– Нет, нам еще рано расставаться! – весело сам себе чуть ли не пропел парень и, подойдя к двери, потянулся за ключами, но вдруг замер. По спине пробежался холодок. Дверь в квартиру была открыта, хотя он точно помнил, как проворачивал, уходя, ключ. Даже на пьяную голову сообразив все буквально за несколько секунд, Кайгаку, не теряя времени, обернулся назад и уже хотел сорваться по направлению к лестнице, но тут же встретился лицом к лицу со сгорбленным уродливым пареньком.

– Привет, – обнажив кривые желтые зубы в улыбке, тот, не церемонясь, с размаху вмазал ему костлявым кулаком по лицу. Кайгаку пошатнулся, осев к перилам и чуть не свесившись за них: снизу на него глядел асфальт – этаж был четвертый. Однако засматриваться подолгу ему не позволили – за шиворот он оказался притянут обратно. Прямо перед ним возникло тошнотворного вида лицо с угрями и родимыми пятнами. Кайгаку еле удержался, чтобы от отвращения не скривиться – кто знал, что этот сумасшедший мог с ним сделать, увидев такую реакцию. – Ну что? Надышался, да? Готов к тому, что я тебя закопаю? Живого закопаю и подожду: тогда ты быстро усвоишь, что деньги нужно отдавать вовремя, да… Только смотри: раскопать могу уже и не успеть.

– Д-да какого черта тебе надо?! У меня еще есть время! Аказа дал мне две недели! Срок еще не вышел! Деньги будут – отвечаю!

– Да как-то уже даже не знаю, зачем я тебе поверил, – дверь в квартиру распахнулась, и в проеме показался задумчивый Аказа. – Это же ты: жалкий отброс, который способен только пресмыкаться и огрызаться, когда другие не видят. Ты как пить дать смоешься под конец данного срока. Это твоя сущность – по-другому ты не можешь.

– Ты дал две недели! Отказываешься от своих слов?! – дрожащим голосом заорал Кайгаку, но тут же получил еще один болезненный удар. Из носа потекла кровь. Бесстрастно глядевший на то, как Гютаро дает волю кулакам, Аказа только хмыкнул.

– Таким, как ты, слово не дают. Ты, никчемный мусор, еще живешь, потому что я так захотел. А мое настроение переменчиво. В данный момент хочу, чтобы Гютаро проредил тебе зубы.

– Не смей! Только попробуй нарушить слово! Я н-найду его! Того школьника! И тогда п-посмотрим, кто…

В этот раз Шабана Гютаро не успел наградить крикливого паренька ударом: Аказа внезапно сам оказался рядом с ними и изо всех сил пнул его коленом по лицу. Кайгаку мешком повалился на холодный пол, потеряв сознание, а удивленный Гютаро поглядел на вдруг разозлившегося Хакуджи.

– Что? – как ни в чем не бывало поинтересовался Аказа у уродливого парня, словно никого не бил перед этим. – Затащи его в квартиру и приведи в чувства. А потом доходчиво объясни, что я жду денег немедленно. Не достанет – спрессуем на свалке среди мусора. Меньше будет языком чесать.

– Понял, да. А ты куда собрался?

– Навещу кое-кого. Драка в клубе не входила в мои планы.

– Он слишком домашний, да – маленький котеночек. Тебе нужно выбрать кого-то более подходящего, да…

– Тебя это вообще не касается.

Утром на низком столике рядом с диваном его заботливо ждали кем-то, вероятно, очень добрым оставленные таблетки и вода, и Тенма, сразу же хватая стакан и начиная жадно глотать спасительную жидкость, превозносил своего нового друга Зенитсу как небесное божество. Во рту был отвратительный вкус застоявшейся еды и алкоголя, и холодная вода была сейчас как нельзя кстати. Однако самого блондина поблизости нигде не наблюдалось. Тогда младший Узуи и начал потихоньку припоминать ночной визит своего братца. «Точно… – подумал он, взлохмачивая волосы и машинально поглаживая виски. – Этот же завалился к нам посреди ночи. Все испортил…» Он не успел мысленно добавить какое-нибудь сочное ругательство к имени брата, как со стороны коридора послышались шаги и на пороге в комнату появился Тенген с недовольной физиономией. Губы были растянуты в едкой, саркастичной усмешке. Тенма сразу же насупился, отводя взгляд.

– Что, блестяще проснулся? И как? – с издевкой спросил он и сложил руки на груди. Младшему брату было прекрасно знакомо такое поведение: Тенген частенько в детстве любил побыть родителем.

