– А ты ведь боярин, настоящий, – начала беседу Яга. – Откуда тебя Басов откопал-то? Нынче таких уже не делают.

– Я издалека приехал, – внешне равнодушно отмахнулся Юсуфов, – там ещё сколько-то осталось...

И завязалась лёгкая светская беседа, за которой Семён с Ягичной следили затаив дыхание: ничего не значащие вопросы, замечания и шутки таили в себе хитроумные ловушки, которые должны были вынудить собеседника раскрыть о себе хоть что-то и которые собеседники мастерски обходили, попутно прощупывая друг друга магически. Но и магию оба применяли крайне осторожно, в одно касание, при этом путая друг друга, подставляя во внешние слои ауры какие-то совершенно немыслимые конструкты. Семён из последнего почти ничего не понимал, Слявя, естественно, разбиралась в магии много лучше, но и она пребывала в смешении восторга и недоумения. Где-то через пол часа такого общения сдалась Яга. На правах хозяйки она хлопнула ладонью по столу и заявила:

– Так, боярин, ну-ка, хватит! Карты на стол!

– И патроны на стол, – расслабленно заявил Юсуфов, намекая, что предоставляет даме открыться первой.

– А чего тебе-то не ясно? Или ещё один нашёлся, который сказок не читал?

Юсуфов задумался, встал и поклонился:

– Извините, бабушка! Воистину, есть вещи, которые мы настолько привыкли считать вымыслом, что даже столкнувшись с ними воочию, не рассматриваем их как возможный вариант.

Яга, казалось, была несказанно довольна этим ответом. Она милостиво и благодушно отмахнулась:

– Ладно тебе, Ратибор Святославич, садись, не казни себя! Не ты первый, не ты последний. За последние триста лет только один без подсказки догадался, кто я такая. Угадаешь кто?

Юсуфов задумался на секунду и выдал предположение:

– Цесаревич.

Яга молча развела руками, признавая его правоту и добавила:

– А до того, государь Пётр Алексеевич и дружок его, Яков Брюс. Но Яша таким колдуном был... уж не обижайся, граф, но тебе до него далеко. А теперь ты говори: кто таков, откуда взялся?

– Граф Юсуфов, Ратибор Святославич. Попаданец, как это у вас называют, сюда провалился в начале декабря. У себя служил в аналогичной структуре, поэтому Басов счёл, что мне рано на пенсию и предложил работу, как это тут принято говорить, по специальности.

– А заодно приставил тебя дядькой к нашему царевичу... – хмыкнула Яга. – Да, наш бес он такой, людьми не разбрасывается. А вот с этими-то что делать? А то устроили себе цирк бесплатный, вишь, сидят, веселятся, разве в ладоши не хлопают... – кивнула она в сторону Семёна с Ягичной. При этом ей в руку откуда-то прилетел целый пучок берёзовых прутьев.

При последних словах молодые люди не сговариваясь рванули к ближайшему окну, но Яга их остановила:

– Да сидите вы! Я так, для острастки...

И проворчала себе под нос, но так, чтобы все услышали: "А то лови их потом по всему лесу... Так бы их волк быстренько вытравил, но ведь прикормил, зараза!".

– А разве волк вам не подчиняется? – уточнил Юсуфов.

– Сотрудничает, так скажем, – буркнула Яга, – но у него, как это сейчас говорят, своя повестка.

– Царевичей на себе возить?

– Могла бы и сама догадаться, – горестно вздохнула старая ведьма.

---------------------------

[1] ...в строгом наморднике... – строгий ошейник, если кто не в курсе, это ошейник, утыканный шипами внутрь, к шее собаки. Позволяет сдерживать даже очень крупную и агрессивную псину. Как выглядит и работает строгий намордник, который Яга собирается прописать Семёну – думайте сами.

Когда Семён с Юсуфовым немного отъехали от дома Яги, граф, всё время сосредоточенно молчавший, легко и искренне рассмеялся:

– Цесаревич! Позвольте принести искренние извинения за всё, что я думал и говорил по поводу Славяны! И, заодно, поздравить вас с блестящим выбором! Если не секрет, сколько ей на самом деле лет?

