– Тебе очень идет, Зенитсу! – резюмировал Тандзиро, видя, что друг его немного стесняется, будучи одетым не так, как обычно. Иноске, заприметив на Агацуме, когда тот расстегнул джинсовку, большую футболку с непонятным ярким принтом в виде разноцветной зубастой пасти, сразу же активно закивал в подтверждение всего вышесказанного – он любил оскалы и прочие странные вещи в дизайне одежде.
– Даже не знаю… Я ведь на себя не похож! – снова повернувшись к зеркалу и осмотрев свое обновленное отражение еще раз, попробовал запротестовать парнишка, но Генья шикнул на него, хлопнув по плечу.
– Это ты. Точнее, это та версия тебя, если бы ты всегда следил за внешним видом, а не клал на него болт.
– Генья! – опять возмутился Камадо, с укором глянув на него.
– Молчу. В общем, это ты, друг. Вбей в свою голову, что ты можешь быть любым – каким захочешь. А еще лучше, если всегда разным. Это просто коктейль эмоций для окружающих тебя людей. В особенности для тех, кому ты хочешь нравиться. А если ты будешь алкогольным коктейлем, то это будет вообще крышеснос.
– Но я хочу нравиться не только за внешность…
– Ну не идиот, а? Даже я уже понял! – встрял в их разговор Хашибира и, подойдя к другу, отвесил ему слабенькую затрещину по блондинистому затылку. Тандзиро, наблюдавший за ними со стороны, застонал от бессилия одновременно с тем, как Агацума заныл от боли. – Как ты покажешь свою начинку, если тебя никто даже не заметит?! У вкусной конфеты всегда должен быть красивый фантик! Если он не красивый, тебя никто не попробует!
– Вот это сравнение, – усмехнулся Шинадзугава. – Не думал, что ты так лихо можешь.
– И действительно, – весело разулыбался Зенитсу, обернувшись к непонимающе хмурившему брови Иноске, уже забыв, что тот только что дал ему подзатыльник. Они втроем дружно рассмеялись, смотря на то, как Хашибира переводил взгляд на каждого поочередно, не понимая, что все-таки такого смешного он мог сказать.
На следующий день, переспав с этой мыслью, Агацума решился и отправился обратно в салон, куда его водил Генья, прихватив с собой почти забытый желтый магатама, и попросил все-таки проколоть ему уши. А, вернувшись домой, даже не успел вдоволь насмотреться на свой новый образ, когда телефон разразился пронзительной трелью мелодии вызова. Тандзиро, смущаясь и путаясь в словах, рассказал ему, что позвал Кёджуро Ренгоку прогуляться по развлекательному центру. Немного растерявшийся от его внезапного звонка Зенитсу поддержал друга, однако тут же получил приглашение пойти с ними – один Камадо идти почему-то стеснялся. Ну а отказать ему блондин просто не смог: ради того, чтобы у Тандзиро наконец-то завязались отношения с тем, кто ему нравился, Зенитсу готов был пойти с ними хоть на матч по регби-футболу.
И либо этот город был размером с небольшую деревеньку, где все были знакомы между собой, либо судьба просто насмехалась над Агацумой как могла: в зале, где они собирались играть в боулинг, к ним неожиданно подошла компания. Это было какое-то наиглупейшее совпадение. Узуи Тенген, с двух сторон за руки которого обнимали две какие-то пышногрудые красавицы, так фамильярно обратился к Ренгоку, будто они с ним были давними знакомыми. Так и оказалось. Они смеялись и говорили о какой-то ерунде, несмотря на то, что Зенитсу с Тандзиро, а также девушки Узуи в разговоре участия не принимали, лишь удивленно хлопая глазами. Когда равнодушный взгляд Тенгена как бы случайно скользнул по Зенитсу, мальчишка, почувствовав, как разом в нем всколыхнулись все чувства, которые он пытался топить в себе все это время, сжался и опустил глаза в пол. Будто изо всех сил хотел стать невидимым в этот момент.
– Мы никогда прежде блестяще не встречались? – обратился к нему Узуи. И Агацуме на мгновенье показалось, что в огромном развлекательном центре остались вдруг только они вдвоем – в таком шоке он был, услышав этот голос. Было желание отрицательно покачать головой и назваться другим именем, а потом быстро сбежать домой, натянув на голову пакет, но он сумел побороть нарастающую панику и поднял глаза. Как давно этот человек не смотрел на него – у Зенитсу даже ноги подкашивались от волнения.
