— Не могу, говорю, он мне нужен. Ты не нападешь, пока у меня в руках твоё сокровище?

— Замолчи.

— Почему? Он не знает? Вы ему не сказали? — Сюэ Ян картинно расхохотался. — Лицемеры!

Вэй Усянь слушал внимательно. Хотя он прекрасно понимал, что связался с сумасшедшим, слову которого верить нельзя, и всё же кое-что, не давало покоя. Все три его дяди действительно пришли за ним.

— Замолчи!

На этот раз Бичень сверкнул совсем близко. Сюэ Ян увернулся, утащив за собой и Вэй Усяня. Они закружились и взлетели, поднимаясь на крышу дома. Следом, не отставая ни на чжан, взлетел и лаоши.

— Отпусти, — снова повторил Хангуан-цзюнь. — Между нами. Он ребёнок.

— Он не ребёнок! Но ты прав, сейчас он мешает, — вскрикнул Сюэ Ян и неожиданно отпустил, с силой толкнув в спину, отправив Вэй Усяня в полёт с крыши вниз.

Земля ударила под ноги слишком быстро, так что испугаться он почти не успел и даже смог сгруппироваться в последний миг. Приземлившись, Вэй Усянь тут же отбежал в сторону и присел на корточки за чахлым кустом. Две замершие на крыше фигуры, казались почти нереальными в туманной дымке.

— Вэй Ин? — спросил лаоши, не отрывая взгляда от соперника.

— Я в порядке!

— Вы не справитесь! Сдавайтесь! — крикнул Сюэ Ян и атаковал первым.

Затаив дыхание, Вэй Усянь какое-то время наблюдал за битвой, за тем, как два меча схлестнулись в воздухе, а затем зажмурился. Именно так, с закрытыми глазами, он достал из-за пазухи флейту и поднёс к губам. Он играл мелодию, которая давно звучала в голове — он и сам не мог бы сказать, откуда, просто знал, что сейчас так правильно.

Он перестал играть только тогда, когда почувствовал рядом едва уловимое движение воздуха. Лютый мертвец стоял совсем близко, неподвижно замерев и опустив голову, словно ожидая приказа. Длинные спутанные волосы мертвеца опускались почти до пояса, черные цепи свисали с наручников вокруг запястий и лодыжек, изорванная одежда дополняла жутковатый облик. Но странным образом даже потрескавшиеся черные вены, тянувшиеся от шеи к лицу, совершенно не портили его тонких и очевидно красивых при жизни черт.

Вэй Усянь растерялся. Он перевёл взгляд на флейту, затем обратно на недвижимо застывшего лютого мертвеца. Это он его призвал? Ладно…

— Помоги дяде Чэну. Нужно вытащить гвозди из головы мертв… Сун Ланя. Живых не трогай, — сказал он на пробу. Несколько мгновений — бесконечно долго — он думал, что ничего не получится, но мертвец вдруг поднял голову, посмотрел чёрными мёртвыми глазами и растворился в тумане, словно его и не было.

Время застыло в вязком, белёсом нигде. Вэй Усянь тяжело опустился на землю и дышал. Вдох-выдох, вдох-выдох. Казалось, что если не забывать дышать, то время снова запустится и всё восстановится. Но ничего не происходило. Где-то там, вдалеке мелькали фиолетовые всполохи, наверху также сверкал Бичень и всё это — в полной тишине, в безвременье и нигде. Он чувствовал, как растворяется в странном, почти потустороннем ощущении, словно всё это уже однажды где-то было. Может быть, даже не с ним.

Внезапно в полной тишине и безветрии посылался мерный стук, словно кто-то стучал бамбуковым шестом о землю. Фигура хрупкой девушки на мгновение вынырнула из тумана и снова скрылась.

Сверху раздался возглас Сюэ Яна:

— Слепышка! Решила ходить за мной по пятам? Не боишься, что разорву тебя на части?

Дробный стук бамбуковой палки раздавался то дальше, то ближе, сияющие холодные всполохи Биченя вихрем носились в воздухе. Дальнейшее сложилось в одно быстрое движение. Следом за грязным ругательством — Вэй Усянь даже не все слова понял — в тумане мелькнул талисман, тихий вскрик, похожий на всхлип, и сразу за ним быстрое движение Биченя. Затем послышался хруст рассекаемой плоти и булькающий звук отхаркиваемой крови. Сюэ Ян засмеялся, хрипло закашлялся и резко замолчал после ещё одного удара.

