Она её нашла.

Эльфийка наблюдала за ней издалека, но на недостаточном расстоянии, чтобы не слышать крики и слёзы. Баталджи сжала зубы и вонзила ногти в свою руку, лишь бы сдержать эмоции, но и сама заплакала. Она села на колени и спрятала лицо руками.

«Я должна поддержать её, отвлечь разговором, успокоить, а вместо этого я плачу так же горько, как и она. Я слишком слаба для этого. Вол’джин зря возложил на меня это задание» — теперь Баталия поняла, в чём истинная сложность её службы. Она так и не решилась подойти к девочке. Когда Вол’джин закончил собрание, Баталджи пригласили войти в крепость Громмаш. Она не представляла, как предстанет перед вождём в таком виде, но выбора не было.

========== Наггара ==========

— Вот здесь я выросла, — с широкой улыбкой Наггара смотрела на родные земли. Красный, раскалённый под солнцем песок обжигал ноги жрицы даже через подошву её высоких сапог, но она уже давно разучилась обращать внимания на такие мелочи. Зато Аратора переминалась с ноги на ногу — она впервые оказалась в таком климате, но, хоть ей было жарко и неприятно, девочка с большим любопытством рассматривала окрестности. — Дуротар изменился после прихода нашего вождя ко власти. Надо отдать ему должное, из Колючего Холма он сделал сильную военную базу, но я всегда буду видеть вместо неё десяток хибар из шкур и камней, внутри которых всегда было очень уютно, слышался вой койотов и спалось так крепко, как нигде больше.

— Как ты могла спокойно спать, пока эти рядом? — Аратора с ужасом в глазах указала Наггаре на скорпида, который, хоть и находился на безопасном расстоянии, всё равно пугал девочку.

Жрица рассмеялась:

— Я от них в твоём возрасте намучилась. Мой отец, уходя по делам до вечера, давал задание настрелять вот таких штук шесть минимум. А я, мечтая стать таким же сильным охотником, как и взрослые в нашем племени, брала в руки лук с колчаном и шла тренироваться. Выстрелю я, значит, попаду в него на свою беду, а он ползёт за мной и страшно так трещит. Я от него давай убегать, а стражники, видя, что я несусь прямо на них, а за мной вереница таких вот гадов, каждый раз мне помогали. Я собирала тушки скорпидов и тащила их гордо по деревне, мол смотрите, что я могу. И другие на меня смотрели, хвалили, а стражники так и не выдали моего секрета. Орки — они такие, дорожат своей честью и не опорочат другого своего соплеменника, — Наггара задумалась, — у меня есть идея. Хочешь с ним подраться?

— Не хочу, — честно созналась Аратора.

— Не стать тебе стражником Колючего Холма, — она засмеялась и, сделав едва заметное движение рукой, поразила скорпида заклинанием и тот упал замертво. — Ещё пять таких, и я тебя с кое-кем познакомлю.

Управившись с ними, Наггара перевязала их хвосты и потащила за собой, а Араторе велела идти сзади и смотреть, чтобы ни один не отвязался.

— Где сейчас живёт центурион Скролл? — громким командирским голосом спросила жрица, войдя в перестроенную до неузнаваемости деревню. Она с тоской отметила, что не увидела ни знакомых стражников на входе, ни других старых лиц. Один из орков подошёл к ним.

— Тром-ка, странницы, зачем вы ищете нашего старого соплеменника?

— Я — Наггара, как он меня нарёк, его воспитанница.

— Я слышал о тебе, ступай туда, где он жил и раньше. Жилище Скролла изменилось, но находится оно на прежнем месте.

— Ака’Магош, — жрица почтительно кивнула и услышала в ответ эти же слова. Их с Араторой путь продолжился, пока они не достигли орочьей хижины. Вблизи, как отметила девочка, она выглядела куда больше.

— Я принесла тебе скорпидов, отец, — крикнула Наггара и живший в хижине орк поспешил к ним. Он был уже седым и плохо двигался, но по обилию шрамов на его коже можно было сделать вывод, что в молодости он поучаствовал в несчётном количестве битв.

— Наггара, не верю своим глазам! — орк стиснул в объятиях эльфийку. — Молодец, что перебила скорпидов, но тебе уже впрок приносить мне головы рыцарей Лиги Аратора.

— Ты что! Так расточать материалы для будущей нежити? Их головам хирурги из Осквернителей находят применение получше, чем моё хвастовство.