– Нормально, – огрызнулся в ответ Тенма и поднялся с дивана, силясь не показывать брату, что количество выпитого им вчера алкоголя сильно сказалась на его теперешнем состоянии. Старший только громко цокнул языком, мрачнея.

– Позорище, – процедил он сквозь зубы и вышел, а из коридора уже добавил. – Умывай свою уныло отекшую рожу и иди на кухню. И чтобы я больше не видел этого – так напиваться будешь у себя в Америке.

На кухне обнаружился Агацума: он тихонько сидел за столом, с виноватым видом ковыряясь в стоявшей перед ним тарелке. Завидев Тенму, парнишка кинул на него жалостливый взгляд, но тут же снова склонился над едой – Тенген опустился рядом с ним, тщательно контролируя процесс приема пищи.

– Ешь, – в приказном тоне объявил старший Узуи, обратившись к блондину. – Вы нажрались как унылые свиньи, поэтому сегодня целый день будете на правильном питании без шанса опохмелиться. Я блестяще молчу про то, что мне пришлось прибирать весь этот бедлам в доме, выбрасывать мусор и за кое-кем вытирать пол, потому что…

– Н-не надо, Узуи-сан… – сдавленно проговорил Зенитсу, и на его бледном лице появился легкий румянец.

– Сегодня ночуешь у меня – как хочешь, но унылых возражений чтобы я не слышал. Ты можешь пить в моем присутствии, когда я вижу тебя и блестяще контролирую твое состояние! Но нажираться в хлам с этим обалдуем и вообще неизвестно с кем – чтобы этого не было, понял?

– Мгм… – тихонько промычал в ответ парнишка и снова начал нехотя клевать из тарелки. Наблюдавший за этим Тенма, конечно, к словам брата даже не думал прислушиваться, однако благоразумно молчал, не желая лезть в чужие дела – в конце концов у этих двоих могли быть свои заморочки. Рассуждая о трудностях любви и отношениях, младший Узуи невольно задумался и о своем положении, ведь подумать только: что они творили с Кайгаку прошлым вечером и ночью! Вспомнив, как парень ловкими руками пролез к нему в штаны и начал дрочить, Тенма почувствовал, что щеки снова горят. Они были знакомы всего день, но при этом их отношения – да, младший Узуи уже называл это так – продвинулись очень далеко. «Значит ли это, что в следующий раз, когда мы увидимся, я смогу…» – вспоминая Кайгаку, сидевшего у него на бедрах, юноша ерзал и шумно втягивал носом воздух. Становилось горячо.

Провалившись в эти приятные мысли, он как-то пропустил тот момент, когда его старший брат вышел из кухни. Оживившийся Зенитсу, оставшись без своего надзирателя, тут же отложил еду и тихонько привлек к себе внимание спортсмена.

– Как ты, Тенма?.. – тихо спросил он, поглядывая на проем, боясь, что возлюбленный вернется слишком быстро, не дав им переговорить.

– Порядок. Но я хочу увидеть Кайгаку. Ты знаешь его адрес? Хочу поехать к нему прямо сейчас, – так же сбивчиво заговорил с ним Тенма, пребывая в сильном волнении. Пристойные и непристойные мысли уже до отказа забили ему голову.

– Я-я знаю, но н-не думаю, что это хорошая идея…

– Почему? Мы поладили с ним.

– Да, но Кайгаку не очень любит принимать гостей. Л-лучше для начала позвонить ему. Так будет вернее.

– Тогда позвони. Спроси, могу ли я приехать, – все не хотел сдаваться младший Узуи, переполненный решимостью немедленно рвануть к объекту своей влюбленности. Отчего-то взволнованный Зенитсу его настроения не разделял, однако позвонить бывшему семпаю после завтрака все-таки согласился.

Когда Агацума, держа телефон в руках, зашел в гостиную, где его дожидался Тенма, последний сразу же подскочил на ноги и пытливо уставился на блондина. Тот поджимал губы, боясь смотреть собеседнику в глаза. Младший Узуи забеспокоился сильнее.

– Что? Что он сказал? – с нетерпением стал расспрашивать он, невольно наклонившись к Зенитсу, чтобы сократить разницу в росте. – Ему до сих пор плохо после вчерашнего?

– Ну, скорее всего, так и есть, но дело не в этом… – очень аккуратно подбирая слова, заговорил парнишка и робко опустился на диван, где рядом тут же приземлился Тенма, ожидая более подробной информации. – Я-я н-не знаю, что между в-вами было, но…