— Не знаю даже, как сказать…

Её голос… Он всегда звучал иначе, чем у остальных сестёр, но теперь он обрёл невероятную силу, которая ощущалась, даже если Чили говорила шёпотом. Там было нечто намного более пугающее, чем привычная злость и грубость.

— Ладно, скажу так: сейчас мне намного лучше. Прикончил эту лживую суку и сразу полегчало. — Чили указала себе за спину.

Я посмотрела туда же и отпрянула, когда поняла, что она имеет в виду. Мати не шевелилась, даже не дышала, лежа ничком. Я видела мёртвых столько раз, так что теперь не сомневалась — она мертва. Убита.

— Даже не вздумай вопить, — процедила она, как только я открыла рот, и крик просто застрял в моём горле, а череп сдавила тупая боль. — Слушай, чтоб тебя, это наша последняя возможность поговорить.

— Чили, что ты… Что ты наделала? — Схватившись за голову, я отворачивалась и смотрела снова, не веря. — Что ты наделала?!

— Тише. Это не настолько страшно, насколько кажется. Она умерла мгновенно, даже ничего не почувствовала. В отличие от моей матери, — ответила Чили, и хотя её речь была даже более твёрдой и ровной, чем обычно, её ярость и мука ощущались чуть ли не физически. — Если бы ты это видела, то не истерила бы сейчас так. Твою мать убил тот, кого она с самого начала считала своим врагом. Для неё это не должно было стать такой неожиданностью, как для моей, которую убили её собственные сёстры.

Слишком напуганная смертью Имбирь, я не верила, что Чили скажет нечто, что шокирует меня сильнее. Я считала свою мати бессмертной… но всё равно не настолько бессмертной, как Метрессу. А теперь глава клана, живорождённая Дева… мертва?

— Ты можешь подумать, что Имбирь в этом участвовала не так активно, как твоя любимая Мята, которая обеспечила предательниц оружием. Но нет, вы все вложились в это дело. Каждая из вас. А ты — больше остальных.

Я молчала.

— Её расстреляли, как животное, — прошептала Чили. — Она умирала мучительно и очень долго. Когда я выбежал, она ещё была жива, хотя в это было трудно поверить: на её теле не осталось нетронутого места. Разве кто-то настолько красивый достоин такой участи? Казалось, каждая из женщин клана воткнула в неё по стреле, но всё равно они боялись к ней подходить. — Чили отлепила подранную рубашку от груди. — Мне тоже досталось, но я вообще ничего тогда не чувствовал. Я всё гадал, почему я не оказался там вовремя? Чем я был так занят? Она всегда защищала меня, а я не смог даже в тот единственный раз, когда от этого зависело всё.

Чили опустила голову, надолго затихнув, но я всё равно не смела перебивать её.

— Я почему-то думал о том, как всё исправить, пока происходило нечто на самом деле непоправимое. Я хотел вернуть мою единую, пока моя настоящая единая умирала. — Чили закрыла глаза. — Она стала смертной, после моего рождения. Я сделал её такой. Разве это не значит, что всю оставшуюся жизнь именно я должен был защищать её?

Она посмотрела на меня, пока я заикалась, пытаясь найти слова утешения и оправдания, и выражение её лица менялось от ненависти к презрению.

— Ты такая жалкая, — выдала она неожиданно, и я застыла. — Вот что значит сила Ясноликих отшельниц? Я чувствую себя прозревшим. Теперь, глядя на тебя, я просто не верю, что столько времени возился с тобой. Как я всерьёз мог считать тебя своей парой? Моей единой была великая женщина. И после её смерти, я обрёл высшее мастерство… Это лучшее доказательство, что наше с тобой «единство» было просто фальшивкой. Оказывается, ты мне была и не нужна. Ха… Если бы я только знал, что трачу на тебя время напрасно. Чёрт, даже если у меня впереди вся вечность, мне жаль каждой проведённой с тобой минуты.

Она выбирала слова, которые ранили, потому что я не смогла найти те, что исцелят её.

Я зажимала уши, но этот голос звучал словно внутри моей головы. Я не могла поверить, что это говорит Чили, которая всегда баловала и оберегала меня. Она считала свет луны недостаточно нежным для меня, а мех мифи недостаточно мягким. Всё, что она когда-либо говорила, я собиралась запомнить на всю жизнь. Но то, что я слышала теперь, перечеркнуло все её признания любви, врезаясь в память вопреки моему желанию.

