«Вне зависимости от любых обстоятельств, единственно правильным ответом сейчас будет однозначное “Да!”, сударь», – прорезался молчавший до сей поры Ди-Сы.

«У вас же нет доступа в этот кабинет!» – вспомнил я.

«На пару с Одной Шестнадцатой отыскали-таки лазейку, – сообщил мне дух. – Простите, что возились так долго – задача выдалась непростой…»

Что до сути совета «паука», то понять это мне и самому уже хватило ума: в конце концов, мое согласие вовсе не станет клятвой верности лично Романову, а отказ… Отказ несомненно был бы чреват немалыми неприятностями, причем, возможно, не только для меня, но и для Светки с Юлькой – не случайно Светлейший князь перечислил их, отсутствующих, поименно…

Нет, ясно, что на нашем староладожском госте клейма ставить некуда! Свяжешься с ним – и придется, конечно, держать ухо востро, жить в постоянном ожидании подставы, но сейчас мне действительно стоило проявить толику сдержанности.

– Готов, – твердо глядя в глаза собеседнику, выговорил я.

– Мудрое решение, – удовлетворенно заключил Романов. – Что ж, так тому и быть!

* * *

Вопрос со мной оказался в повестке Светлейшего князя последним и, благополучно его закрыв, Романов покинул кабинет – сказал, что пойдет проверить своих людей. Вместе с ним – похоже, по предварительной договоренности – ушел князь Хилков, а вот нас с Киром Петров-Боширов, не преминувший сразу же пересесть за освободившийся стол, попросил остаться. Более того, ротмистр пригласил к нам присоединиться Светку, Юльку и Машку, до сей поры скучавших в приемной.

– Дел на сегодня еще много – так что буду краток, – проговорил жандарм, когда девушки расселись. – Как советовал Светлейший князь, речь у нас не о прошлом – о ближайшем нашем будущем. Задачи решать вам предстоит серьезные, и полагаю необходимым, чтобы при сем ваш статус в глазах как москвичей, так и жителей других убежищ, с которыми вам неизбежно придется иметь дело, выглядел соответствующе. Посему, милостивые государи и милостивые государыни, мной принято решение о присвоении вам офицерских чинов. Отныне вы пятеро – прапорщики жандармского корпуса! – за спиной Александра Руслановича будто сам собой распахнулся стоявший на полке золоченый сундучок, и из его недр, словно серебряные птицы, выпорхнули и полетели к нам по кабинету пять пар офицерских эполет.

– Что, и меня тоже – в офицеры? – не удержалась от вопроса заерзавшая на стуле мелкая.

– Случай необычный, – тепло улыбнулся ей Петров-Боширов. – Но подобные прецеденты уже случались. Около ста лет назад один шестнадцатилетний юноша – молодой барон Аркадий Гайдар – даже командовал полком! Полка под ваше, Юлия Леонидовна, начало я покамест дать не могу, но да, отныне вы один из самых молодых офицеров в истории III Отделения!

– А я что, я и полком могу, если надо! – заявила моя самоуверенная сестренка, ловко вылавливая в воздухе спикировавшую к ней «птичку» эполет.

– Кроме всего прочего, с сего момента все вы считаетесь достигшими полного совершенства лет, – заметил между тем ротмистр. – Так что скидок на молодость впредь не ждите! – проговорил он, вроде бы, все еще с улыбкой – но уже явно не шутя. – Ну и не думайте, что, по случаю, отвертелись от скучных учебных классов – отсидите свое за партой, когда все закончится!.. Офицерские мундиры получите у моего нового адъютанта, поручика Козицына, – продолжил Александр Русланович затем, посерьезнев уже и лицом. – У вас какой-то вопрос, молодой князь? – повернулся он затем ко мне, что-то прочтя уже на моем.

– Если позволите, господин ротмистр, – поднялся я со своего места. – А что насчет княжны Любомирской? Она тоже получит офицерский чин?

– По Анастасии Августиновне решим после ее выздоровления, – помедлив, ответил жандарм. – Если она сможет продолжить службу – без чина не останется.

– А есть сомнения? – нахмурился я. – В том, что сможет?

