– Узуи-сан, я-я… М-мне никто никогда такого не говорил!.. – произнеся это содрогающимся голосом, Агацума расплакался, крепко вцепившись в одежду Тенгена. Сейчас ему было не важно, что скажет Узуи, увидев его слезы. Чувства накатывали на него снежной лавиной, и он плакал все громче, будто выплескивая все, что копилось в нем долгое время. С самого первого дня, когда он осознал, что ему одиноко. Неизвестная мать, несуществующий отец, приют, любящий дедушка Джигоро, новый дом, школа, преданные друзья, ссора с Кайгаку, болезнь деда, появление Тенгена, его многочисленные подруги, бессонные ночи, постоянные визиты в больницу, волнение перед государственной аттестацией, долгожданное окончание школы, смерть Джигоро, его письмо, поступление в престижный университет, его перемена и… Зенитсу рыдал, а чужие губы успокаивающе целовали его избитое лицо. Неужели все это он должен был преодолеть, чтобы теперь услышать от кого-то такие важные слова?.. Наверное, это действительно было так. И хоть Тенген только обещал сделать его счастливым, в эту минуту Зенитсу уже был счастлив.
Большая теплая ладонь ласково скользнула по спине, спускаясь на поясницу, а затем и на бедра, и вжимающийся носом в матрац Зенитсу сильнее закусил губу, стараясь заглушить свои стоны. Горячий язык вылизывал его промежность, кончиком проталкиваясь в разработанное, смазанное гелем колечко мышц. Пальцы младшего сильнее стискивали сбитые простыни, на которых еще несколько минут назад они с Узуи, крепко обнимаясь и тесно прижимаясь друг к другу, исступленно целовались. Агацума потерялся во времени, отдавшись этим невероятным ощущениям, пока мужчина ласкал его естество. В умелых руках Тенгена он умудрился дважды кончить в относительно небольшой промежуток времени и, краснея все больше и больше, пытался трогать возбужденный член старшего, чтобы хоть как-то доставить удовольствие и ему. Стараясь не смотреть партнеру в глаза, он обхватил напряженно стоящий орган полностью, с каким-то благоговейным страхом осознавая, что не может свести пальцы вместе. Удовлетворить избалованного ласками мужчину одной совсем не умелой рукой не получалось, и Зенитсу даже расстроенно всхлипнул пару раз, убрав вспотевшую от волнения ладонь с чужого естества, на что Тенген только ободряюще улыбнулся ему, поцеловав в лоб, и попросил лечь на живот. А потом заставил его задрожать от удовольствия и отчаянно застонать.
– Уже четыре пальца помещаются. Тебе не больно? – вновь стимулируя его пальцами, слизывая с собственных губ смазку, спросил Узуи, смотря на то, как подрагивают плечи младшего. Мычащий что-то невразумительное в матрац Зенитсу только сжался сильнее, чувствуя, что снова готов кончить от происходящего. – Если больно, сегодня остановимся на этом. Это твой первый раз, к тому же и без этого я могу сильно травмировать тебя.
– Н-нет… – приподнявшись с постели, Агацума обернулся на него через плечо, заплаканными глазами глядя так жалостливо, что у Тенгена дыхание перехватило, а долго находящийся без внимания член заныл от напряжения. – Я хочу с-сделать это с вами… В-ведь мы теперь вс-встречаемся… Я-я не хочу уступать тем д-девушкам!..
– Ты хоть понимаешь, что, если я блестяще слечу с катушек посередине процесса, мало тебе не покажется? – он выдохнул и, стараясь держать себя в руках, осторожно перевернул парнишку на спину, начиная поглаживать усеянную яркими засосами грудь, пальцами изредка надавливая на искусанные соски. Агацума только понимающе кивнул, поджимая губы. – Я не смогу остановиться, Зенитсу. Я уже чувствую, что мои мозги отшибает от одного твоего блестящего вида.
– Я готов принять в-вас целиком! Узуи-сан, сделайте это со мной! – и с этими словами он привстал, чтобы крепко обхватить партнера за шею и притянуть его к себе.