— Зачем ты лжёшь? — Мой голос задрожал от слёз. — Это ведь неправда! Ты не думаешь так на самом деле!

— Какая же ты плакса.

— Чили, Чили…

— Чирикаешь, как птенчик. — Подперев подбородок кулаком, Чили разглядывала меня свысока. В её немигающие глаза было страшно смотреть. — Ты наоборот должна радоваться. Тебе не придётся проходить последнее испытание. К слову, если тебе ещё интересно, почему после встречи с Виолой я не спал вместе с тобой: она сказала мне, что ты должна будешь умереть на последнем испытании. Что дело не в испытании стихий, а в смерти единой. Даже если мы доберемся до самого пика, мне придётся тебя убить. Сбросить со скалы, например, как это сделала она с Зирой. Там есть плита, на которой об этом написал сам Мудрец. Один из пары должен умереть, это неизбежно. — Я пугливо зажмурилась, на что Чили бросила: — Не собирался я тебя убивать. Хотя, если выбирать между тобой и матерью, выбор точно был бы не в твою пользу. У меня был другой план на твой счёт, но теперь это уже неважно… Постой, тебе ведь интересно не это, а трахался ли я с Виолой, да?

— Мне всё равно, Чили! Я бы простила тебе и это!

— Я убил твою мати, ты и это мне простишь? — Я закрыла лицо руками. — Неужели ты так сильно боишься остаться одна? — Я закивала, и Чили с притворным сожалением заключила: — Похоже, это твоя судьба, Ива. Ты не пригодилась во Внешнем мире, и в этом ты лишняя тоже, ведь полноценной отшельницей тебе уже не стать. Забавно, да? Ты, наверное, единственная Дева, чья единая не погибла, а просто ушла от тебя. Твоё положение здесь будет хуже, чем у темноглазых женщин. Наслаждайся. И хотя мне кажется, что хуже, чем сейчас, ты выглядеть уже не сможешь, мне было бы интересно взглянуть на тебя однажды, когда я создам другой мир, по сравнению с которым этот покажется дном, а не недостижимыми высотами.

Несомненно, с таким настроем Чили ждёт успех. Для человека, который сказал всё это в лицо своей паре, нет ничего невозможного.

— Ты лжёшь, — повторяла я упрямо. — Я не верю тебе.

— Конечно, нет, я это уже понял. В этом и проблема.

— Я пришла к тебе в тот раз, я хотела помочь, я говорила им, но меня никто не слушал, я не знала, что они задумали, я пыталась переубедить их, я умоляла!

— Какая теперь разница?

— Я… я не собиралась тебя бросать! Я ведь не могу жить без тебя! — Я вцепилась в свои волосы. — Я понятия не имела, чем это обернётся. Для меня это такое же горе, как и для тебя. Но я не хочу, чтобы ты скорбела по ней так. Оскорбляя меня, ты думаешь возвысить её? Ты могла бы рассказать о том, как любишь её, но тебе приятнее говорить о том, как ты ненавидишь меня?

Наверное, не стоило рассуждать на такую опасную тему.

— Что я могу ей рассказать, по-твоему?! Она мертва! Вы убили её! — прорычала Чили, и я сжалась. — Не давай мне советы, как скорбеть по матери, тебе ещё свою хоронить! Эй! — Она схватила меня за плечи и с силой встряхнула. — Не вздумай терять сознание, пока я ещё здесь!

Я открыла глаза, вспомнив то далёкое прошлое, когда вести себя со мной точно так же её вынуждали обстоятельства и подруги.

— Чили… Ты что… хочешь, чтобы я возненавидела тебя и сама прогнала?

Она разжала руки, и я упала на землю.

— Мне не нужно твоё разрешение, я всегда знал, что уйду отсюда. И всегда знал, что уйду без тебя. Сама подумай, если бы я хотел видеть тебя рядом с собой, то просто заделал бы тебе ребёнка и не оставил выбора. К тому же, в отличие от Виолы, ты на это нарывалась каждый чёртов день. Великая отшельница, ну да. Думаю, шлюхи Внешнего мира ведут себя приличнее. У меня будет шанс это выяснить, кстати, а что насчёт тебя?.. Плевать, трахайся с кем хочешь, с мужчинами или нет, в полнолуние или нет, мне без разницы.

Её голос не дрогнул, но, если бы ей было без разницы, она бы и говорить об этом не стала.