Тело упало на землю с глухим звуком, как поломанная кукла. Одной руки не было, из раны хлестала кровь, красивые губы изогнулись в злой окровавленной усмешке. Бессмысленно смотрящие в пустоту глаза нашли неподвижно застывшего Вэй Усяня, взгляд прояснился. Сюэ Ян смотрел, словно встретил старого знакомого.

— Флейта… — прохрипел он, — ты всё еще он.

Смысл его слов всё также ускользал. Вэй Усянь поднялся, сжимая флейту в руке, хотел подойти, ноги не гнулись, словно это он упал с высоты, переломав все кости, но тут покрытая туманными клочьями земля озарилась ярким голубым пламенем, и Сюэ Ян исчез.

В следующий миг лаоши слетел на землю.

— Талисман перемещения, — ответил он на незаданный вопрос.

Вэй Усянь бросился к нему, обхватил двумя руками и замер.

— Вэй Усянь! Ты! Я тебя убью!

Вэй Усянь только сильнее прижался к лаоши, пряча лицо в складках белоснежного ханьфу. Если делать вид, что не слышишь, может быть, дядя Чэн, не заметит? Но, разумеется не сработало. Дядя был не просто зол, он пребывал в такой ярости, которой Вэй Усяню ещё не доводилось видеть.

— Отдай чёртову флейту, гуль тебя раздери!

Вэй Усянь оторвался от лаоши только для того, чтобы спрятаться за его широкой спиной. Никакую флейту он отдавать не собирался. Лаоши едва ощутимо успокаивающе погладил по ладони.

— Саньду Шэншоу.

Вэй Усянь выдохнул. Лаоши защитит.

Дядя Чэн вышел из туманной мути и застыл прямо перед ними с неотвратимостью смерти. Цзыдянь извивался в руке, готовый сразить в любой момент. Дядя выглядел так, словно вот-вот сорвётся и сделает что-то ужасное. Вэй Усянь сжался и ещё сильнее прижался к лаоши.

— Он призвал Призрачного Генерала! — губы дяди Чэна дрожали, а белки глаз покраснели, словно в них разлилась кровь.

— Саньду Шэншоу! — кажется, впервые лаоши повысил голос.

Призрачный Генерал? Лютый мертвец с цепями, который пришел на его призыв и подчинился, был тот, кого создал Старейшина Илина?

В груди что-то резко оборвалось, а потом забилось смертельно раненой птицей. Что-то, что раньше было его сердцем.

Бездумно, совершенно не осознавая, что делает, он поднёс флейту к губам и сыграл несколько тактов, отпуская Призрачного Генерала.

Дядя Чэн всё-таки его не убил. Но Вэй Усянь был уверен, что, если бы не лаоши и отчасти шишу Хуайсан, тоже вставший на его защиту, он бы уже отправился на ту сторону. Возможно, там его ждали ответы на все вопросы. Но не сложилось.

Каким-то чудом удалось убедить всех, что он не помнит мелодию, которую играл, что всё вышло случайно, и он не хотел ни призывать, ни потом отпускать Призрачного Генерала. Вэй Усянь поклялся, не сможет снова призвать, чтобы его могли уничтожить и что вообще почти ничего не помнит, а ещё у него очень болит голова и он точно больше не будет. Никогда-никогда.

Ему никто не поверил. Но сделали вид. Хотя, скорее всего, в тот момент, им было просто не до того. Дядя Чэн, уставившись немигающим взглядом Шэньлуна {?}[Божественный дракон, управляющий погодой. Его голос можно слышать во время урагана, а когти видны во вспышках молнии. ] на шишу Хуайсана, спросил очень тихим, но страшным голосом:

— Интересно, как Сюэ Ян вообще его нашёл? У тебя есть какие-нибудь предположения?

Вэй Усянь буквально обратился в слух, стараясь при этом слиться с пейзажем. Благо в городе, наводнённом магическим туманом, раствориться в пространстве не стоило особых усилий. У него имелись все шансы узнать что-то интересное, однако, удача снова от него отвернулась. Яростно обмахиваясь веером, шишу задумчиво произнёс:

— Даже не представляю… Что ему вообще было нужно? А-Сянь?

И, конечно, все трое тут же вспомнили и повернулись, уставившись на него с немым вопросом. Вот ведь…

— Он хотел, чтобы я восстановил душу его даочжана. Я сказал, что не знаю как, но он не поверил, — почему-то Вэй Усянь чувствовал, что не стоит говорить, что сумасшедший принял его за кого-то другого, называя учителем. И только уверился в правильности своего решения, поймав на себе цепкий взгляд дяди Чэна:

— Что ещё он тебе говорил?