Дышать все еще было тяжело, а от того, что он пытался втянуть носом и ртом как можно больше воздуха, становилось еще больнее. Каждое движение Тенгена отдавалось резкой болью – как будто его разрывали изнутри. Никакого удовольствия уже не было, и Зенитсу, изворачиваясь на постели, мысленно твердил себе, что он уже получил свое и теперь должен сполна удовлетворить Узуи-сана. Когда старший вошел в него, Агацума сразу же поставил под сомнение факт, что занятие сексом это верный способ получить фантастическое наслаждение. Он, морщась от обжигающей боли внутри, не мог понять, зачем вообще этим нужно заниматься людям, не имеющим мазохистских наклонностей. Однако тяжело дышащий и напряженно сжимающий зубы Тенген, поддерживающий его ноги, чуть ли не рычал от удовольствия. И от этих низких стонов член парнишки немного приподнялся. Узуи-сан смотрел на него таким голодным взглядом, будто готов был животно впиться зубами в шею – у Зенитсу даже мороз по коже прошелся. Все это глушило боль и неприятные ощущение. Чем больше член Тенгена растягивал его изнутри, вбиваясь глубже в тело, тем быстрее притуплялась боль. В конце концов, Зенитсу уже громко стонал, обхватив партнера руками и ногами, царапая ему спину и ощущая, как Узуи горячо всасывает кожу на его шее, прикусывая ее зубами. А когда Тенген низко застонал и кончил в него, у Агацумы и вовсе в уме помутилось – он откинулся на постель, чувствуя, что Узуи дергается меж его ног и из последних сил наваливается всем телом. Зенитсу даже не понял, как он уснул, прижавшись побитой щекой к влажной от пота груди мужчины. В голове в это мгновенье не было никаких мыслей, и парнишка глупо улыбался, проваливаясь в сон.
Двое парней, стоя на участке, смотрели, как несколько рабочих вытаскивали из грузовой машины широкий матрац, тщательно запакованный в слюду, решая между собой, как удобнее будет занести его в дом. По-видимому, матрац был очень тяжелый, раз даже втроем они с трудом держали его навесу, чтобы не ставить на землю. Удивленно наблюдавший за их напряженными лицами Генья повернулся к своему другу, безмолвно намекая, что он ждет каких-то объяснений, но Зенитсу только пожал плечами. О том, что там опять пришло в голову Узуи-сану, он не имел ни малейшего понятия.
– Как думаешь, нам стоит им помочь? – спросил Шинадзугава, вновь переводя взгляд на рабочих, заносивших в дом новый матрац.
– Не думаю, что они будут рады, если мы сунемся им под ноги, – равнодушно подметил Агацума и, вспомнив, о чем они говорили до того, как подъехала грузовая машина, вновь обратился к другу. – Так ты не собираешься с нами отдохнуть на этих выходных? Иноске звал в клуб.
– Я бы пошел, но у меня планы уже, – и он счастливо разулыбался. Зенитсу даже с шутливым изумлением присвистнул, когда Генья, не выдержав, пару раз радостно подпрыгнул на месте, запрокидывая голову и блаженно прикрывая глаза. – Черт возьми! У меня наконец-то планы пойти на свидание, Зенитсу! Ты веришь? Я так не верю!
– Ну да, это важнее, чем клуб и друзья, – нарочито с притворным укором в голосе отметил блондин. – Мало ли подцепишь кого-нибудь в клубе, да?
– Вот вообще нет. Я обещал аники, что никогда не буду ни с кем встречаться! Ни с кем, кроме него! А он обещал за этим проследить.
– Только гляди в оба: так и до ревности к друзьям недалеко, – они оба весело рассмеялись, не заметив, как к ограде между участками подошел чем-то невероятно довольный Тенген. Зенитсу, наконец-то уняв смех, быстро подбежал к нему, украдкой бросая взгляд на рабочих, тащивших на этот раз тяжелый каркас кровати с коваными завитками на изголовье. – Узуи-сан, ты чего тут затеял? Решил оборудовать вторую спальню? Или тебе мало одной кровати?
– Старую я блестяще выбросил, – с напускной усталостью отозвался Узуи, облокотившись на ограду, разделяющую их, и наклонившись к Агацуме. У него на губах заиграла хитрая ухмылка, и он недвусмысленно поиграл бровями, смотря парню прямо в глаза. – Ты же говорил, что не хочешь ночевать у меня только из-за этой кровати. Вот я блестяще купил новую, так что теперь ты не отвертишься. На ней я буду спать только с тобой. Она больше предыдущей – два с половиной метра. Можно заниматься на ней сексом в любой позе, хоть кататься по ней в обнимку, – на этих словах вспыхнувший до корней волос Зенитсу обернулся на удивленно молчавшего Генью, наблюдавшего за ними во все глаза, а потом снова посмотрел на Тенгена, взглядом прося его замолчать. Но тот все равно продолжал, обворожительно улыбаясь ему. – Я специально заказывал с кованым изголовьем. Можно будет пристегивать к ней наручники или что-то в этом роде, если захочешь. Я, к слову, уже купил несколько игрушек, на случай, если наш обычный секс уныло надоест тебе. И еще, чтобы лучше подготовить тебя, я купил…