– Поживем – увидим, – пожал плечами Петров-Боширов. – Что ж, господа офицеры, – встал он из-за стола. – Поздравляю вас с возведением в чин!

Я и так был на ногах, а вот Кир, Светка, Машка и Юлька повскакивали со стульев только теперь.

– Служим России и Его Величеству Государю Императору! – дружно гаркнули мы – правда, несколько смазав концовку ритуальной фразы: с Россией-то все всем было ясно, а вот с упомянутым Государем – увы…

в которой меня просят передать послание

Мы прижали чернь к реке, а другая чернь прижала нас. Этакий получился сэндвич…

Рейд готовился второпях: на Ключом забытой усадьбе под Тулой Оши обнаружила троих спрятавшихся одаренных: двух женщин и девочку лет десяти. Вроде бы, даже не впавших в немощь – по крайней мере, что касается обеих взрослых. Вообще, по-своему удивительно: мало кому из магов-мужчин, застрявших в «зараженных землях» надолго, удавалось не сорваться и остаться в силе, а вот представительницы прекрасной половины человечества в подобной ситуации не столь уж и редко ухитрялись свой чародейский дар сберечь…

Ну да сейчас не о том.

Как я уже сказал, миссия организовывалась в спешке. Но при этом с ней все же промедлили. Если бы Машка, получив сигнал от Оши, сразу же рванула на место, то скорее всего она бы без проблем успела эвакуировать трех тульских затворниц в Москву. Но у нас теперь был строгий приказ: за стены, если только речь не идет о визите в одно из провинциальных убежищ – минимум втроем. Все дело в «заговоренных», как вслед за мной стали их называть и остальные, пулях черни, а официально – «боевых артефактах проникающего воздействия».

Исследование, проведенное группой майора Артемьева, показало, что одинокий щит, сколь бы мощен он ни был, пробивается этой дрянью на раз, а вот сложенные два, даже сами по себе слабенькие, угрозу благополучно отводят. Однако существовала отнюдь не нулевая вероятность, что при стрельбе залпом щита одновременно достигнут сразу две пули – и тогда одна из них наверняка проскочит. Посему рекомендация экспертов гласила: прикрываться тройным заслоном. Но это – значит задействовать три руки, и, если в рейде двое, для всего остального у них остается одна пятерня на всех. Маловато? Вот и руководство рассудило в том же ключе.

И вышло так, что из всех нас, «выездных», в нужный момент Муравьева в кремле находилась одна – если не считать пока не выписанную из лазарета Любомирскую и князя Хилкова. Но об Иване Ивановиче отдельный разговор: с момента падения триумвирата он Москвы вовсе не покидал – его фамильяр был переориентирован на надзор за потенциально нелояльными офицерами из числа бывших сторонников Репнина и Киселева. И не напрасно: в первый же день был раскрыт довольно-таки масштабный заговор, затем – еще один пожиже. Смутьяны присоединились к своим лидерам в темнице, и новых попыток мятежа не последовало, но бдительности решено было не терять и далее – так что по части походов в «запретные земли» Хилков оказался вне игры.

Остальных же наших сообщение Оши застало кого где: Светка была в Казани, Юлька – в Тмутаракани, Кир – в Старой Ладоге, а я так и вовсе вел переговоры в Афинах – пока единственном известном нам убежище за пределами Империи. Еще несколько дней назад в такой ситуации «длинноножка» наверняка наплевала бы на любые правила и отправилась на миссию одна, но, получив офицерские эполеты, Машка как-то вдруг резко остепенилась – я даже заподозрил, нет ли в наших серебряных наплечниках каких-нибудь подчиняющих волю артефактов, но Ди-Сы заверил меня, что нет – только стандартный проводник для маны.

Словом, Муравьева кусала локти, грызла ногти – но ждала остальных. Первой, бросив свои дела в Тмутаракани, в Первопрестольную вернулась Юлька – и уже едва не уговорила «длинноножку» выступить вдвоем, но тут подтянулся из Эллады я, и минимальная команда оказалась в сборе. Мы сиганули в спешно наколдованный мелкой портал – подозреваю, что просчитывать его моя нетерпеливая сестренка начала еще до моего появления – но опоздали: имение уже занял Черный Легион.