"Здесь – да. – отрезал Волк. – А теперь слушай внимательно! Требуй себе с туши печень и сердце, что с ними делать, она скажет!", – сказав это, Волк ткнул носом Славяну. Та в ответ потрепала его за ухом.

Дальше стали тушу тут же, на месте разделывать. Тут уж Семён не сплоховал, потребовал, как Волк советовал, себе от кабана печень и сердце. А дальше сделал как Славяна сказала – каждого из охотников, от Кощея до простых ловчих, угостил ломтиком того и другого. Сам резать не мог, попросил Славяну, а она так ловко управилась, как никто б не смог: каждому кусочек достался, даже Волку, и лишнего не осталось. А себе с Семёном она один кусок на двоих выделила, но по больше чем прочие. Взяла этот кусок в зубы, а Семён с другого конца, так и жевали его с двух сторон, а как доели до средины, губами встретились. Так его в поцелуе и поделили.

Ну а дальше пустились в обратную дорогу. Добычу по седельным сумкам да вьюкам разложили, Семёна на волокуши водрузили, волокуши верёвками к сёдлам привязали, Басов с Юсуфовым. Так и едут обратно: первым Кощей, следом начальники, раненого царевича тащат, Семён на еловых волокушах с комфортом, а по бокам от него Волк с одной стороны бежит, а с другой Славяна на Сивке.

Как к Яге на двор въехали, она своим цепким взглядом сразу всё выглядела, сразу на Кощея напустилась:

– Ну вот что ты за чудовище костлявое, а? Только девка себе парня по сердцу нашла, так ты его тут же секачу под копыта сплавил! Да мало того, ещё и Федьку своей сивухой напоил!

– Ладно тебе, старая, всё ты не довольна! – возмутился Кощей, но было видно, что он чувствует себя виноватым. – Ну поранился парень на охоте, бывает! Да и зверя такого взять! Честь! А Феодор Периклыч отоспится, ничего с ним не сделается.

– Ох, балбесы вы, мужики, как есть дубины стоеросовые! Ладно, заноси всё это в дом, да и сам заходи, не держать же тебя на дворе.

Тут опять всё завертелось, Семёна уложили в одной из комнат, отгороженных занавесками, и пока все были заняты чем-то другим, он призвал домового. Велел расстегнуть ремешки на зерцале, снял с помощью Тихона нагрудную пластину, изрядно помятую, дальше сел. Освободиться от зерцала оказалось просто, а вот снять кольчугу сложнее, но совместными усилиями Семён и домовой справились. А когда стали снимать с Семёна стёганку, зашла Славяна. Всплеснула руками и отругала обоих: Нельзя сейчас Семёна так тревожить, надо было и кольчугу и стёганку разрезать!

– Ну! – возмутился царевич. – Твой подарок портить?!...

На это ему пришлось выслушивать гневную тираду на тему: "А иначе испортиться можешь ты!". Но всё оказалось не так страшно: домовой у Яги учёный, опытный, вытряхнул раненого из шмоток нежно, почти без повреждений. Видать, не впервой... А там и Яга заглянула, принесла свежего бульона из свежеубитой дичины. Тут Семён и обратился:

– Бабушка... Царица Эрешкигаль...

– О как официально! Чего задумал?

– Помните того масона, которого дядька убил?

– Которого из?

– Нашего...

– Запомни, касатик, среди них наших нет. Ну и чего ты задумал?

– Вы можете восстановить душу российского?

– А зачем тебе?

– За это можно стрясти с Великого мастера какое-то количество мелких услуг.

– Никак уже договорился?

– Конечно!

– А если нельзя? – ехидно спросила бабка.

– Значит не стрясу, только и всего.

Тут Семёну пришлось подробно рассказать про договор, который он заключил с Великим мастером.

– Вот ведь хитрая морда! – воскликнула Яга с явным уважением. – Хорошо, сделаю для тебя.

– А можно ещё англичанина запихнуть в какой-нибудь артефакт, чтобы потом из этого артефакта вернуть в тело?

– Можно-то можно, вот только ты понимаешь, что восстановить можно только одного? А из второго такое получится...

– Овощ? – деловым тоном уточнил Семён.

