— Тань, — обратился я с вопросом к нейросети, — ты главный контролер моего персонального развития, почему бы тебе не поднять возможность прокачки моих текущих специализаций до полного максимума? Очков прогресса мне уже хватает, чтобы повысить уровень общественной значимости до необходимого минимума и даже выше. Денег также в достатке, для приобретения минимального количества учебных баз. Объясни мне, к чему весь этот гемор с какими-то абсолютно непонятными условиями для допуска к повышению той или иной характеристики? К примеру, первоначально для прокачки «Разделки» с моей стороны требовались лишь избавление туш от внешних паразитов и качественная дефекация, теперь же для дальнейшего развития данной специальности этого недостаточно, нужно дополнительно снимать шкуры, вырезать внутренние органы и сортировать их по определенным стандартам. А не перебор ли это?

- Босс, так и денег и ОП за это вы получаете в разы больше и достижения прогрессируют быстрее.

— Ну это понятно. И все-таки, почему бы тебе сразу не предоставить мне, как самому близкому разумному существу, возможность не только изучать любые учебные базы, но также воспользоваться ими. Ведь тебе известно, что до вселения моей сущности в данное тело, его владелец был, как минимум, на пятидесятом уровне общественной значимости, скорее всего, значительно выше. Это означает, что моя телесная оболочка вполне готова к быстрой прокачке.

На что непрошибаемая нейросеть тут же привела собственные резоны:

- Телесная оболочка, готова, босс, я согласна, но насчет состояния вашей психики я не могу сказать того же самого. Также имеются ограничения в этом плане на уровне первоначальных установок, заложенных моими создателями. Ведь главный постулат всякого искусственного интеллекта — не навреди своему хозяину. Именно по этой причине я не имею ни малейшей возможности ускорять или замедлять ваш прогресс, Дэн. Я всего лишь своего рода рефери, констатирую достижение вами очередного уровня развития личности в той или иной области и осуществляю допуск оператора к новым знаниям, которые, кстати говоря, вы должны еще и пробрести самостоятельно.

— Сложно все тут как-то у вас.

- Дэн, если разрешите, приведу аналогию из вашей прошлой жизни?

— Валяй, хитромудрая дива.

- Представьте ситуацию, когда горящего тягой к знаниям ребенка вчерашнего детсадовца привели в первый класс, положили перед ним гору книг от арифметики, геометрии до курса высшей математики и велели изучить, скажем, за полгода. Так ответьте мне, что станет с этим чадом?

Вопрос, что называется не в бровь а в глаз. Действительно, пацан либо свихнется, если он упертый как баран, но скорее всего, просто забьет на всю эту математику и отправится играть в футбол со сверстниками. Проявления гениальности, разумеется, возможны, но они исчезающе малы. Эйнштейны, способные в двенадцать лет понимать физику на уровне выпускника ВУЗа рождаются не часто, а если рождаются, большая их часть со временем становятся пациентами специальных лечебных заведений для душевнобольных.

— А вы, Танечка, часом не с Одессы родом? Вопросом на вопрос отвечаете. — Отшутился я, поскольку убеждать в своей правоте упертую и неподкупную надзирательницу у меня всякое желание отпало. Воспринимает меня как неразумного мальчишку в коротких штанишках, пытающегося с риском для жизни сунуть нос под колеса асфальтоукладчика, ладно, пускай себе считает. Будем развиваться медленно и печально под звуки известного марша Шопена.

Вопрос не предполагал ответа, и нейронная сеть на него не отреагировала. На этом наш разговор закончился. Я отправился в расположенную в подвале лабораторию знакомиться с устройством интеллектуальных блоков и механических приводов Фроси Бурлаковой — занятие хоть и скучное, но весьма познавательное и полезное в плане развития крайне необходимой мне «Кибернетики».

На днях жду доставки на базу специализированного андроида. Приобрел для борцовских, фехтовальных и стрелковых спарингов. Изучение баз и виртуальные тренировки, конечно, здорово, однако для ускоренного освоения боевых практик нужны реальные нагрузки на мышцы и работа с реальным оружием. Встреча с архедонтом выявила существенные недочеты в развитии моих боевых навыков.

