— Барьер! — истошно прокричала Либеччо. Из положения лежа она не могла нормально телепортироваться, оставалось только защищаться: обе сестры знали, что неуязвимость к физическому урону перестала действовать.

— Великий каньон!

Удар топором с легкостью проломил Барьер. Великий каньон — умение для прорубания сквозь барьеры. Часть атаки задела и саму Либеччо, да и молния попала в сестру.

— Телепортация!

Вскочив, Либеччо смогла переместиться и накинуть на сестру несколько дебаффов. Она пыталась замедлить Мистраль, не дать ей сократить дистанцию. Свободной рукой Либеччо сорвала с пояса какой-то артефакт и кинула его на землю.

— Лавовое море!

Половина плато превратилась в море лавы. Лава была не только между Либеччо и Мистраль, но прямо под ногами у младшей сестры. Урон приходил неслабый, а сближаться в таких условиях становилось невозможно.

«Если побегу вперед, то просто умру», — подумала Мистраль. Оставался единственный вариант — прыжок. И Мистраль была уверена: Либеччо только и ждет этого.

— Пространственный разлом.

Высшее умение с откатом в неделю создало пространственный туннель между Мистраль и Либеччо. Всего один шаг приблизил Мистраль вплотную к сестре.

— Ярость Берсерка.

Три быстрых атаки уничтожили лучшего мага Анабиоза.

— Четыре раза, — сказала Либеччо перед смертью. Костяные доспехи пропали, и Мистраль увидела колье с тремя треснутыми рубинами.

Либеччо умерла четыре раза. Колье давало ей три жизни. Первый раз Либеччо умерла еще до Каменной темницы. Молнии наносили приличный урон и смогли опустить ОЗ Либеччо до нуля: тогда и треснул первый рубин. Второй раз девушка погибла от Великого каньона и молнии. Третий и четвертый разы пришлись на Ярость Берсерка — сначала Мистраль выбила последнюю запасную жизнь, а потом забрала и основную.

— Вот и все, сестра.

Все тело Мистраль трясло. Она смогла одолеть свою сестру. Ту, с кем соревновалась всю жизнь. Несколько минут Мистраль смотрела в одну точку, совсем не двигаясь. И только после этого нажала на кнопку «Выход».

— Я убила лучшего мага Анабиоза. Справятся, — сказала она спокойно.

Девушка вылезла из капсулы и стала одеваться. Когда-то одежда была противна Мистраль. Каждый раз, когда девушка натягивала на себя платье, ей казалось, что ее запихнули во вторую кожу.

С тех пор многое изменилось. Мистраль отлично понимала, что это — последствия психологической травмы. И не только это: возможность избавиться от одежды в своей комнате стала для Мистраль маленьким очагом свободы.

Поэтому так противно было одеваться, чтобы выйти к семье. Но сегодня Мистраль сделала это совершенно спокойно. Ведь теперь внутри девушки плескалось море свободы.

Еще не настало время обеда, но в столовой был накрыт стол. Мама Мистраль, мадам де Вент, с сияющей улыбкой смотрела на вошедшую дочь.

— Мистраль. Я всегда знала, что ты оправдаешь мои ожидания. Ты одолела свою сестру, лучшего мага игры. Я так горжусь тобой, моя девочка.

Теплота в глазах мамы напомнила Мистраль о детстве. На мгновение сердце девушки едва не треснуло от нахлынувших эмоций, Мистраль даже захотелось расплакаться…Но уже через секунду она вернула себе самообладание.

Мадам де Вент, некогда игрок с ником Озорной Ветер, не любила свою дочь. Или любила слишком странной любовью. С самого детства Мистраль не вылезала из капсулы погружения, а за пределами замка девушка никогда не бывала. Для своей матери Мистраль была рабыней игрового мира, которая должна была восстановить попранную гордость Озорного Ветра.

— Ты мне не мать, — спокойно сказала Мистраль и забрала поднос с едой. Ей даже не хотелось находиться со своей матерью за одним столом. Не глядя на ту, кто дала ей жизнь, Мистраль развернулась и направилась в свою комнату.

Но мадам де Вент смотрела в спину своей дочери с нескрываемым обожанием.

— Можешь относиться ко мне так, как захочешь. Я вырастила настоящую победительницу. Ты еще будешь благодарна мне, Мистраль.

С трудом подавляя желание схватиться за грудь, Мистраль вцепилась в ручки подноса. Сердце девушки колотилось как бешеное. Она сказала своей матери непозволительное. Вся жизнь Мистраль крутилась вокруг этой женщины. Слуги, сестра и братья, мать — вот и все, кто окружали Мистраль долгие годы. И мать была ключевой фигурой, гегемоном и тираном семьи де Вент.

На свой поступок Мистраль решалась всю жизнь. Разве могла бы такое сказать девушка, которая в глазах матери лишь неудачный эксперимент? Нет, внутри Мистраль появилась решимость именно в тот момент, когда она одолела Либеччо. И если бы Мистраль не смогла превзойти сестру, то так навечно и осталась бы узницей своей матери.

Окружающий мир пугал Мистраль. Она не видела жизнь за пределами замка. Но первый шаг Мистраль сделала — шаг к свободной жизни.

***

Стоило Мистраль и Либеччо уйти, как начался бой между Анабиозом и Акродусом.

Первые пару секунд ничего не происходило, пока не пришло в действие отложенное заклинание Либеччо. Как архимаг, она могла отложить даже высшее заклинание. Но не в этом была сила магии Либеччо, а в огромном опыте. Либеччо знала, как именно нужно использовать заклинания. Знала она и о том, как важно окружение.

Используй магию Воды там, где есть вода. Магию Огня — где горит огонь. Перед наложением заклинания Либеччо осмотрела поле боя и увидела десятки метров земли, покрытых слоем костей. Слой костей достигал колена, настолько много их было. В голове Либеччо моментально возник план.

Как некромант, Либеччо использовала Поднятие нежити и еще несколько специализированных заклинаний, чтобы создать воистину мощное колдовство. Чем сильнее заклинание, тем меньше оно может быть отложенным. Именно поэтому прошли всего две секунды после ухода Либеччо, прежде чем заклинание активировалось.

Костяной покров встрепенулся и встал на дыбы. Кости, которые до этого мирно лежали на земле, поднялись вверх, как волна.

«Как на картине», — подумал Тин, вспоминая японскую картину под названием «Большая волна в Канагаве».

Волна состояла не только из костей. Нагрудники, копья, мечи и обломки доспехов: волна всосала в себя все, чтобы объединить в единое целое.

И едва только игроки повернули головы в сторону заклинания, волна атаковала.

Реакции Скриптида можно было позавидовать. Почувствовав опасность, он выхватил катану из ножен и запустил в костяную волну «Весеннюю росу» — зеленое энергетическое лезвие.

Атака уничтожила несколько частей костяной волны. В остальном же она не пострадала.

Либеччо подобрала идеальное заклинание против игроков. Костяная волна не имела единых ОЗ, то есть, ее нельзя было уничтожить одной или несколькими сильными атаками. Вместо этого умирали только сочленения волны, ее части, которые впитывали в себя урон сильных атак.

Будь снаружи еще и армия Акродуса, то волна была бы не такой опасной. Но снаружи стояли только игроки. Они не могли ее уничтожить, по крайней мере — быстро. А убивать игроков Акродуса костяной волной Либеччо и не собиралась: ее попросили отвлечь их, да и только.

Нельзя было недооценивать опыт игроков Акродуса. Когда самурайский прием врезался в костяную волну, все поняли, как она устроена.

Ненамного позже Скриптида отреагировал Тин.

«Есть у меня одно умение, как раз на такой случай», — подумал он и сказал:

— Горный поток!

Горный поток — умение, которое наносит урон волной по площади. Если Горный поток убивает хотя бы одного противника, то продлевает зону действия на метр. И так за каждого противника.

Костяная волна состояла из отдельных частей, которые для механики игры были отдельными существами. Поэтому «удлинение» Горного потока сработало: умение прокатилось по всей гигантской костяной волне еще до того момента, как она смогла рухнуть вниз.

Кости дождем осыпались с неба. Всего одного умения хватило, чтобы уничтожить костяную волну. Анабиоз такого не ожидал. Они не знали, какое заклинание подготовила Либеччо, но были уверены в том, что оно сильное. А когда костяная волна появилась, Фрид даже довольно кивнул.