– По официальным данным – триста пятнадцать.

– Ничего, я думаю, вы справитесь, – ответил граф, всё также посмеиваясь.

Семён некоторое время вёл машину молча, но всё-таки не выдержал. В конце концов, зря что ли они со Славяной устроили весь этот цирк, едва не нарвавшись на розги от самой Яги?

– А что вы думаете про Ягу?

– Она не то, за что себя выдаёт, – быстро ответил Юсуфов.

Для Семёна это новостью не было, поэтому он, после некоторого размышления возразил:

– Нет, ну, она и в самом деле...

– Да, да, да, она честно пытается изображать сказочную бабу Ягу, а может, что скорее, сказочный образ возник на основе рассказов о её похождениях и повадках, но на самом деле это маска. Маска, которая скрывает за собой что-то действительно жуткое.

"Да уж, Эрешкигаль это и в самом деле жутко..." – подумал Семён и задумался о том, чтобы сформулировать следующий вопрос. Юсуфов его опередил:

– Но вы что-то знаете, не так ли? Что-то существенно важное.

Вот тут Семёну пришлось задуматься очень крепко. Фундаментально. Как ответить так, чтобы не нарушить установившегося между ним и дядькой доверия и при этом не разглашать не свой секрет? "А, ладно! – махнул он рукой на все сомнения. – Не знаешь, что говорить, скажи правду!". И сказал:

– Ратибор Святославич! Я вам доверяю, но это не моя тайна. К тому же, Яга считает нужным прикидываться Ягой, значит зачем-то это надо. Стоит ли нам лезть в эти вопросы?

– Кому надо? Вот в чём вопрос! – с сомнением ответил Юсуфов. – Но в одном вы правы, однажды разглашённую тайну закрыть уже невозможно.

– Мне вот только одно интересно: почему хранительницей русской земли стала именно Яга, воплощение смерти?

Семён задал этот вопрос неожиданно для самого себя, скорее как риторический, но получил ответ совершенно конкретный, хотя и немного в другую сторону. Юсуфов неожиданно зло процедил:

– Что-то она хранит... спустя рукава!

Он помолчал какое-то время и пояснил, уже намного более спокойным тоном:

– Я ещё понимаю события семнадцатого года. Если уж у царствующего дома не нашлось других кандидатур на трон, кроме Николая Александровича... Тем более, что справедливость всегда была основой русской идеи и Ленин с командой вполне последовательно воплощали эту идею в жизнь. Но девяносто первый и далее? Ведь тогда не просто уничтожили и попытались распродать страну! Тогда осквернили и растоптали тот самый принцип справедливости, то, что лежит в основе души русского народа! И народу ещё очень долго придётся выходить из состояния этой исторической контузии и возвращаться на свои естественные исторические рельсы.

Какое-то время они ехали молча, но через несколько минут Юсуфов снова обратился к Семёну:

– Кстати, цесаревич, это может касаться вас напрямую. Вполне возможно, что вас призвали, чтобы вы выправили сложившуюся ситуацию. Ведь за вами, как я понял, стоят кто-то из тех, кого называют высшими силами.

– Угу... Значит мне пора собирать казну и войско. Вот только как к этому подступиться?

На эту сентенцию Юсуфов неожиданно глубоко задумался.

– Да. Надо признать, что в данной ситуации эта задача явно не для средних умом. Будем искать подходы! Но главное, что вы должны запомнить: каждый мастер работает своим инструментом и главный инструмент государя это его подданные. И смысл его существования, и инструмент.

***

А через пару дней после поездки к Яге оперативные службы наконец разобрались с нападением на младшего Мамедова и его дружков. Басов накрутил кому надо хвосты, опера взялись за дело с утроенной энергией, ещё раз прошерстили все версии и самая идиотская из них оказалась верной. Дальше начались некоторые внутренние движения в СКУНП, по результатам которых Юсуфов настоял на привлечении царевича к дальнейшей работе. А Басов не очень-то и возражал, видать просто хотел, чтобы инициатива исходила не от него. И вот, не прошло и недели после планового визита к Яге, как Юсуфов снова выдернул Семёна на службу, порадовать предстоящей встречей с Ахметом.