– Я живу в соседнем доме, – тщательно стараясь скрыть проступающую в голосе дрожь, ответил ему парнишка, засунув руку в карман джинсов. Этот жест со стороны мог показаться каким-то дерзким, однако все было совсем не так – убрав руку, Агацума с силой ущипнул себя за ногу через ткань, чтобы хотя бы как-то унять эту странную дрожь во всем теле. Узуи на его ответ изумленно поднял тонкие брови и оглядел его с ног до головы.
– Да? В соседнем доме кто-то живет? Недавно переехал?
– Нет. Я живу там уже давно. Это вы переехали туда недавно, – как бы невзначай напомнил парень и, с деланным безразличием оглядев зал, вновь вернулся взглядом к собеседнику. – Меня зовут Агацума Зенитсу. Я заходил к вам как-то раз. Вам еще не понравились ананасовые пирожные, которые я принес.
– Такое действительно было? Да, кажется, что-то блестяще припоминаю… Это был ты? Ты выглядел как-то… – мужчина покрутил пальцем в воздухе, будто стараясь подобрать нужное слово, однако совсем осмелевший Зенитсу, окрыленный своим успехом и обрадованный завязавшимся разговором, перебил его.
– А, может, вы плохо смотрели? – на это застывший с открытым ртом и пораженный такой дерзостью в свой адрес Тенген ему ответить не успел, потому как в разговор вмешался Ренгоку, приобняв обоих первокурсников за плечи и лучезарно улыбнувшись своему другу.
– Извини, Узуи! Эти двое пригласили меня сюда, пообещав, что обыграют в боулинг! Вот мне и не терпится поскорее начать! Да и ты, я смотрю, тоже при деле! Так что мы пойдем, бывай!
Тандзиро еще успел вежливо поклониться, прежде чем Кёджуро увел их от этой компании, а вот Зенитсу даже не посмотрел в сторону Узуи, сделав вид, будто он и вовсе позабыл о его существовании. Опять с девушками – ничего не менялось. От этого было даже немного смешно: Агацума чувствовал, что вот-вот нервно рассмеется, а потом тут же кинется в рыдания. Сколько он вытерпел игнорирования, обращения к себе как к пустому месту, прежде чем его хотя бы заметили?.. Хотелось прыгать до потолка и хохотать во все горло – парнишка даже подумал, не сошел ли он случаем с ума от такого переизбытка эмоций. Его так и тянуло обернуться и посмотреть на Тенгена снова. Однако он почти насильно заставил себя смотреть вперед, стараясь зацепить взгляд хоть за что-нибудь любопытное. И тут в голову пришла мысль.
– Ренгоку-сан, а откуда вы знакомы с этим парнем? – с максимально небрежной интонацией в голосе спросил блондин у идущего рядом Кёджуро, на что тот весело засмеялся и пожал плечами.
– Да мы с ним друзья с младшей школы!
– Серьезно? С ним? – маска безразличия на лице Зенитсу тут же треснула и вдребезги разбилась. Вот теперь-то смело можно было верить в судьбу или называть город деревенькой – сын его сенсея по кендзюцу, на занятия к которому он ходил с начальной школы, оказался другом детства человека, переехавшего на его улицу, в соседний дом. В блондинистой голове постепенно шло осознание, сколько всего нового – не простых слухов в университете, а фактов из реальной биографии – он может узнать о Тенгене через Кёджуро. Это так приободрило Агацуму, что он забылся и, не заметив потерянный взгляд Тандзиро, взял Ренгоку под руку, воодушевленно начиная засыпать его вопросами. – А о его увлечениях расскажете? Чем интересуется? Как любит проводить свободное время? Когда у него день рождения? Какая еда любимая?
– Зачем тебе столько о нем знать? – по-прежнему широко улыбаясь, Кёджуро прищурился, лукаво глянув на парнишку, и тот стушевался, осознав, что проявил неосторожность. Ситуацию спас Камадо, который обнял Ренгоку за вторую руку, приковывая его внимание к себе.
– Мне тоже хочется послушать! Ваш друг очень интересный! – его очаровательная улыбка заставила зависнуть даже Зенитсу, но тот быстро смекнул ситуацию, поняв, что друг умело подыграл ему. Тут старший уже совсем растерялся, перестав улыбаться, смотря то на одного первокурсника, то на другого.
