кто не рискует, тот не пьёт шампанское, верно?

Я положил пластинку на платформу и начал потихоньку крутить ручку. Пластинка начала раскручиваться. Я попытался полностью сосредоточиться на том, чтобы сохранять постоянную скорость. Свободной рукой я начал потихоньку опускать трубу с мембраной на конце. Эта проклятая конструкция держалась на самодельной, сделанной из дерева подставки. Я укрепил её как только мог, чтобы труба не свалилась на пластинку.

И вот, игла опустилась на пластинку. Сначала несколько секунд доносился только треск, после чего началась настоящая сказка. Качество воспроизведения оставляло желать лучшего. Не знаю, или это из-за того, что мой самопальный граммофон был так плохо сделан, или из-за того, что пластинка старая, но в любом случае слова и музыку разобрать было можно, хоть и сложно.

Сначала я подумал что это военный марш. Затем я начал узнавать мотив, а после я узнал слова "форми во батальон".

— Раздерите меня черти! Это же "Марсельеза"!

И действительно, из трубы "граммофона" лился голос мужчины, который на французском призывал сформировать батальоны и маршировать. Из-за того, что скорость была не постоянной, воспроизведение то ускорялось, то замедлялось. Кроме того, качество звука оставляло желать лучшего. Слова не всегда были различимы и часто они сливались просто в один большой звук.

Но я убедился в одном — из этого мира можно попасть обратно, в мой родной мир. Ведь если что-то переносится сюда, логично предположить что это что-то может быть перенесено обратно. Душу в моё мёртвое тело уже не вернёшь, но ведь можно переместиться и с этим телом.

Однако печально, что единственная зацепка — это бродячая ярмарка, которая была в городе год назад. А когда я буду готов к уходу из дома пройдёт ещё больше времени и следы могут и вовсе затеряться. Так что помимо пороха в городе нужно будет поискать информацию об этой ярмарке.

Я закончил думать в тот момент, когда закончилась пластинка. И голос неизвестного мужчины в последний раз пропел про то, что нужно взять в руки оружие и окропить кровью врагов родные поля.

Следующие два дня я приходил в себя. Не досыпать чуть больше недели — это не то, что может выдержать организм пятилетнего ребёнка. Однако я не жалел о сделанном. "Марсельеза" подняла мне настроение. Пусть она и не на русском, но услышать язык из моего мира было настоящей радостью.

Я доберусь до этих торговцев с кочующей ярмарки и найду того человека, что продал Остину пластинку. Это сейчас единственная зацепка, которая поможет мне вернуться в мой мир.

После двух дней, во время которых я вставал только чтобы поесть и попить, наконец тело перестало ощущаться как вялый кусок мяса. И первым делом после хорошего отдыха я отправился к кузнецу. Он говорил что примерно через неделю поедет в город, к семье. И хотя изначально у меня была только одна задача — добыть порох, — теперь мне нужно ещё и узнать куда отправились торговцы, пока все в городе о них не забыли. Надеюсь, они были не настолько скрытными, как говорил Остин.

Моя комната находилась в самом дальнем крыле дворца. Я так понимаю, это чтобы я не попался на глаза гостям.

Я надеялся что доберусь до Остина без приключений, но не тут то было. Дорогу мне перегородил мой "дорогой братик" Лука. Я попытался пройти мимо, и у меня почти получилось, но вдруг…

— Эй, стой.

Я остановился и, повернувшись, посмотрел на него. Мне сейчас было вообще не до него, но сказать ему об этом я не могу. Ведь тут у меня прав нет, и он сможет отомстить без каких-либо последствий. В крайнем случае назовёт это тренировкой.

— Что?

— Чем ты занимался в библиотеке?

— Читал.

— Правда?

Он посмотрел на меня с ухмылкой. Неужели он что-то заподозрил?

— Я слышал разговоры служанок. В последние дни ты практически не спал, безвылазно сидя в библиотеке и таская туда всякий хлам.

В этот момент сердце у меня ушло в пятки. Если он подумает что я создавал что-то противозаконное, то меня просто казнят.

Насколько я узнал из книг, в этом мире есть множество магических кристалов. Некоторые из них добываются в шахтах. Это природные кристалы, и они удобны тем, что их нужно только перезаряжать. Такой, например, есть в кузнице у Остина. Однако есть ещё и искуственные кристаллы. Их много, но они одноразовые. После использования они просто рассыпаются. Однако есть исключения. Например, кристалл звука. При его использовании он записывает звуки вокруг себя, а после воспроизведения кристалл разрушается. И вот, создав граммофон я, чисто технически, создал замену этого кристалла, которому не нужна магия.

— И ещё я слышал что к тебе приходил некий мужчина. Вот только его никто не видел, только слышали как он пел. Что ты там делаешь? Как ты провёл незнакомца на территорию дворца?!

Что? Серьёзно? Они приняли настолько искорёженный звук за пение некоего мужчины?

Я стоял и тупо смотрел на Луку. Я просто не мог подобрать слов. И меня хватило только на одну фразу:

— Не было никакого незнакомца.

Самому хотелось смеяться от всей этой ситуации. Но я сдерживался, чтобы не одной мышцой не показать, что мне смешно.