— А это кто? — он кивнул на Аратору.

— Моя дочь, — Наггара гордо приобняла девочку.

— А почему она без ушей? Точнее, с ушами, но я их не вижу. Ты там хоть не водилась с Альянсом?

— А почему ваша дочь не зелёная, как вы? — Аратора с обидой посмотрела на Скролла и услышала звонкий одобрительный смех Наггары, который и её заставил самодовольно ухмыльнуться.

— Смеётесь над старым орком… А что я должен был подумать: «дочь», но человек, у эльфийки…

— Я за этой плачущей красавицей залезла в горящий дом и разбирала голыми руками охваченный огнём хлам, чтобы до неё добраться, — жрица сняла перчатки и показала обезображенную кожу под ними, которую мало кто видел после того, как в её жизни появилась Аратора. — Даже наш вождь, Гаррош, меньше меня о ней расспрашивал.

— Он знает? Как он вообще это допустил?

— Я не могла об этом молчать, ведь у меня не может быть тайн от вождя. Он разрешил, ведь в этой девочке спит огромная сила Света, и только глупец, зная об этом, отдаст её Альянсу. Мы решили, что если я смогла вырасти среди орков и впитать в себя все наши традиции, то и она, взращённая на истинных ордынских идеалах, послужит нам в будущем как шпионка. Шпионка, которая будет любить Орду так, как вождь, как я, как ты, отец. Я поручилась за неё своей головой, и я скорее расстанусь со своей жизнью, чем с ней, — жрица крепко сжала плечо Араторы своей рукой в шрамах. Девочку растрогали эти слова, и она обняла Наггару.

— Тогда я не знал о твоей силе и морочил тебе голову луками да зверями. Отдал бы тебя кому на обучение… Как жаль, что ты открыла это в себе при таких ужасающих обстоятельствах. Говорят, что могущественный рыцарь смерти из Альянса натравил на тебя целую армию вурдалаков.

— Правильно говорят. Эти раны заживали ещё хуже, чем ожоги, но в тот день я переродилась и теперь мне не страшен никакой противник. А ты вовсе не морочил мне голову. Ты научил меня главному — быть настоящим воином Орды, храбрым и непоколебимым, — она низко поклонилась, — и я до последнего вздоха клянусь следовать этим принципам, и свою дочь — её ладонь легко похлопала Аратору по плечу, — я учу тому же.

*

— Почему вы говорили так, будто бы ты была охотницей? — Аратора крепче прижалась к матери, когда та, управляя протодраконом, начала набирать скорость.

— Я и была охотницей, если так вообще можно считать, учитывая, как мало успехов я достигла на этом поприще. Пока на меня не напал тот самый рыцарь смерти.

— Расскажи-и-и, — протяжно попросила Аратора.

— Только это большой секрет. Пообещай, что никому и никогда не расскажешь.

— Я обещаю.

— Тогда я расскажу тебе позже, но сначала я привезу нас в подходящее место. Заходя издалека, вспомни, как зло отец относится к представителям Альянса. А ведь однажды он даже брал меня с собой в Штормград, просто чтобы показать, каким бывает настоящее сражение. Они с товарищами устроили диверсию в порту и, хоть мы едва ушли живыми, отступая, я была самым счастливым ребёнком в мире. Я поняла, как сильно я люблю Орду. Закон для меня был нерушим: Альянс — враг. Но был момент, когда я усомнилась в этой догме.

Они летели очень долго, засушливые саванны сменились лиственными лесами, затем Бронзовый протодракон обогнул Зимние Ключи и привёз их в прохладное безветренное место, утопавшее в полумраке. Усеянная росой тёмно-зелёная трава загадочно мерцала при лунном свете, самые разнообразные цветы дурманили разум своим чарующим ароматом. Они подошли к большому прозрачному озеру. Протодракон лёг под сенью огромного тысячелетнего древа, а Наггара начала снимать с себя броню, оставшись в одном исподнем. Она сразу же зашла в ледяную воду, а Аратора застыла в нерешительности на берегу — ей не хотелось отставать от Наггары ни в чём, но и повторять за ней всё девочке храбрости не хватало. Она просто стояла и любовалась красотой матери: выгоревшие добела волосы будто светились в лунном свете, капли воды стекали по её точёной фигуре, усеянной большим количеством шрамов.