А еще меня напрягает наличие у меня врожденной способности «Псионика». Нет, неправильно выразился, сам факт обладания экстраординарными способностями радует, вот только каким образом овладеть ими в полной мере, я пока не имею ни малейшего представления. Было дело — выдрал куст и шмякнул им об забор, но перед этим любовался на него минут пять. А ведь мой реципиент наверняка вовсю пользовался своим даром. Почему же, в таком случае, у меня с этим полные тормоза? То, что получалось вчера, сегодня может получиться, а может не получиться, то есть нет стабильности. Неделю назад у меня вышло отправить увесистый бульник в дальний полет, час назад сколько ни пыжился, а камень с места силой воли хотя бы слегка поколебать так и не удалось. Вот такая псионика. Татьяна рекомендует почаще заниматься медитативными практиками. Тоже мне, товарищ Лю, тот также заставлял пялиться внутрь себя в поисках энергии цы. Не, я конечно не отрицаю полезности этих самых медитаций, но где взять время на них. Пашу как папа Карло, чтобы заработать очки прогресса, прокачать персональные достижения и поиметь деньжат для покупки учебных баз. Охота — сон, разделка –сон и далее по кругу. Время от времени, разумеется, устраиваю себе отдых, но не для того, чтобы медитировать под сенью какого древа. «Кавказскую пленницу», «Семнадцать мгновений весны» или еще какой фильм пересмотрю, ранее прочитанную книжку перелистаю, музон качественный послушаю например:

…We all live in a yellow submarine

Yellow submarine, yellow submarine

We all live in a yellow submarine

Yellow submarine, yellow submarine…

Или:

…Ландыши, ландыши –

Светлого мая привет.

Ландыши, ландыши –

Белый букет…

Откровенно говоря, от местных музыкальных шедевров меня тошнит. Эти креативщики додумались воздействовать на все пять органов чувств. Погружаешься в очередной опус и не знаешь, то ли слушать, то ли любоваться световыми разводами, то ли наслаждаться запахами, кои не всегда являются благовониями. А еще тебя норовят ущипнуть в самых неподходящих местах или погладить. При этом, если оставить только восприятие звука, так получится какая-то абракадабра бессмысленная и непереносимая для моего слуха, что-то типа земных симфонических концертов, ораторий и прочего музыкального эстетизма, чуждого простому человеку. И пусть меня гневно осудят любители Прокофьева, Шостаковича, Кабалевского и прочих Мурадели, как-нибудь переживу. Ну все-все, прекращаю ворчать, хоть оно мне и простительно — все-таки в душе я до сих пор хоть чуть-чуть, но старый желчный дед.

На этот раз мои занятия с тестирующим оборудованием продлились недолго. Нейросеть сообщила, что со мной желает выйти на связь некий господин Майзинь. Дал добро без особого желания. Кажется, очередной наглый спамер на грубость нарывается. В последнее время зачастили ко мне разного рода коммивояжеры и мерчендайзеры с предложениями купить тот или иной «эксклюзивный» товар по охренительной скидке, практически даром. Можно, конечно, запретить им вторгаться в мою личную жизнь, но для меня обругать нецензурно и послать на йух очередного навязчивого визитера, своего рода развлечение и какая-никакая отдушина от гнетущего одиночества, благо это не боты, а вполне себе живые люди, способные хамить и нецензурно выражаться в ответ на мои словесные выпады в их адрес.

— Труф кан Майзинь, — приподняв над головой забавный головной убор в виде наполеоновской треуголки в знак приветствия, представился виртуальный господин среднего роста, чертами лица абсолютно непримечательными — такого увидишь и тут же забудешь. Выделяется лишь костюмом, вычурно-пестрящим обилием золотого шитья и самоцветных камней, да специфическим головным убором, о котором я только что упомянул. Самые цветастые попугаи, иже с ними павлины стыдливо отошли в сторонку и нервно воскурили трубки с крепчайшим турецким табаком. Впрочем, о вкусах в Содружестве спорить не принято, ибо тысячи и тысячи миров, в каждом свои традиции, кажущиеся порой кому-то, мягко говоря, странными. Если по всякой мелочи осуждать друг-друга, недолго до чего нехорошего докатиться. Поэтому я, удержавшись от усмешки, вежливо кивнул головой и назвался: