— Старший мамин брат. Тетя Гэбби — наполовину шотландка, наполовину итальянка, но отец ее — уроженец Чикаго. Она приехала погостить сюда много лет назад, и дядя Джио влюбился в нее. Они вместе решили открыть ресторан; ее родители вложились, он переехал с ней сюда, и так появился ресторан «У Д'Алессандро».

Между нами повисла тишина, и я вдруг почувствовала себя неловко от того, что прикасалась к нему. Я опустила руку и облокотилась на скамейку. Осмотрев его вытянутые ноги, я подумала, что если бы он хотел, то мог отбиться. Но он не стал. Из уважения или нежелания опускаться до уровня дяди — я не знала. Знала лишь, что желание заботиться о нем возросло еще больше.

— Поэтому ты написал мне? — Мой голос прорезался в тиши садов.

— Не-а. Я написал тебе, чтобы побыть вместе. Поговорить.

Я слегка засмеялась.

— Ты? Поговорить?

Я почувствовала теплоту при виде его усмешки.

— Да. Уже вот как говорю, разве нет?

— Полагаю, что так. Правда, ты больше слушаешь, чем говоришь.

— Неважно. — Он покачал головой, все еще улыбаясь.

Желая, чтобы он не прекращал улыбаться, я попыталась упростить разговор.

— Ну, раз ты сказал «поговорить», то тогда я разговорю тебя.

— Серьезно?

Я кивнула, отворачиваясь и растягивая руку вдоль спинки скамейки. Марко немного повернулся в мою сторону.

— Дай подумать… так. Какая твоя любимая песня?

— «Dirt Off Your Shoulder» — Jay Z.

Я залилась в смехе, отчего он только шире улыбнулся.

— Ты врешь.

Он пожал плечами.

— Серьезно? Любимая песня?

Марко вздохнул, потирая рукой голову.

— «Hurt» группы Nine Inch Nails.

— Никогда не слышала ее. — Но определенно проютубю, когда приду домой.

— Она — классная. Правда. — Он повернулся так, что сидел уже ко мне лицом. — Сосед Нонны умер, и в его дом переехал сын. Он был большим фанатом Nine Inch Nails; включал музыку на полную, нервируя этим Нонно и еще половину соседей. Когда мне было двенадцать, дед послал меня сказать этому чуваку вырубить музыку. И когда я пришел, играла эта самая песня. Раньше я никогда не придавал большого значения словам до того момента. Не понимал, что они могут быть неким письмом, адресованным тебе… которое дает понять, что ты не один.

По какой-то причине у меня на глазах выступили слезы. Я никогда не хотела защитить кого-то так, как его. Я подумала, что если он увидит, то возмутится. Но сидя рядом с ним и смотря в его глаза, я понимала, что Марко мог догадаться, что я чувствую по отношению к нему. На этот раз он не ушел. Напротив, его выражение смягчилось, взгляд потеплел.

— А какая твоя любимая песня? — поинтересовался он.

Прогоняя слезы с глаз, я улыбнулась.

— Я выросла на песнях Боба Дилана. Мама их большая фанатка. Слушал его?

Марко покачал головой.

— По правде говоря, нет.

— Blowin’ in the Wind. Моя любимая песня. Она грусновата, но не напоминает мне о грустных моментах. Скорее об однодневных поездках на Шотландское высокогорье со всей семьей или ленивые деньки по субботам наедине с мамой. Думаю, иногда песни становятся любимыми из-за ассоциирующихся с ними воспоминаниями.

— Звучит здорово. Я рад, что у тебя классная семья, Ханна. Ты заслуживаешь этого.

Я нахмурилась от показавшегося намека в его словах.

— Как и ты, Марко.

Когда он не ответил, я отбросила разочарования, потому что не могла помочь ему с семейной жизнью.

— Любимый фильм?

Я снова увидела, как его щеки загорелись от улыбки, и расслабилась.

— «Тренировочный день».

— Не видела его.

— Мы как-нибудь исправим эту оплошность. Как насчет тебя?

— Мой любимый фильм? Или действительно мой любимый фильм?

Он посмеялся.

— Оба.

— Я всем рассказываю, что мой любимый — это «Общество мертвых поэтов». Он — классный, но на самом деле он нравится маме.

— А тебе?

Румянец слегка окрасил мои щеки.

— Ладно, но только ты никому не скажешь.

Он засмеялся.

— Все настолько плохо?

— «В поисках Немо».

— Выбор не столь ужасен, — усмехнулся Марко.

— Из всех фильмов всех времен я выбираю «В поисках Немо». Анимационный фильм, — повторно пояснила я ему.

Он пожал плечами.

— Я выбрал «Тренировочный день». Не то, что бы каждый считал его отличным; любимый фильм — это тот, который нравится именно тебе. Фильм, который ты пересматриваешь и пересматриваешь вновь, потому что по какой-то причине он цепляет тебя.

— Ты прав. Ты абсолютно прав. Отныне я буду сознаваться в действительно любимом фильме.

— О, я этого не говорил, — поддразнил он. — Попридержи эту хрень при себе, пока не закончишь школу.

— Эй! — Я игриво ударила кулаком его по руке, и он залился в смехе. То, что я подняла ему настроение, дало мне чувство, будто нас завернули в уютный кокон. Связь между нами крепла.

— Следующий вопрос. Любимая книга?

Марко шутливо поморщился.

— Будто я из тех, кто читает.

— Ну, ты же вообще читал хоть что-то, так?

Он засмеялся и переспросил меня о том же.

— А твоя любимая книга?

— Убить пересмешника.

Что-то засверкало в его глазах.

— Хороший выбор.

— Ага, ты читал ее!

Марко пожал плечами и улыбнулся.

— Я не знаю, является ли пожатие плечами ответом там, откуда ты приехал, Мальчик из Чикаго, но здесь это не катит.

— Че-т слишком много больших слов, умная девочка. Мой крошечный мозг не втупляет, о чем базар.

Я расхохоталась. Марко любил сарказм и иронию, но эту шутливую сторону можно было редко увидеть.

— Хватит избегать вопроса.

Я ждала, когда он перестанет улыбаться. И как только улыбка соскользнула с лица, в выражении появилось что-то незнакомое и напряженное. Воздух загустел между нами, пока мы смотрели друг на друга.

— Убить пересмешника, — сказал он мне тихо.

Его признание проникло в каждой уголок моей души. Возможно, для кого-то это ничего бы не значило, что нам нравится одна и та же книга, но здесь, в сгущающейся темноте, все казалось иначе.

— Какое в твоем понятии идеальное свидание? — На самом деле меня интересовало, с кем бы он пошел.

Я знала, что вопрос вызовет некую неловкость, но я этого и добивалась. Добивалась ответов о том, что между нами было.

Он свел брови и взглянул на меня.

— Я говорил тебе, что не встречаюсь, — ответил он тихо.

Ответ был предсказуем, но я все равно почувствовала укол разочарования.

— А у тебя? — Марко удивил меня вопросом.

Я слегка улыбнулась ему. Идеальное свидание. С ним. Где?

— Это прозвучит глупо, но я помню один из романов для подростков, который Элли подарила мне. Он о девушке, встретившей настоящего принца, хоть это и звучит совершенно фантастически и глупо. — Я нервно посмеялась. — Между ними происходит много препятствий, но есть момент, где он отводит ее в небольшой коттедж на своей земле подальше от всего и всех. Они сидят перед пылающем огнем, едят и пьют, время от времени разговаривая. Казалось, что кроме них в мире больше никого не было, и не знаю… — Я затихла, чувствуя, как щеки налились краской от смущения.

Между нами снова повисло безмолвие.

— Почему ты на самом деле позвал меня сегодня, Марко? — прошептала я, нарушая тишину.

Но теперь он даже не пытался уйти от вопроса.

— Потому что, — прошептал он в ответ, — когда я с тобой, то чувствую, что все будет хорошо. Я не могу объяснить этого.

Пульс участился от ошеломляющего признания, и я сказала мягким и уверенным голосом:

— Ты и не должен.

— Не фильм, а белиберда, — пожаловалась Сэди, когда мы выходили из кинотеатра в фойе. — Мальчишечий.

— Так ты же согласилась идти с ребятами на этот фильм, — напомнила я ей.

— Ага, потому что я хочу им понравиться, — произнесла она в стиле «еще бы!», будто для меня должно было быть очевидно, что нужно строить из себя другую, чтобы захомутать парня. Ох. Умоляю.