– Щаз! Здесь от личности останется такая окрошка, прям салат "оливье"! Чего ты с ним делать-то будешь?

– А мне-то зачем? Это англичане будут что-то делать.

– Прям через посольство им и передашь?

– Зачем? Для этого Казимирыч есть. Вот он и будет с англичанами разбираться.

– Ох ты морда хитрая! – медленно произнесла Яга с плохо скрываемым восхищением. – Узнаю царскую стать. Сделаю тебе такое! Чую, весело будет!

-----------------------------------------

[1] самострел – русское название арбалета.

[2] рогатина – здесь: специальное охотничье копьё с длинным толстым древком, широким и длинным наконечником и поперечной перекладиной в основании наконечника. Использовали при охоте на крупного зверя: медведя, кабана, лося. Зверя ловили на наконечник, упирая второй конец рогатины в землю, при этом поперечина не позволяла зверю насадиться на копьё и достать охотника, который добивал добычу ножом. Охота с рогатиной всегда требовала большой ловкости, смелости и силы, даже опытные охотники, случается, погибают на такой охоте.

[3] болт – второе, а по сути – первое и правильное – название арбалетной стрелы.

Конечно же, лечение, которым пользовала своего сердечного друга Славяна оказалось гораздо эффективнее любой современной медицины. Уже утром следующего дня Семён, хоть и осторожненько, стараясь лишний раз глубоко не дышать, вышел в горницу к завтраку. А там уже доставали из печи горшки, в которых аппетитно шкварчало жаркое со свининой. Той самой, которая вчера едва не отправила Семёна на тот свет.

Тут же обнаружился и Феодор Периклыч. Смурной и зеленоватый, он осторожно нёс на плечах больную голову. На вопрос: "А есть ли какое колдовское зелье от похмелья?", Яга ответила, что самое лучшее антипохмельное зелье всех времён и народов – огуречный рассол, но после кощеева пойла даже оно не в раз вылечит. Так что, Периклыч оставался до вечера не транспортабельным.

Конечно, молодые люди нервничали, как там служба? А Семёну следовало ещё и в Академии появиться, но Басов их вчера успокоил, пообещав, что без проблем обеспечит обоим больничные. "А Периклычу вообще можно боевое ранение засчитывать, после кощеева самогона.", – заявил он, прежде чем умотать.

Дальше, за столом пошёл разговор, от которого лингвист слегка подавился тем самым антипохмельным зельем, хотя, вроде, и был уже морально готов: Яга начала обсуждать планы, как бы им с Семёном семьями познакомиться.

– А чего ты дёргаешься? – удивилась Славяна. – Вчера уже все всё поняли.

Семён задумался на секунду и решительно заявил:

– Надо ему всё рассказать.

– Уверен? – настороженно спросила Яга.

– Не знаю почему, но, да!

Сказав это, Семён взял в руки ваджру, поднял над головой и выпустил из неё два коротких жгута молний. Глаза у Периклыча округлились. Он встал и молча поклонился.

– Да ладно, – отмахнулся Семён. – Пока от этого только куча проблем.

– Это я-то проблема?! – демонстративно возмутилась Славяна.

– Вот только ради тебя и стоит всё это терпеть! – весело ответил Семён, привлекая ведьмочку к себе.

А Яга вот очень серьёзно заявила:

– Именно поэтому он и смог одолеть этого секача. А если бы за ним земля стояла, он бы свиного походя забил. И кабан этот не просто так на тебя выскочил, – обратилась она к Семёну. – Он не просто так из-за Смородины вылез, он к людям шёл, свежей крови попить, а тут врага почуял, который может ему дорогу заступить. Вот и решил сначала с тобой разобраться.

– Если что, Басов в курсе, Юсуфов тоже, а остальным пока не говори, – закрыл тему Семён.

***

На следующий день Периклыч пришёл в норму и умотал, Яга тоже куда-то пропала по своим тёмным делам, зато к обеду заявился Кощей. Посидели, потрепались, послушали кощеевы байки, которые тот страсть как любит травить, наконец Семён не выдержал:

– Кощей! Ты ведь Нергал[1], по нашему Мор?

Тот смерил Семёна внимательным взглядом и величественно кивнул.